Несимметричное пальто (фрагменты) - Василий Царегородцев

Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие".

- Пойду я, тетя Вера, - сказал Веселок, - глаза слипаются.

- Иди, - согласилась старушка, - а я еще посижу, подумаю. Мудрая притча.

Веселок разделся и лег на постель. Будто на сугроб голой спиной лег. Типичная московская постель, пока не согреешь, сам не согреешься.

Веселок вспомнил, как утепляли они с молодой женой на зиму многообещающую спаленку. Между рамами они положили пухлые гроздья рябины, болотный мох. Красота невероятная, но счастья не принесла.

"А все же правильно на Руси раньше делали, что спали вместе", - подумал Веселок, укрываясь поверх одеяла своим пальто.

Необитаемый остров

Веселок надел тяжелый брезентовый рюкзак, полный сырого замороженного мяса, пожал руку тете Вере, подхватил две тяжелые сумки и вышел из квартиры. Он решил уехать из Москвы, хотя и понимал всю бесцельность этой поездки. Зачем он там, для чего и для кого? Аж тошнота подступала, когда он представлял завод, улицу, на которой стоит завод, бесцельность белых ночей, бесполезные мысли.

С другой стороны: кому он нужен в Москве. Ни кола, ни двора. Кажется, привязалась Замарашка, но у нее муж, да и ее активная деятельность очень пугает Веселка.

С тяжелой ношей и тяжелым будущим побрел Веселок по московской улице в сторону аэропорта. Автобусы в этот день не ходили: не было бензина. Оставалась надежда на такси. Только как он будет останавливать машину, когда заняты руки? Но уж так красноречив, наверное, был его сгорбленный вид путника, бредущего никуда, что таксист сам остановился. Есть еще на земле сердобольные люди.

В аэропорту уже бил копытами крылатый лайнер. Веселок подал стюардессе билет, чувствуя себ страшно виноватым перед ней и всеми порядочными людьми за то, что он потный, неопрятный, в глазах неприятная тоска, заискивающий взгляд.

Но стюардесса, как всегда, была красива и вежлива. Очень мягким голосом предложила оставить вещи в багажном отделении и пройти в салон. Веселка подбная служебная вежливость тронула чуть ли не до слез. Ему захотелось сразу жениться на этой аэрофлотовской женщине.

Усевшись в кресло, он сразу же с большим энтузиазмом пристегнулся ремнем, как бы спеша отблагодарить аэрофлот за то, что приняли его вежливо. Веселок выпрямился в кресле и замер. Самолет он переносил плохо. Его болезнь: НЦД по гипертоническому типу. Веселок закрыл глаза. Надо бы уснуть. Во сне все несчастья и неприятности переносить легче.

Небесные дороги тоже бывают ухабистыми. Самолет трясло, он то и дело проваливался в воздушные ямы. Веселок открыл глаза. И вдруг лицо его просияло. Бог мой! И все же не сразу поверил, потому что радостные случайности редки на земле. Недалеко от него, через проход, сидела его половина. Вывод, конечно, слишком поспешный, но женщину, котора волновала его в театре, узнал.

И она узнала его. Она читала "Литературку", газету разложила на коленях. Видимо, почувствовала взгляд Веселка, улыбнулась. Веселок тут же вышел из кресла, попросил разрешения сесть рядом. Место оказалось не занято. Она пересела к иллюминатору.

Веселок себя не узнавал. Он вел себя так, как будто они были хорошими знакомыми. А разве не были? Он вспомнил старую легенду. В Древней Греции жили двуполые люди - андрогины. Прогневили они Зевса, и он однажды рассек мечем каждого навдое. Началась паника, суета, волнение. Все смешалось. И в этом хаосе половинки бросились искать друг друга и не нашли, не находились. Прошли века, земля изменила рельеф, люди поменяли границы стран, а половинки все ищут друг друга.

Иногда находят. Редко-редко! В основном им кажется, что находят. Поживут немного и ссорятся, скандалят, расходятся, занимаются рукоприкладством.

Вот Веселок с этой женщиной точно были нежными половинками, пока не рассек их Зевс острым мечом. Они скитались и через тысячу лет встретились.

- И как тебе спектакль? - непринужденно спросила она, сразу перейдя на ты.

- Наверное, - ответил Веселок, - это хорошая пьеса, но не для меня.

- Почему? - вежливо удивилась женщина.

- Да я что-то новое хочу узнать, но не могу найти такую книгу или спектакль, где бы описывался незнакомый мне путь жизни.

- А в спектакле какой?

- Аскетизм, полный отказ от удовольствий жизни.

- А что, не нравится такой путь? - лукаво спросила незнакомка.

- Тяжелый, - честно признался Веселок, разнеженный сердечным голосом соседки.

- А я смысла не вижу, - призналась она, - сложно очень, замысловато. Не лучше ли взять за основу правило: поступай с другими так, как бы хотел, чтобы поступали с тобой.

- Это тоже нелегко, - со знанием дела сказал Веселок.

- Все равно лучше. Мне кажется, что без удовольствий, именно телесных, не прожить. Животное и то выползает на солнышко, когда есть возможность, или летит к подруге, несмотря на опасность.

- Интересная теория, но куда она ведет?

Женщина засмеялась. Веселку так хорошо было рядом с ней, так свободно, раскованно себя почувствовал, что совсем перестал стесняться и себя, и одежды своей. Он даже поскреб осколком стружки алюминиевую ножку кресла.

- Что это там у вас? - заинтересовалась женщина.

- Да, - небрежно ответил Веселок, - стружка в подошву въелась. На заводе подцепил. Так куда ведет тво теория?

- К жизни. Древние греки, говорят, вообще не разделяли тело и душу, жили цельно. Для человечества это был золотой век.

- Лучше про это бы спектакль, - вздохнул Веселок.

Веселок от приятных разговоров уснул, она, как выяснилось потом, тоже деликатно задремала. Кто наслал на них этот спасительный сон, дьявол или Всевышний, неважно. Кто-то из них поступил очень хорошо. Может быть, благодаря этому сну они спаслись.

Потому что очнулись они в воде, недалеко от желтого берега. И даже плыть не пришлось. Дно оказалось под ногами. Их сознание медленно высвобождалось от влияния сна. И все же они поняли, что обломки самолета чернеют под водой, медленно погружаясь. Люди уже утонули. Наверняка умерли раньше, чем коснулись воды. От инфаркта.

Веселок протрезвел первым. На берег вышвырнуло какие-то предметы. Он пошел посмотреть. Нашел свой рюкзак, выловил из воды апельсинку.

- Мы вдвоем? - сквозь слезы спросила она.

- Похоже, - очень грустно ответил он, но отчаяния в его голосе не было.

- Куда ж мы теперь? - спросила она.

- Куда глаза глядят, - ответил Веселок, - больше некуда.

Он отдал ей апельсинку, на себя надел рюкзак, мясо, слава Богу, было завернуто в целлофановые мешки, поэтому пока не текло. А жара на этом острове была достаточной, чтобы растопить льды.

Она поделилась с ним апельсинкой, и они зашагали, повернувшись к морю спиной. Шли долго, два раза отдыхали, сильно потели, но оставались в одежде: она в блузе и брюках, он в рубашке и трико. Давно бы уже кожу сожгли, если бы разделись. Да и не мог Веселок в первый день знакомства с женщиной в трусах красоваться, хотя ситуация позволяла все. Им надо было выжить.

Кстати, они познакомились. Ее звали Оля. Она и была округла, как имя, полновата, но не толстая.Волосы длинные, ноги не кривые, груди были. То есть все его претензии она удовлетворяла. Нравится ли он ей? Разговаривала дружелюбно, волком не смотрела, значит, противен не был.

Наконец они поднялись на каменистый перевал. Огляделись. Внизу текла речка, зеленел лес, ни пихты, ни кедров не было. Веселок разглядел дубы, клены. А Оля, особа глазастая, разглядела избу.

На душе повеселело. Однако приближались к ней с опаской, а вдруг там бандиты. В избушке никого из живых не было: паутина в углах, затхлый воздух. Пришлось открыть дверь и выставить маленькое оконце, чтобы проветрилось. В избушке нашлось все необходимое дл ведения походного хозяйства: и ведра, и совок, и топор, и спички.

Прежде чем заняться хозяйством основательно, они прилегли на нары. И к стыду своему уснули. К стыду, потому что во сне они обняли друг друга. Но, проснувшись, они тут же отстранились. Уж очень потными, грязными и голодными они были.

Веселок нарубил дров, она порезала мясо на кусочки, поставила варить. Веселок обнаружил под нарами мешок муки. Она замесила на воде какие-то азиатские лепешки. Поужинали очень вкусно. Потом смели паутину со стен, помыли полы, поскоблили нары, выхлопали матрасы.

- Не хватает постельного белья, - пожаловалась она.

Нашли и его. Под нарами стоял расписной сундук. И наволочки, и простыни, и пододеяльники, нашлись даже две подушки. Правда, Веселка эта находка немного испугала. Он был уверен, что когда он первый раз заглядывал под нары, сундука не было. Видимо, в некотором роде это была волшебная избушка.

Над постелью Оля долго колдовала, искупалась в речке, отправила Веселка. Вместе выкупаться постеснялись, побоялись, что не понравятся друг другу голыми. Правда, Веселок подумал, а куда им деваться, если у них нет выбора, они обречены друг на друга. Сколько раз холостяцкими ночами Веселок мечтал, что какая-нибудь ситуация загонит его с симпатичной женщиной на необитаемый остров. И ей ничего не останется, как любить его, беречь, потому что он здесь единственный мужчина.