Импровизация - Мэри Портман

— От идей должен быть прок. Я сама могла бы завести себе куклу-мальчика.

Алекс поднял бровь, а потом опустил ее.

— Куклу-мальчика? Мысль интересная… Думаю, я не стал бы возражать.

— Я знаю, что не стали бы. Но не слишком ли вы размечтались? Кажется, мы достаточно побратались за этот вечер.

— Я думал, что это и есть тайная цель вашей игры. Самый лучший способ узнать друг о друге все. — Алекс вытянул ноги, сплел пальцы на затылке, откинулся на спинку кресла и только тут заметил влажные пятна на майке Долли. У него расширились глаза.

— Я не говорила, что собираюсь облегчить вам жизнь. — Долли слезла с Алекса и встала на ноги. — Думаю, не пройдет и месяца, как мы вцепимся друг другу в глотку.

Он пристально посмотрел на Долли сквозь линзы очков.

— В глотку? Сомневаюсь, что для меня это предмет первой необходимости.

— Уж не хотите ли вы сказать, что готовы лечь в постель с врагом?

Какое-то время Алекс сидел неподвижно. И только постукивание пальцев по подлокотнику говорило о том, что он напряженно думает.

Наконец он встал, слегка покачал головой и потянулся к сотовому телефону. Но догадаться о принятом им решении было невозможно.

Во время вызова такси его голос звучал спокойно и уверенно, однако выражение лица говорило об обратном. Долли ломала себе голову, какая часть ее фразы переключила термостат и превратила сауну в морозильник: «лечь в постель» или «с врагом»?

Алекс сложил телефон и сунул его в кожаный футляр. Потом шагнул к ней. Но пятиться Долли не стала. Она надменно подняла подбородок, а вместе с ним и ставки в этой игре.

— Тактическое отступление? Так быстро? Почему, Алекс? Вы меня удивляете.

— Кодекс чести запрещает мне спать с врагом. — Он провел кончиком пальца по ее щеке.

Тело Долли затрепетало.

— Вы адвокат. Разве у адвокатов есть кодекс чести?

— Если бы у меня его не было, я бы не ушел.

Значит, он все-таки хочет спать с ней.

— Так вы действительно хотите спать со мной?

Едва она произнесла эти слова, как Алекс обхватил ее за талию и прижал животом к своему члену.

О… Он был такой большой и такой твердый, что Долли едва не лишилась дара речи.

— У вас в кармане лежит очередное дело или я вам действительно нравлюсь?

Алекс заскрежетал зубами, и жилка на его виске задергалась еще сильнее.

— Вы смеетесь над всем на свете? Или только над тем, что важно для других?

— «Смейся, и пусть весь мир смеется вместе с тобой», — продекламировала смущенная Долли, со свистом втягивая в себя воздух.

— Я не смеюсь. — Алекс отпустил ее. — Я ухожу.

— Как? Неужели вы не хотите узнать ту грязную тайну, которой я не делилась даже с лучшей подругой?

— Игра может подождать. За сегодняшний вечер я и так узнал много. — И он пошел к лифту.

Сцена была слишком знакомая и предсказуемая. Лифт пришел и ушел, унеся с собой тело Алекса Кэррингтона, но оставив воспоминания о том, как он стоял на балконе, повернувшись к ней спиной, и сидел в кресле, положив руки на подлокотники.

Воспоминания о том, каким влажным и жадным был рот, ласкавший ее грудь. О его дерзких губах, дерзких манерах, дерзкой улыбке и дерзком… о’кей, дерзком петушке, прижавшемся к ее животу.

К несчастью, воспоминания об этом вечере нельзя сбросить в шахту лифта.

Глава 5

Лиззи лежала ничком на тонкой голубой простыне, уткнувшись лицом в подушку. Ее тело было обнажено; одеяло прикрывало лишь ступни.

Она то стонала, то морщилась. Все зависело от того, какую группу мышц в данный момент разминал Майкл. Массаж продолжался достаточно долго, и ее тело уже давно должно было расслабиться.

Но разве можно расслабиться, когда крепкие мужские руки поглаживают твою спину, доходят до копчика, спускаются еще ниже, осторожно проникают в увлажнившуюся расщелину между ног, возбуждают тебя, но меняют положение, едва ты поднимаешь ягодицы?

Когда Майкл снова взялся за плечи Лиззи, она жалобно всхлипнула. Он нежно целовал ее спину и одновременно снимал напряжение с мышц и связок, затвердевших так же, как часть мужского тела, касавшаяся ее промежности.

Лиззи раздвинула ноги и негромко рассмеялась, невольно подумав о том, что к концу месяца Долли будет так же лежать под Алексом Кэррингтоном и чувствовать, как по ее ягодицам скользит мужской член.

Лиззи доставляло острое наслаждение, что каждое движение Майкла сопровождалось трением упругой головки о ее промежность. Эта головка двигалась вперед, когда Майкл бережно массировал ей лопатки, и назад, когда он переходил к пояснице.

