Башкиры в войнах России первой четверти XIX века - Салават Асфатуллин

Континентальная блокада (навязанная Наполеоном) была невыгодна, так как означала полное прекращение торговых контактов с крупнейшим импортёром российского сырья – Великобританией. Однако, будучи незаурядным дипломатом, император смог использовать Континентальную блокаду на благо России. Якобы с целью заставить Швецию разорвать её союз с Англией и вынудить соблюдать Континентальную блокаду, Александр начал с ней войну, нанёс ей поражение и по заключённому в сентябре 1809 г. мирному договору получил в вечное владение всю Финляндию и Аландские острова. Эти приобретения играли важнейшую роль в обороне Петербурга от возможного удара по нему с Балтийского моря или с территории Швеции.

В Списках награждённых башкир по итогам Отечественной войны 1812 года, публикуемых профессором А. З. Асфандияровым, у многих башкир из 10 и 11 кантонов есть ещё и приписка: «Участник Прусской кампании 1807-1809 гг.»[86]. Но в 1809 году была уже не Прусская кампания, а по факту – война со Швецией.

Башкир с лошадью. Худ. А. О. Орловский. Акварель, 1809 г. ГРМ.

Древние архивные документы свидетельствуют об активном участии башкир уже в самых первых войнах со Швецией за выход Московского царства к Балтийскому морю. Дополнительным косвенным подтверждением участия башкир в войне со Швецией, служит документ, впервые опубликованный А. Н. Олениным во втором томе «Археологических трудов» 1882 года:

Демонстрация стрельбы из лука башкирским воином Кучербаем Аксулпановым (Акчур-Паем Кочулпановым) шведскому королю Густаву III

«…После сего действия и опять на всём скаку Акчур-Пай бросил вверх яйцо и разбил его при падении, пустив в него стрелу, быструю, как молния. Наконец, он вынул из своего тула старую стрелу и бросил её на землю, потом, подняв её рукою, не слезая с лошади и всё скакавши во всю прыть, он бросил её вверх и на лету расколол, подобно яйцу, пустивши в неё новую, свежую стрелу»[87]. Ведь не просто так башкирский джигит появился перед шведским королём, – туристических поездок в Скандинавию, тогда просто не было и не могло быть. Его искусство демонстрировали во время заключения мира после войны со Швецией. Но, вероятнее всего, что другой, более ранней войны.

Тильзитский мир позволил Александру 1 активизировать боевые действия на юге, где Россия с 1806 г. с переменным успехом вела войну с Турцией.

В Париже молодые порученцы царя А. И. Чернышев и граф К. В. Нессельроде организовали мощную разведывательную сеть. В числе их платных информаторов были министр полиции Ж. Фуше и служащий военного министерства М. Мишель, который составлял ежедневную сводку французского генерального штаба.

«30 декабря 1810 г. французские войска захватили владения герцога Ольденбургского, который приходился дядей императору Александру 1, чей сын Георг был женат на сестре государя. Суверенитет герцогства был предусмотрен Тильзитским договором, поэтому изгнание Герцога и присоединение его владений к Французской империи были вызовом и личным оскорблением для русского императора. Россия заявила резкий протест, который Наполеон проигнорировал.

Начало 1811 г. было ознаменовано сосредоточением наполеоновских войск в Германии. И всей Европе уже было ясно, что они должны будут действовать против России. Париж напоминал военный лагерь, где постоянно делались смотры войскам, отправлявшимся за Рейн. 18 декабря 1811 г. князь А. Куракин доносил из Парижа Алесандру I: «К сожалению, должен повторить, что война не подвержена уже ни малейшему сомнению». И уже к концу апреля 1811 г. Наполеон не скрывал своих военных приготовлений к войне с Россией. «Сообщите Пруссии, – указывал он Б. Маре 30 апреля 1811 г., – чтобы она оставалась спокойной и не предпринимала никаких действий, пока моя война с Россией не закончится»[88].

С нарастанием угрозы нападения на Россию со стороны наполеоновской Франции правительство было вынуждено принять разнообразнейшие меры по увеличению численности и укреплению армии. «За два предвоенных года военные расходы России составили 205,7 млн. рублей, что превысило аналогичные расходы за 1807-1809 годы в 1,3 раза. 1-я армия прикрывала Петербургское направление. 2-я армия сконцентрировалась на московском направлении. 3-я армия расположилась на киевском направлении. Северные границы прикрывали войска Нарвского корпуса. Южные границы защищала Дунайская армия и войска, расположенные в Закавказье»[89].

В том числе решили задействовать и национальные части. 7 апреля 1811 года оренбургскому генерал-губернатору Г. С. Волконскому было приказано сформировать два пятисотенных полка из башкир и один полк из ставропольских калмыков. Приводим этот подробный и интересный указ:

«Для усиления армии нашей легкими иррегулярными войсками и чтобы приобучить на будущее время к службе калмык и башкир, обитающих в краю, управлению вашему порученному, признали мы за нужное нарядить три полка, один из ставропольских калмыков и два из башкир, для чего повелеваем вам:

Полк Ставропольский составить из 560 человек рядовых при атамане их и надлежащем числе офицеров и урядников, Башкирские же два полка, назвав по нумерам, должны быть каждый из 500 человек, определяя к каждой 5-сотенной команде из них же командира и старшин, по примеру прочих иррегулярных войск.

Назначение сборных мест зависит от собственного рассмотрения вашего с тем однакож, чтоб сие происходило со всевозможною поспешностью. Как скоро оные полки соберутся, велеть им следовать каждому особо к Симбирску, снабдить каждый маршрутом, а копии с них прислать к военному министру, уведомляя его и о времени, когда и откуда которая команда или полк в поход выступает, дабы военный министр мог встретить их заблаговременно предписаниями о дальнейшем их назначении.

В каждый полк прикомандировать одного надежного и исправного армейского или гарнизонного штаб-офицера и снабдить его инструкциею о соблюдении в пути во всем должного порядка.

Ставропольские калмыки должны будут иметь исправное оружие по положению, а башкиры употребляемые по их обыкновению. Всем им быть о дву – конь.

Жалование имеют получать все рядовые, каждый по 12 рублей в год и указанный месячный провиант; да на одну лошадь фураж в натуре, а на другую за оный деньгами по справочным ценам; офицеры же и старшины против офицеров гусарских полков с того времени, как они за 100 верст от сборных мест найдутся по самое возвращение их в домы.

При выступлении всем, как офицерам и старшинам, так и рядовым, на исправу выдать в зачет полутретное жалованье: на что к вам и особая сумма доставляется. На покупку в тех местах, где казенных магазинов не будет, провианта и фуража отпустить в каждый полк начальникам по 2 000 рублей, в коих они отчет дать обязаны. Сумма же на то равномерно к вам посылается.

О успехе в исполнении по сему, равно и о том, кто вами избран будет в каждый полк начальником и кто из штаб-офицеров к ним прикомандированы будут, имеет доносить мне и военного министра уведомлять»[90].

Башкир. Худ. А. О. Орловский. Пастель, 1808 г. Русский музей, СПб.

Получив данный указ, военный губернатор края Волконский разослал предписание начальникам некоторых кантонов, в силу чего последние стали снаряжать башкир в полки. В 6-м башкирском кантоне в мае 1811 года была сформирована команда из 1 000 человек, названная резервной, под начальством певца и кураиста дистаночного начальника Буранбая Кутучева, несправедливо сосланного впоследствии в Сибирь на поселение.

Кроме того, там же «выбором приуготовлено было к походу» в армию пятисотенный полк под командованием дистаночного начальника Юлбариса Бикбулатова, впоследствии командира 14(15) – го башкирского полка. В 5-м башкирском кантоне начальником Кулуем Кучуковым тогда же было назначено в армию – 65, в резервную команду – 150 башкир. В 7-м кантоне поручиком Юмагуловым была сформирована тысячная резервная команда[91].

Как видно, формирование полков и резервных команд шло полным ходом. Эти полки, предназначенные для пополнения Западной армии, назывались 1-м и 2-м, первый был сформирован в 7-м и 9-м, а второй – в 7-м и 12-м башкирских кантонах[92]. В мае их формирование было закончено.

Башкир верхом. Худ. А. О. Орловский. 1800-1810 гг. Государственная Третьяковская галерея, Москва.

В июне 1811 года 1-й Башкирский полк прибыл в Симбирск, через который направился в Муром, потом в Покров Владимирской губернии и 26 июля прибыл в Серпухов. Там он и зазимовал. 2-й полк (командир – майор И. Курбатов) был направлен в г. Рыльск. После зимовки в Курской губернии прибыл в г. Луцк. В юбилейном 2012 году кто-то быстро распространил в Уфе мнение, похожее на дезинформацию, что якобы 1-й Башкирский полк был там переодет в обычную казачью форму. Между тем, доктор исторических наук Уташ Очиров в 2013 году разобрался, кого же переодели-таки фактически: «По оценке Ртищева (кавказского военного губернатора, командующего 19-й дивизии, генерал-лейтенанта – авт.) в этом полку (1-м Калмыцком) «люди одеты нехорошо и до половины не вооружены по причине скорого их из жилища выступления». Действительно, в наличии имелось лишь 268 ружей, 137 сабель, 445 пик, однако Тундутов обещал в пути исправить этот недостаток за свой счёт. Во 2-м полку, по оценке Ртищева, «люди одеты единообразно и вооружены исправно, лошади все хороши». Весной 1812 года 1-й и 2-й Калмыцкие полки, переподчинённые 2-й армии князя П. И. Багратиона, выступили (30 марта и 6 апреля соответственно) в Луцк, где вошли в состав казачьего отряда (фактически корпуса) генерал-майора Н. В. Иловайского 5-го. Багратион приказал доукомплектовать и довооружить Калмыцкие полки, а также переодеть калмыков, прибывших в национальных одеждах, в одинаковые мундиры, идентичные с донскими. Багратион предложил Тюменю 15 тысяч рублей на переобмундирование полка, но тот заменил форму за свой счёт. Позже Тюмень вспоминал, что в течение всей войны израсходовал на содержание полка 111 тысяч рублей из личного капитала. Хотя точное описание формы неизвестно, можно предположить, что она была идентичной мундирам 2-го Калмыцкого полка»[93].