Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт - Витезлав Незвал

— Прошу не рассчитывать, — продолжал Попугай, — что перекличка будет по алфавиту и Тюлень, скажем, сможет поспать! Я вас, Тюлень, насквозь вижу! Проснулись наконец! Повторяю вам, Тюлень, недвусмысленно и ясно, что не буду выкликать уважаемых присутствующих в алфавитном порядке. Думаете, раз ваша буква в конце алфавита, можно отоспаться? Напрасно надеетесь, Тюлень!

Попугай снова охрип. Соломенному Губерту проверка показалась несколько затянувшейся, и он поднял руку.

— Что вам угодно? — спросил Попугай.

— Мне, прошу прощения, сделалось дурно, и я бы с удовольствием прошёлся по коридору.

Анечке тоже сделалось дурно, оттого что шествие сильно попахивало. Затем её и вовсе затошнило.

— Включить вентилятор! — приказал Попугай.

Из шествия вылетела Голубка, а за Голубкой Ястреб. Голубка принялась летать ВОКРУГ ДА ОКОЛО, а Ястреб гоняться за ней. И оттого, что Голубка летала ВОКРУГ ДА ОКОЛО, и потому, что Ястреб гонялся за нею, получился такой воздушный вихрь, что Анечке перестало быть дурно, а Соломенному* Губерту расхотелось пройтись по коридору.

— Выключить вентилятор! — крикнул Попугай, и Голубка перестала летать, а Ястреб гоняться за нею.

Попугай отшвырнул список и просипел:

— У меня создалось впечатление, что Верховному Правителю надоело слушать перекличку…

— Глупый же у них Верховный Правитель! — шепнула Анечка Соломенному Губерту.

— Слыхали? — сказал Попугай. — Барышня, имеющая Зоологическую Похвальную Грамоту, полагает, что у нас глупый Верховный Правитель. Поскольку так полагает барышня, имеющая Зоологическую Похвальную Грамоту, в этом, возможно, есть доля истины! Но почему вы корчите рожи, Обезьяна? Тоже считаете, что у нас глупый Верховный Правитель? У вас-то нет Зоологической Похвальной Грамоты, значит, вы не имеете права так думать. Надеюсь, остальные обитатели Зоологического Сада не думают, что Верховный Правитель глуп? Никто не имеет права так думать, потому что ни у кого нету Зоологической Похвальной Грамоты. Глуп наш Верховный Правитель или не глуп — неважно. Пусть Лев не надеется, что я не слышу, как он зарычал! Господин Лев самоуверен точно так же, как господин Орёл. Оба полагают, что были когда-то царями зверей. При любой возможности я не устану повторять, что это непроверенная легенда, и лучше бы господину Льву, равно как и господину Орлу, про неё забыть. Вообразите, уважаемые присутствующие, что нашим Верховным Правителем стал Орёл или Лев! Что бы с нами было? Господин Лев растерзал бы любого, кого бы ему заблагорассудилось, да и господин Орёл поступил бы точно так же. Представляете, как бы распоясались прочие хищники, двуногие и четвероногие? Поэтому радуйтесь, что наш Верховный Правитель глуп! Наш Верховный Правитель никого никогда не придушил и не растерзал. Пока в силе его законы, в Зоологическом Саду никто никого не душит и не терзает. И впредь этому не бывать! Провозглашаю славу нашему Верховному Правителю! Кто недоволен, пусть помалкивает и думает, что хочет!.. Однако к делу! Прошу Верховного Правителя вручить нашим ученикам Диплом!

Попугай подал Кролику плотный толстый лист, который и оказался Анечкиным и Губертовым Дипломом.

Кролик его обнюхал, повертел в лапках, а потом… съел. Звери зашумели.

— Тише! — закричал Попугай. — Пусть никто не осмеливается критиковать Верховного Правителя!

Кролик огляделся, не понимая, отчего поднялся шум, пошевелил носом и весело подпрыгнул.

— Слава Верховному Правителю! — крикнул Попугай.

Кролик снова подпрыгнул, и с головы его свалилась корона из клеверных листиков. Кролик её тоже обнюхал и опять подпрыгнул.

Звери заворчали и забормотали.

— Требую немедленной тишины! — закричал Попугай и стал колотить клювом по клетке.

Тут же настала немедленная тишина. Тишина настала такая, что Анечка-Невеличка даже испугалась, — такая настала тишина.

В этой наступившей тишине был слышен тихий и трогательный звук, словно бы кто-то икал. Кто же икал? Кто же это икал?

Анечка-Невеличка огляделась, и Соломенный Губерт тоже огляделся, желая узнать, кто икает. Оказалось, икал Кролик! Случилось это, вероятно, потому, что Диплом был из плотного, жёсткого зелёного листа.

