От кутюр - Джейсон Томас

В плотной тишине почти пустого пентхауса она вернулась к беспрерывному мерцанию огоньков на своем телефоне. Подошло время заняться несколькими самыми важными или интересными звонками.

Первой предстояло позаботиться о Мелиссе Фентон, прекрасной Мелиссе Фентон. Именно Сильвия создала Мелиссу Фентон. Разумеется, Мелисса была красива в то утро три года назад, когда Элеонора Франклин из «Франклин моделз» лично попросила Сильвию взглянуть на эту девушку. В облике Мелиссы было что-то необычное. Конечно же, она была высокой. Волосы у нее были черные и такие густые, что постоянно придавали девушке диковатый вид. Ее светло-серые глаза, казалось, меняли цвет в зависимости от настроения. Грациозное тело и крепкие груди. Но самым удивительным в Мелиссе Фентон была ее дивная алебастровая кожа — совершенный покров всего ее тела. Сильвия не могла наглядеться на эту кожу, наблюдая, как Мелисса примеряет одно платье за другим. Она так отличалась от ее собственной невзрачности.

По своему первому официальному контракту в качестве модели Мелисса Фентон позировала для обложки «Высокой моды». Приказ Сильвии. И с тех пор она появлялась в каждом выпуске журнала. Под умелым руководством и при поддержке Сильвии Хэррингтон ее гонорар модели составлял пять тысяч долларов в день. Сильвия сделала все для Мелиссы. Она дала ей славу и деньги. В ответ она хотела всего лишь полной лояльности и преданности, чего Мелисса была не способна дать никому.

В последнее время Мелисса стала исчезать на несколько дней подряд. Никто не знал, где она была. Десятки звонков на ее автоответчик результатов не давали. Да, Сильвия Хэррингтон собиралась преподать Мелиссе Фентон урок, урок благодарности.

Вместо того чтобы связаться с Элеонорой Франклин через секретаря, Сильвия сама набрала прямой номер «Франклин моделз». На пульте Элеоноры Франклин, в нескольких кварталах от пентхауса «Высокой моды», ожил двойной звонок частной линии.

— Элеонора Франклин слушает. — Голос был хрипловатый и немного чувственный.

— Это Сильвия.

— Дорогая. — Голос исполнился тщательно выверенной приветливости. — Что я могу сделать для своего любимого редактора?

— Сегодня у нас случилось небольшое затруднение, Элеонора, — начала Сильвия. — Это Мелисса Фентон… снова. — Сильвия никогда раньше не жаловалась на свою любимицу, но знала, что это делали другие, и подумала, что слово «снова» скажет о многом. — Она снова не явилась сегодня. Без всякой причины. Просто оставила на коммутаторе сообщение.

— Возмутительно. — Мысленно Элеонора лихорадочно перебирала возможные последствия.

— Для нас это достаточно серьезно.

— Я немедленно кого-нибудь пришлю. Кого бы вы хотели?

— В этом нет необходимости. Мы заполучили совершенно удивительную девушку из «Форд моделз», новую девушку. — Сильвия лгала. Она знала, что деловые потери и затрещина от «Высокой моды» нанесут Элеоноре ущерб. — Я беспокоюсь о Мелиссе. Она не пристрастилась к наркотикам?

— Да как и все, — ответила Элеонора. — Думаю, что в этом отношении у нее не больше проблем, чем у других моделей.

— Мне кажется, что в последнее время она фотографировалась немного навеселе, — продолжила Сильвия. — Возможно, «Высокой моде» следует на время отказаться от ее услуг. Вы же понимаете, она ассоциируется с нашим журналом, и если в связи с ней появятся неприятные сообщения — скажем, о наркотиках, — это может отразиться и на «Высокой моде».

Элеоноре стало не по себе. Если «Высокая мода» откажется от Мелиссы Фентон, поползут слухи. Если она создаст себе репутацию ненадежной наркоманки, то спрос на нее упадет и у других клиентов Элеоноры. Сильвия Хэррингтон мягко угрожает разрушением карьеры Мелиссы Фентон. Элеоноре было наплевать на Мелиссу. Всегда найдутся более красивые женщины. Она не хотела терять свои комиссионные, высокое мнение о себе Сильвии Хэррингтон и постоянный доступ агентства «Франклин моделз» на страницы «Высокой моды».

— Что вы предлагаете? — осторожно поинтересовалась Элеонора.

— Меня это, собственно, не касается. Но на вашем месте, — продолжала Сильвия, — я бы дала девушке столь необходимый ей отдых. По всей видимости, ей трудно справляться с напряжением по-настоящему большой работы. Есть и другая сторона — снижение доходов может вернуть ее к реальности.