Молодая женщина томно закрыла глаза. Руки и ноги превращались в студень, плавились как воск, и она уже не чувствовала, где кончается ее кожа и начинается тонкая шелковая простыня.

— О чем ты думаешь?

Но у Лиззи не было слов. Ладони Майкла поглаживали ее бока, ласкали груди. Ее набухшие соски вонзились в матрас; тугая мужская плоть дразнила половые губы. Возбужденная Лиззи вдыхала аромат массажного масла с ванилью и лимоном, пропитывавшего ее кожу.

Ее кольцевые мышцы расслабились, но тут же напряглись снова, ощутив ритмичные движения члена, раскачивающегося в такт движениям рук Майкла. Лиззи хотелось ощутить его внутри. Она закинула руку за спину, пытаясь взять в ладонь набухшие яички и провести пальцем по влажному кончику члена.

Однако Майкл отодвинулся, и нежные просьбы Лиззи оказались бессильны. Она на мгновение закрыла глаза, затем повернулась на спину и оперлась на локти.

Ну почему ты остановился? Я что-то не так сделала? — подумала она, готовая заплакать.

Почему она всегда чувствует себя виноватой? Не потому ли, что торопится с выводами?

Но стоило ей посмотреть на Майкла, как она забыла обо всем на свете, кроме его гладкой кожи, отражавшей пламя свеч, сизой тени на щеках и подбородке, растрепанных светлых кудрей и мускулистой груди, поросшей курчавыми темными волосами.

Он сидел на корточках, положив руки на колени. Признак его пола гордо смотрел вверх. Лиззи ощущала нестерпимое желание. Ей всегда казалось, что мужское желание сильнее женского, но Майкл обладал способностью доводить ее до исступления.

Однако сегодня любовник не торопился овладеть ею и испытать долгожданный оргазм. Ему было нужно что-то еще. Они были вместе достаточно долго, и Лиззи научилась его понимать. Она имела власть над любовником, пока дарила ему наслаждение.

Но, как ни странно, сегодня ее не заботили желания Майкла. Она хотела владеть собой, хотела испытать пределы своей власти и выяснить, какие чувства испытал Майкл, читая чересчур откровенную анкету Долли. Было ли ему так же неловко, как и ей?

Эта анкета… эта анкета не давала Лиззи покоя.

Из дюжины вопросов перечня она не смогла ответить только на два. Они с Майклом близки физически, но как обстоит дело с духовной близостью? Думать об этом Лиззи не хотелось. И в то же время она понимала, что это нежелание ее ничуть не красит. Получалось, что она любовница, но не подруга.

Она быстро поднялась, встала на четвереньки и поползла вперед. В глазах Майкла вспыхнуло пламя. Лиззи расположилась сзади, обхватила руками его плечи и крепко прижалась грудью к спине.

Ее ладони лежали на ключицах Майкла, кончики пальцев круговыми движениями поглаживали его грудь.

— Я думала о твоих руках. — Она прихватила зубами мочку его уха, руки томительно медленно поползли по его туловищу. — Думала о том, как мне нравятся твои нежные прикосновения. — Наконец трепещущие пальцы Лиззи дотянулись до мужского члена и начали дразнить его. — Думала, как хорошо, что у меня есть ты.

Однако Майкл не реагировал на ее ласки. Он не верил ей ни на цент.

Лиззи пришлось признать, что она выбрала не тот способ.

— А еще я думала, сколько времени пройдет, прежде чем Долли ляжет в постель с Алексом.

Майкл повернул голову, коснувшись подбородком ее щеки.

— Долли с Алексом? Ты серьезно?

Лиззи немного помедлила, затем ее пальцы поднялись вверх и подергали завитки курчавых волос на его широкой груди.

— Это пришло мне в голову случайно. А что? Ты сомневаешься, что они поладят?

— Сомневаюсь.

Руки Лиззи остановились и соскользнули с его плеч. Она села и скрестила ноги. Неужели Майкл не знает, что она будет защищать подругу до последнего вздоха? Разве у мужчин все по-другому?

— Кажется, ты слегка торопишься с выводами. Судя по тому, что было сегодня вечером, они втрескались друг в друга по уши.

Майкл повернулся к ней и положил ее скрещенные ноги себе на колени.

— Лиззи, я не хочу сказать о Долли ничего плохого, но ты сама видела женщин, с которыми встречается Алекс. Долли ему не чета. Не в его вкусе. И не обладает теми качествами, к которым он привык.

— Какая разница, к чему он привык? — Лиззи свято соблюдала законы дружбы и не собиралась давать подругу в обиду. Неужели Алекс настолько ограничен, что ложится в постель только с женщинами своего круга? Надо же, какой сноб! — Ничего, дай срок. Думаю, Долли и эта игра в «Мусорщика» заставят его сменить образ мыслей.