Среди зверей опять послышалось ворчанье и бормотание. Но когда Попугай снова потребовал тишины, бормотание и ворчанье опять прекратились. Тогда Кролик ещё раз подпрыгнул, обнюхал корону из клеверных листиков и съел её тоже.

Поднялся такой гвалт, что Кролик испуганно оглянулся, а потом — хоп! — спрыгнул с верблюжьей спины и бросился наутёк. Пробежал он немного, всего вот столечко, и юркнул в тёмную дыру под деревом, на котором висела клетка с Попугаем.

Попугай, колотя клювом по клетке, истошно кричал, что требует немедленной тишины. Когда тишина наконец наступила, он завопил так громко, что все задрожали:

— Вы ошибаетесь, уважаемые обитатели Зоологического Сада! Наш Верховный Правитель умнее, чем вы думаете! Съедая Диплом, он знал, что делает. Он просто решил, что барышня, посчитавшая его глупым, не имеет права на Зоологическую Похвальную Грамоту! Поэтому и только поэтому наш Верховный Правитель съел Диплом! Все видели, какой жертвой это было со стороны Верховного Правителя! Бедный Верховный Правитель стал икать! Он теперь наверняка расхворается. Но это ещё не всё! Это не всё, господин Лев и господин Орёл! Верховному Правителю отлично известно, что кое-кто зарится на его корону. Но Верховный Правитель, уважаемые собравшиеся, умнее, чем вы думаете! Он опять принёс себя в жертву и съел корону. Разве это не умно с его стороны? Где теперь корона? В желудке Верховного Правителя. Поняли? Раз она там, никто, господин Лев и господин Орёл, не может её отнять, хотя помышлять об этом может сколько угодно. А сейчас, уважаемые собравшиеся, хорошенько выслушайте, что я вам прикажу! Именем Верховного Правителя все марш по клеткам! — Попугай засмеялся и ещё раз крикнул: — Все марш по клеткам!

А потом крикнул в последний раз:

— Марш по клеткам, кому говорю!

Наступила полная тишина, и обитатели Зоологического Сада, сколько их было, свесив головы, медленно стали расходиться по клеткам.

Когда все разошлись, Корабль Пустыни встал и тоже медленно двинулся вслед уходящим. При этом из его горба послышался голос, который важно и печально — так, что Соломенного Губерта и Анечку-Невеличку взяла жалость, — сказал вот что:

Для своей невесты на моей попоне Государь подарки повелел везти… Нынче глупый Кролик там сидел в короне; Чем такая доля — лучше смерть в пути.

Глава двадцатая, в которой Попугай вовсе спятил и выдал Соломенному Губерту с Анечкой-Невеличкой суровую тайну

— ХОРОШО, ЧТО ОНИ УШЛИ! — сказала Анечка-Невеличка.

— Почему? — спросил Соломенный Губерт.

— Потому что Обезьяна очень больно стискивала мне руку.

— А мне вообще больше не хочется сидеть за ослиной партой, — сказал Соломенный Губерт.

Вдруг Попугай ни с того ни с сего так чудно замотал головой, что просто невозможно было удержаться от смеха.

— Я — Тигр! — закричал он, потом залаял и так забился в клетке, что во все стороны полетели перья.

— Спятил он, что ли? — сказал Соломенный Губерт. Попугай между тем опрокинулся вверх тормашками и стал выкрикивать:

Ква-ква-ква —Жила-была айваТик-тав-тав —Она была удавХрю-хрю-хрю —Удав, я говорю!Курлы-курлы-курлы —Он съел кило золы.Кря-кря-кря —И это было зря.Гули-гули-гули —Дал ему пилюли

Фить-фить-фить —Удав просил запитьБе-бе-бе —Ему не по себеКудах-кудах-кудах —Он снова на ногах!Гули-гули-гули —Дал ему пилюлиФить-фить-фить —Удав просил запить

Прогорланив всё это, Попугай стал перекатываться с боку на бок.

— Он и в самом деле спятил! — сказала Анечка. Попугай, продолжая перекатываться, тихонько запел:

Щука в реку —Бух! — с разбегу!Щуку — раз! — Съел карась.Карасем обедал сом.

Потом он замолол такую чушь, что Анечке даже стало жаль его. То Попугай кричал, что он трёхтомный словарь, то вопил, что он — секретные чернила, и стоит его погреть у печки, как проступят на бумаге и он сам, и написанные с его помощью указания, как попасть из Зоологического Сада в Царство Кукол.

— Вот бы побывать в Царстве Кукол! — сказала Анечка.

— Я бы тоже не отказался, только не знаю, как туда попасть.

— Попугай, кажется, знает.

— Он же спятил! — махнул рукой Соломенный Губерт.

— Хоть и спятил, а знает!