Государство чести. Монархия – будущее России - Анна Шафран

в неформальной обстановке (да и сам тогда был не стар) – в кружке Раича и в «Обществе любомудров». Это были студенческие кружки, причем в кружке Раича присутствовали и будущие славянофилы, и будущие нигилисты, включая Писарева. Да и славянофилы тоже были настроены достаточно радикально. Они полагали, что государственный аппарат не нужен, а царь должен править народом непосредственно, неким мистическим образом. Разумеется, подобный подход был наивным (и простительным для юных студентов). Все же его не следует отбрасывать как курьез. Во-первых, мы видим, что русский консерватизм и русский анархизм (а значит, и мировой анархизм) выросли фактически из одного источника. Из русского неприятия власти машины, власти абстрактных бездушных схем. Позже славянофилов должным образом скорректирует Победоносцев. И мы уже знаем, что именно подход Победоносцева принес России силу и славу.

Так вот, предполагается, что именно славянофил По-годин сформулировал ту самую триаду. Правда, вложил в нее свой изначальный смысл. «Православие» означало, что религия выше государства. «Самодержавие» подразумевало, что государь выше государства и даже вне его (в своих статьях Михаил Петрович развивал ту самую забавную идею, согласно которой страной должен править сам государь непосредственно, а не через государственный аппарат). Что же до «народности», то это слово скорее было заимствовано из французского лексикона того времени и означало народное представительство. По-нашему – демократию. Собственно, взгляды Погодина, любомудров, ранних славянофилов сочетали православную религиозность, немецкую метафизику (Шеллинга по большей части), анархизм, либерализм и монархизм.

На одну из лекций Погодина зашел Сергей Семенович Уваров, о чем Погодин не догадывался, а потому проскандировал триаду. Позже, узнав, что на лекции присутствовал Уваров, Погодин от страха даже захворал (он был робким и стеснительным человеком). Уваров же, тогда еще не граф и не министр, был все же президентом Императорской академии наук.

Уварову, однако, лозунг настолько понравился, что он внес его в свой доклад государю-императору Николаю I при вступлении в должность министра народного просвещения, поменяв трактовку.

«Православие» – необходимость поддержки религии государством. При этом у Уварова речь шла вообще о любой религии, превалирующей на той или иной территории империи. В частности, в Польше следовало поддерживать католицизм, среди балтийских немцев – протестантизм. Чтобы религия в свою очередь поддерживала империю.

«Самодержавие» – твердая государственная власть, свободная от ограничений. Уваров именовал империю «колоссом», причем подчеркивал хрупкость и неустойчивость этого «колосса», доказывая, что любые попытки реформировать государство на французский или британский манер могут окончиться гибелью страны. И вот это отличие России от Европы было выражено третьей частью триады. «Народность» – это самобытность, культурный суверенитет, национализм (не в бранном, разумеется, смысле).

То есть Погодин рассуждал как философствующий романтик, а Уваров – как государственный муж.

Впрочем, приведенный исторический анекдот вовсе не обязательно правдив. Позже сам Погодин в статье «К вопросу о славянофилах» назвал эту триаду уваровской. «В уваровской формуле появилось впервые слово “народность”, в официальном языке до тех пор неслыханное. За одно это слово должно помянуть добром Уварова», – писал он. Термин «народность» постаревший Погодин также трактует в полном согласии с графом: «Русская самостоятельность, своеобразность, одним словом, народность, национальность – вот средоточие всей системы!»

Погодинско-уваровскую триаду обозвал теорией официальной народности некий либеральный публицист Пыпин в конце XIX века. С этим-то Пыпиным и полемизировал Погодин в приведенной статье. Либерал Пыпин действительно понаписал о славянофилах всякой ерунды, а слово «официальный» использовал как ругательство. Вообще-то идеология, которую внедрял Уваров, не была до конца официальной. Уваров лишь стремился сделать ее таковой, правда, с переменным успехом.

Возможно, теперь удастся продолжить его дело. Триада до сих пор актуальна.

Проблема 1. Вопрос о престолонаследии и династии

Тема возвращения России к самодержавию набирает обороты и, к сожалению, привлекает людей не только серьезных и основательных. Так случается с любой актуальной темой. К примеру, олигарх Антон Баков, лидер никому не известной «Монархической партии», решил возродить Российскую империю… в Африке! Точнее – Романовскую, как он ее назвал.

Эта «империя» занимает 10 квадратных километров западноафриканской земли и признана только Гамбией (собственно, у Гамбии-то и куплена им территория под свою «империю»). Царствует там Николай III Романов. Вот о Романовых и поговорим.

Неуместность современных Романовых на русском престоле уже была упомянута выше. Нынешние Романовы, похоже, заняты исключительно тем, что дискредитируют идею реставрации монархии в России. Комическая пара Гогенцоллернов, распевающая казацкие песни с ряжеными «атаманами» и раздающая «дворянские титулы» поп-звездам, уже набила оскомину. Согласие Романовых воцариться в Африке – еще один вклад в копилку дискредитации.

Ясное дело, что никто из современных Романовых не годится в русские самодержцы, если вести речь о реальном самодержавии, а не о «кукольной» монархии сегодняшнего дня типа британской или испанской, где монарх реально не правит. Но «кукольная» монархия нам ни к чему. Зачем менять одни дорогостоящие «бирюльки» на другие? Зачем допускать к российской политике толпу фриков со всей Европы? Глядя на потомков некогда великого рода, можно даже согласиться с основным аргументом противников монархии из наших властных структур: ведь если реставрировать монархию, вернув Романовых на престол, в Россию набежит куча маразматиков и побирушек в стремлении стать политическими игроками. Кому они нужны? Ни властям, ни народу, ни России, ни собственно монархии Романовы больше не нужны. Они отреклись от престола. Так тому и быть.

Как тогда должен наследоваться престол? Вообще-то сам принцип престолонаследия по семейной линии совершенно не обязателен! Российская империя, где далеко не все монархи наследовали престол «от отца к сыну», прекрасный пример. Самой блистательной государыней была Екатерина Великая. Теперь давайте вспомним, каким образом она взошла на трон.

Конечно, династический принцип хорош тем, что преемник заведомо подготовлен, воспитан должным образом. Но воспитать кадровый резерв «цесаревичей» – проблема куда менее сложная, чем необходимость постоянно отбиваться от жадной толпы «великих князей», реальных и фальшивых.

Так что пусть Романовы царствуют в Африке, а здесь мы как-нибудь сами разберемся. Да, разобраться следует как можно скорее. «Кризис демократии», о котором так много кричит уличная оппозиция, действительно имеет место. Но в его основе лежит, собственно, демократия как таковая. Точнее, попытка всерьез следовать демократическим принципам, но при этом сохранить управляемость и суверенитет страны.

Эта попытка обречена на неудачу. Дело в том, что большинство современных государств можно считать криптомонархиями. Любая президентская республика по сути – та же монархия. Это относится и к России, и, например, к США. Власть президента ограничена как возможностью импичмента, так и необходимостью регулярно устраивать выборы. При этом выборы приходится неизбежно защищать от популистов.

В новейшей истории демократических выборов было, наверное, всего два случая полностью честной победы популистов: Гитлер и Трамп. Победа Трампа привела к политическому кризису в США, а победа Гитлера – сами знаете к чему.

Дело вовсе не в том,