Портрет-убийца - Тина Ларсен

В большом холле было так тихо, словно сам старинный дворец затаил дыхание. Участники следственного эксперимента составляли маленькую группу — несколько полицейских, потерпевший, адвокат обвиняемой и сама обвиняемая.

— Что произошло дальше, фрау фон Ленхард? Вы пришли сюда в указанный день со свернутым в рулон портретом. Выставка была уже закрыта. Вы утверждали, что не встретили ни одного человека. Это так?

Испытующие глаза следователя всматривались в ее напряженное лицо. Увильнуть от ответа стало невозможно.

Виктория кивнула в знак согласия. Стоявшие по кругу участники следственного эксперимента расступились, и она осталась стоять в центре этого круга одна, как и ранее в квартире адвоката. Но там она с холодной решимостью повторяла свои действия. А что прикажете делать здесь? Она не может открыть тайник, в котором спрятала портрет.

— Пройдите, пожалуйста, тем же путем, как и в день кражи.

Полицейский надеялся, что и здесь все пройдет так же гладко, как и утром в квартире адвоката.

Виктория почувствовала этот нажим, когда все взгляды устремились на нее. А ей был нужен только взгляд серо-стальных глаз, который помог бы ей все это выдержать.

Но Ричард не смотрел на нее. Он стоял среди других участников следственного эксперимента, отрешенный и выдержанный, всем своим видом давая понять, что он не на ее стороне и, разумеется, ждет возвращения портрета.

— Мне очень жаль, — сказала Виктория, стоя в окружении группы напряженно ожидающих ее слов людей, — но я не покажу вам место, где спрятан портрет.

Она произнесла эти слова громко, гордо подняв голову, чтобы было понятно, что ее решение непоколебимо.

Сначала в холле стояла полная тишина, за которой последовала бурная реакция полицейского:

— Фрау фон Ленхард, вы должны понимать, что в этом случае нам придется принять другие меры. Вы признаете, что вами совершено противоправное действие, но отказываетесь показать нам местонахождение вещественного доказательства, я правильно вас понял? Согласно вашим прежним показаниям вещественное доказательство находится во дворце. Однако, несмотря на интенсивные поиски, оно еще не найдено.

В его голосе звучало сомнение, заставившее Викторию подтвердить:

— Картина находится во дворце, но большего я вам сообщить не могу.

Полицейский нервно провел рукой по волосам:

— А господин фон Вильд, владелец этого похищенного произведения искусства, должен быть доволен таким оборотом дела? Вам не кажется, что вы произвольно толкуете законы?

Доктор Шенхаузер, адвокат Виктории, вступился за свою клиентку:

— Фрау фон Ленхард ясно объяснила вам, о чем идет речь в этом деле. Каждый человек, желающий увезти портрет с его законного места во дворце, находится в смертельной опасности. Этот факт уже установлен. Трезвомыслящим людям трудно это понять, если они не верят в сверхъестественные силы. Но, поверьте мне, прежде чем взяться за защиту фрау фон Ленхард, я досконально изучил дело и пришел к выводу, что ее опасения не плод больной фантазии, они имеют под собой серьезные основания.

— Господин Шенхаузер, мы проводим здесь следственный эксперимент, — нетерпеливо перебил адвоката полицейский. — И поверьте мне, что побудительные причины действий вашей клиентки мне известны. Но кража есть кража, какими бы благородными причинами она ни была спровоцирована. Поэтому речь должна идти о добровольном возвращении картины ее законному владельцу.

— Однако я хотел бы все же напомнить, что речь идет не о банальной краже. Моя клиентка действовала исключительно в интересах господина фон Вильда, который почти потерял здоровье, когда портрет находился в его квартире.

Доктор Шенхаузер повернулся к Ричарду фон Вильду:

— Уважаемый коллега должен это подтвердить.

— Согласно показаниям доктора фон Вильда, он длительное время страдал бессонницей.

Полицейский обратился к адвокату — высокому блондину с неподвижным лицом, и тот коротко кивнул. Тогда он снова повернулся к Виктории, стоявшей как статуя посреди холла.

— И каким вы видите продолжение этой истории? — он постарался придать голосу больше строгости. — Ваши якобы благородные мотивы мы в расчет брать не будем.

Прежде чем заговорить, красивая девушка в джинсах и синем блейзере обернулась к Ричарду, ища его взгляд:

— Я хочу, чтобы доктор Ричард фон Вильд осознал, что портрет леди Тэлбот губительно действует на него, и позволил бы вернуть его на его законное место во дворце, — ее голос слегка дрожал. — И пока этого не произойдет, я не могу из соображений совести открыть местонахождение портрета.

Ричард слушал девушку, не сводя с нее глаз, со смесью смущения, растерянности и неожиданного изумления. Он медленно направился к ней.

— Фрау фон Ленхард, а вы не думаете, что мое здоровье касается только меня, и я не нуждаюсь в вашей опеке, — он наклонился к ней, в его взгляде сверкал леденящий душу холод, а на губах играла ироническая улыбка. — Не делайте из себя посмешище!

Виктория в отчаянии посмотрела на Ричарда, поняв всю бесплодность своих нечеловеческих усилий добиться от него понимания.

— Взгляд леди Тэлбот значит для вас все, не так ли? — спросила она и выжидающе посмотрела в его серо-стальные глаза, надеясь, что он все поймет, и она сможет рискнуть и передать ему портрет, чтобы он, в свою очередь, избавился от него.

— Да, портрет прекрасной дамы значит для меня все! — холодно бросил он и посмотрел на ее бледное измученное лицо, такое похожее на лицо ее родственницы леди Тэлбот.

И вдруг он почувствовал, что властный взгляд леди Тэлбот, завладевший его существом, ушел куда-то так далеко, как чистота души далека от власти зла.

— Я не допущу, чтобы она убивала вас медленно, но верно, — сказала Виктория страдальческим голосом, и ее глаза наполнились слезами. — Или вы должны признаться, что готовы пойти по пути, на котором встретите смерть.

— Чепуха какая! — его красивое лицо застыло от напряжения. — Вы стараетесь любыми способами вернуть себе портрет леди Тэлбот, не так ли?

Виктория покачала головой, не в силах больше вымолвить ни слова. Его холодное безразличие сломило ее, и она залилась слезами.

— Вы пускаете в ход все женские ухищрения, но не разжалобите меня своими горючими слезами, фрау фон Ленхард. Вы сейчас же сообщите мне, где находится моя собственность!

— Господа, пожалуйста, мы находимся на следственном эксперименте, а не на допросе, — вмешался следователь. — Будьте любезны, господин адвокат, соблюдайте правила!

Ричард сделал шаг назад, не сводя глаз с Виктории. Он него веяло могучей силой и трезвым расчетом. Еще немного поднажать, и он получит свое. Он много раз видел, как люди ломаются, и считал, что и она близка к этому. Успешное завершение этого дела — вопрос его чести.

— Разрешите мне, пожалуйста, повторить мой последний вопрос фрау фон Ленхард, — обратился Ричард к следователю.

— Где находится картина?

— Я отвечу вам, если вы гарантируете, что картина останется во дворце.

— Нет, я ничего вам не гарантирую.

— Но леди Тэлбот должна остаться здесь!

Виктория невольно вскинула руку, почти указав на поребрик, за которым лежит свернутый в рулон портрет. Встретив торжествующий взгляд Ричарда, она поняла, что совершила роковую ошибку. Ее возглас и невольный жест все ему объяснили!

— Принесите стремянку!

Присутствующие, наэлектризованные неожиданной догадкой, все же до конца не верили, что за плоским поребриком может быть тайник. Все окружили стремянку, и Ричард начал подниматься по ней. В этот момент Виктория истошно закричала, схватила адвоката за рукав и стянула со стремянки:

— Позвольте, я это сделаю! Вы можете погибнуть прямо сейчас!

Виктория начала подниматься по стремянке, не чувствуя ничего и не думая ни о чем. Но разве леди Тэлбот не знает, что она сделала все, чтобы вернуть портрет домой. Что она теперь может поделать? От вида свернутого в рулон портрета защемило сердце, а снизу на нее выжидающе смотрели несколько пар мужских глаз, надеясь на скорое завершение этой драматичной истории. Виктория считала себя предательницей леди Тэлбот, но чувство, что она совершила глупую непростительную ошибку, было куда тяжелее. Она медленно протянула руку, чтобы достать рулон, но старый холст прилип ко дну углубления и не поддавался. Она попыталась ухватить его обеими руками.

— Прости меня, леди Тэлбот, у меня нет выбора! — шептала Виктория, стоя на самой верхней ступеньке стремянки и не держась за нее руками.

Борьба с неведомой силой длилась несколько секунд. Затем она вынула большой тяжелый рулон. Он показался ей пыльным и каким-то нечистым, как ее совесть. Она стояла как парализованная, не в силах действовать дальше.