Горе невинным - Кристи Агата

– Да, сэр, это мы и хотели выяснить. Главный камень преткновения – отсутствие мотива.

– С самого начала было ясно, для чего ее прикончили, – сказал главный констебль. – Как и многие богатые люди, миссис Эрджайл заблаговременно позаботилась о том, чтобы ее детям не пришлось платить налога на наследство. Эти фонды с доверительным управлением – вполне законное дело. Ее смерть не приносила им ничего сверх того, что они уже имели. Она не изводила их своими нравоучениями и при жизни щедро на них тратилась. Все получили хорошее образование, достаточные средства для начала самостоятельной деятельности, имели карманные деньги на личные расходы. Одним словом, любовь, доброта, благожелательность.

– Это так, сэр, – согласился Хьюш, – вроде бы никому ее смерть не нужна была. Только… – Он замолчал.

– Да, Хьюш?

– Мистер Эрджайл, как я понимаю, подумывал о новой женитьбе. Облюбовал мисс Гвенду Воугхан, она много лет у него секретарем проработала.

– Гм, – промычал майор Финней. – Видимо, это мотив. Тогда мы об этом не подумали. Говоришь, много лет у него проработала? Думаешь, они уже спутались, когда случилось убийство?

– Сомневаюсь, сэр. О таких вещах в деревне быстро начинают болтать. Ничего такого между ними не было. Миссис Эрджайл не имела оснований тревожиться и возмущаться.

– Ладно, – сказал главный констебль, – он вполне мог ей просто симпатизировать.

– Гвенда Воугхан молода и хороша собой. Не красавица, но привлекательна и, я бы сказал, даже мила.

– Вероятно, за долгие-то годы к нему привязалась, – предположил майор Финней. – Эти секретарши всегда влюбляются в своих шефов.

– Вот мы и пришли к тому, что у этой парочки имелся достаточно серьезный мотив, – подытожил обсуждение Хьюш. – Потом, там была еще одна девушка из Швеции, экономка. Клянется, что любила миссис Эрджайл, но кто знает? Может, между ними возникали какие-то трения и она могла посчитать себя обиженной. Правда, в случае смерти миссис Эрджайл она ничего не приобретала, та уже выделила ей довольно приличную ежегодную ренту. Трудно представить, будто эта милая, благоразумная женщина могла ударить кого-то кочергой по голове! Но в душу не влезешь, так ведь? Вспомните дело Лизи Боден.

– Да, – согласился главный констебль, – чужая душа – потемки. Значит, о постороннем вторжении и речь не идет?

– Никоим образом, – отозвался помощник инспектора. – Ящик письменного стола, в котором лежали деньги, был выдвинут. Пытались создать впечатление, будто в комнате побывал грабитель, но все было сделано слишком непрофессионально. Поэтому и заподозрили юного беднягу Джако.

– И с деньгами что-то непонятное произошло, – заметил главный констебль.

– Да, – поддержал его Хьюш. – Это трудно объяснить. Обнаруженная у Джека Эрджайла одна из пятифунтовых купюр находилась в той самой пачке денег, которую миссис Эрджайл получила поутру в банке. На обратной стороне купюры была написана фамилия: миссис Ботлбери. Джако утверждал, будто деньги дала ему мать, но мистер Эрджайл и Гвенда Воугхан совершенно определенно заявили: без четверти семь миссис Эрджайл вошла в библиотеку и сказала, что в ответ на домогательства Джако не дала ему ни единого пенни.

– Неудивительно, – проронил главный констебль, – если предположить, что Эрджайл и Воугхан водят нас за нос.

– Возможно, и все-таки… – Помощник инспектора неожиданно замолчал.

– Да, Хьюш?

– Допустим, кому-то… назовем его или ее просто Икс… удалось подслушать ссору и угрозы, которые Джако обрушивал на свою мать. Допустим, Икс этим воспользовался. Взял деньги, догнал мальчишку и вручил ему купюру, сказав, что мать передумала. Словом, Икс ловко подтасовал факты. Кочергой он орудовал с большой осмотрительностью, чтобы не стереть отпечатков пальцев Джека Эрджайла.

– Проклятье! – чертыхнулся главный констебль. – Насколько я знаю, никто из этой семьи не соответствует подобной роли. Кто еще в тот вечер, кроме Эрджайла с Гвендой, Хестер и этой бабенки Линдстрем, был в доме?