«Она хочет, чтобы я утопила Мелиссу», — подумала Элеонора. В бизнесе, где сегодня модель была на вершине, а назавтра опускалась на дно, Сильвия Хэррингтон опускала Мелиссу.

— Вы совершенно правы, — сказала Элеонора. — Я извещу некоторых ее клиентов. Без шума. Мелисса действительно нуждается в отдыхе.

— По-моему, так будет лучше для вас обеих, — добавила Сильвия.

Обе женщины знали, что имеет в виду Сильвия. Это означало переход контрактов Мелиссы к другим моделям «Франклин моделз» либо потерю комиссионных в пользу другого агентства, которое будет только счастливо исполнить пожелания Сильвии Хэррингтон.

— Я знала, что вы поймете, — проворковала в телефон редактор.

Затем она положила трубку и повернулась к прекрасному виду на Нью-Йорк. Она снова выиграла.

Элеонора Франклин некоторое время держала трубку в руке, забыв вернуть ее на место. Что же такого натворила Мелисса, что вынудила свою благодетельницу расправиться с ней?

— Я думала, что Мелисса осознает положение дел, — пробормотала она себе под нос. — Как она могла так проколоться?

У себя в кабинете Сильвия вызвала по переговорному устройству личного секретаря.

— Соедини со Спенсом, — рявкнула она.

Через несколько минут секретарша подключилась сама:

— Он на пятой линии, мисс Хэррингтон.

Сильвия не сразу взяла трубку. Всего несколько человек могли рано утром в понедельник продержать у молчащего телефона высокомерного и своенравного Спенса, и одним из них была Сильвия Хэррингтон.

Наконец она сняла трубку:

— Спенс!

— Сильвия. — От Спенса просто исходило тепло. — Мне бы следовало разозлиться. Разъяриться на тебя. Ты не пришла на мой утренний показ. Я был в отчаянии.

— Переживешь.

— Как это гадко с твоей стороны!

Спенс несколько переигрывал, и это не ускользнуло от внимания Сильвии.

— От «Высокой моды» никого не было, — продолжал модельер. — Ни одного человека. Ты меня возненавидела?

— Я видела коллекцию на прошлой неделе, — напомнила ему Сильвия. — С прошлым покончено? Что тебе нужно? — Она быстро уставала от пустой болтовни. — Кажется, ты мне звонил, Зип?

Только несколько человек, знавшие его до того как он стал достаточно знаменитым, чтобы оставить только одно имя — тогда, когда он был Норманом Спенсом Фрайбергом, нервным ребенком с юношескими прыщами, бравшим уроки в Нью-Йоркской школе дизайна, — называли Спенса давним прозвищем.

— Ну так ты придешь? — спросил он.

— Куда? — Сильвия начала раздражаться.

— На мой прием в честь Миранды в «Шестерках», — терпеливо объяснил Спенс.

— Ты говоришь о жене вице-президента? Об этой свиноматке.

— Миранда не настолько плоха, — осторожно произнес Спенс. — Она бывает довольно забавна, когда не напивается. И гости будут не совсем обычные. Она пригласила целую кучу типов из Вашингтона.

— Звучит убийственно.

— Ты непременно должна прийти. — Спенс старался звучать как можно убедительнее.

— В пятницу вечером?

— После ее выступления в Линкольновском центре. Ты можешь себе представить? Она читает «Ромео и Джульетту». Ей бы читать «Моби Дика».

— Кто-нибудь может загарпунить ее. — Сильвия наслаждалась собой.

— Не тот Моби Дик. Я имел в виду ее сексуальную жизнь с вице-президентом. Я слышал, что эта старая греховодница убивает его.

Сильвию забавляло злословие Спенса. Она не улыбалась. Она никогда не улыбалась. Но это ее определенно забавляло.

— Ты должна прийти, — повторил Спенс. — Я сделал для Миранды маленький наряд, замотав ее в несколько квадратных миль тафты. Она похожа на смесь Ширли Темпл и Хинденберга.

— Уверена, это одна из лучших твоих работ.

— Я чувствую себя вторым Кристо. По-моему, это тот художник, который завернул Питтсбург в туалетную бумагу или что-то в этом роде?

Сильвия забарабанила ногтями по столу.

— Кристо — художник, милый мальчик, а это значит, что между вами двумя нет абсолютно ничего общего.

— О, хорошо, ты меня оскорбляешь. Это значит, что ты меня действительно любишь и придешь на мой прием. — Спенс чувствовал истинное облегчение, когда становился объектом оскорблений.

— А вице-президент там будет? — Сильвия прикидывала, кто из прессы будет на приеме.

— Обещаю, что, если он может ходить, он там будет.

— Ладно.

— Великолепно. А сейчас мне надо идти. Прислать за тобой машину? — Спенс сделал этот жест, хотя и знал, что он скорее всего будет отвергнут, чтобы набрать еще несколько очков.