– Самая старшая их дочь, Мэри Дюрант, со своим мужем.

– Он, кажется, калека? В счет не идет. А какова Мэри Дюрант?

– Сама невозмутимость, сэр. Представить нельзя, что она способна разозлиться, а уж тем более кого-то убить.

– Слуги? – спросил главный констебль.

– Все слуги приходящие, сэр, к шести часам они расходятся по домам.

– Позволь-ка я загляну в «Таймс».

Помощник инспектора подал ему газету.

– Хм… да, понятно. Без четверти семь в библиотеке миссис Эрджайл рассказала супругу про угрозы Джако. Гвенда Воугхан слышала начало этого разговора. Сразу после семи часов она отправилась домой. Хестер Эрджайл видела мать живой без двух или трех минут семь. После этого миссис Эрджайл не видели вплоть до половины восьмого, когда мисс Линдстрем обнаружила труп. За это время мало ли что могло произойти. Ее могла убить Хестер. Ее могла перед уходом убить Гвенда Воугхан. Ее могла убить мисс Линдстрем, когда «обнаружила» труп. Лео Эрджайл пребывал в одиночестве в библиотеке с десяти минут восьмого до тех пор, пока мисс Линдстрем не подняла тревогу. В течение этих двадцати минут он мог пройти в гостиную к своей супруге и убить ее. Мэри Дюрант, которая находилась наверху, имела в своем распоряжении полчаса и также могла спуститься вниз и убить свою мать. И сама миссис Эрджайл, – продолжал в задумчивости Финней, – могла кому-то отпереть дверь, мы полагали, что она открыла дверь Джеку Эрджайлу. Если помнишь, Лео Эрджайл заявил, будто бы слышал, как прозвенел звонок и хлопнула дверь, но не заметил, когда это произошло. Мы пришли к выводу, что вернулся Джако и убил матушку.

– Ему не нужно было звонить, – сказал Хьюш. – У него имелся ключ. В этой семье у каждого был свой ключ.

– Кажется, у него есть еще один брат?

– Да, Майкл. Торгует машинами в Драймуте.

– Думаю, надо выяснить, чем он занимался в тот вечер.

– Спустя два года? Вряд ли кто-нибудь это вспомнит, а?

– Тогда мы его допрашивали?

– Насколько я помню, он проверял машину одного покупателя. Подозревать его не было оснований, но и у него был собственный ключ, он тоже мог прийти и убить свою мать.

– Не знаю, что тебе посоветовать, Хьюш, – тяжело вздохнул главный констебль. – Не знаю, с какого конца подступиться.

– Мне самому не терпится узнать, кто же ее ухлопал. По моим сведениям, она была чудесной женщиной. Много доброго сделала, бездомным детишкам помогала. Таких людей не убивают. Да, очень хотелось бы узнать. Даже не для того, чтобы перед прокурором отчитаться, а просто для самого себя.

– Что ж, желаю успеха, Хьюш. К сожалению, зацепиться не за что, не огорчайся, если ничего не получится. Дело дохлое. Абсолютно дохлое.

Глава 6

В зале медленно угасали светильники, и на экране замелькали рекламные объявления. Засуетились лоточницы, предлагавшие зрителям лимонад и мороженое. Артур Калгари внимательно наблюдал за ними. Одна из них была пухленькая и рыжеватая, другая – высокая и темноволосая, а третья – маленькая блондиночка. Ради нее он сюда и пришел, ради жены Джако. Точнее говоря, ради вдовы Джако, ныне жены человека по имени Джо Клег. У нее была миловидная, но довольно простоватая мордашка, щедро наштукатуренная косметикой, подведенные брови и обезображенные дешевым перманентом волосы. Калгари купил у нее стаканчик мороженого. Он знал ее адрес и сначала хотел было сразу нанести домашний визит, но потом решил присмотреться к ней заранее. Хм, так вот какая она! Вряд ли подобная невестка, подумал он, обрадовала бы миссис Эрджайл. Теперь ясно, почему Джако ее никому не показывал.

Он вздохнул, засунул под сиденье стаканчик с мороженым и откинулся на спинку стула. Свет наконец погас, и на экране мелькнули первые кадры кинофильма. Калгари поднялся и вышел из зала.

Следующим утром в одиннадцать часов он направился по известному ему адресу. Дверь открыл шестнадцатилетний мальчик и на вопрос Калгари бросил: