Моя Найрин (СИ) - Олан Лина

— Я борюсь за свое счастье…

— О каком счастье ты говоришь?

— Он мой! Только мой! Запомни это!

Женщина грустно улыбнулась, и покачала головой отрицая ее слова. Когда она собралась ответить Амалии над поляной раздался мужской голос.

— Амалия, что ты здесь делаешь? — за ее спиной стоял Геральд молча наблюдая за ними. Увидев, кто стоит рядом с ней он поспешил к ней и взволнованно спросил:

— Мэри?! Не ожидал вас увидеть, — почтительно склонив голову он продолжил — Я думал, что это…

— Ты оставил это на опушке. Забери, — с этими словами она протянула ему сверток.

Геральд тяжелым взглядом посмотрел на сверток, и отступил.

— Пусть останутся у вас. Может они пригодятся…

— Кто она, ответь мне? — Амалия требовательно посмотрела на Геральда.

Мэри посмотрела на королеву и ответила вместо Геральда.

— Видящая. Я прошу тебя одумайся. Ты не ведаешь что творишь. Тебе была уготована лучшая доля только ты…

— Я не жду милостей Луноликого! Я всегда поступала так как хочу. Не будь так я бы не оказалась здесь.

Мэри подошла к Амалии и всматриваясь в злые серые глаза прошептала:

— Ты стоишь на вершине горы. Очень большой горы. Вот только впереди нет дороги, только пропасть. Тебя столкнет туда тот, кому ты веришь. Он скрыт для меня я не вижу его. — женщина вплотную подошла к королеве — Он не служит тебе. Это ты служишь ему…

Амалия смотрела на женщину не в силах вымолвить слово. Мэри повернулась к ошарашенному Геральду и отдала сверток. Послышался звон золотых монет. Женщина последний раз взглянула на короля и пошла прочь.

— Объяснись! Что все это значит? Я требую ответа…

— Не вмешивай в то, что тебя не касается, — холодно бросил Геральд и поспешил за удаляющейся женщиной.

Амалия не стала мешкать и побежала обратно во дворец. Добравшись до своих покоев, она поманила пальцем одну из четырех рабынь, что дежурили у ее дверей.

— Спустишься в сад с восточной стороны, чтобы тебя никто не видел. Там должна быть женщина, последуешь за ней, куда бы она не пошла. — схватив рабыню за шиворот платья она процедила. — Ты должна запомнить дорогу. Не справишься шкуру сдеру заживо! Как тебя зовут? — потребовала она.

— Силар, ваше величество.

—Не вздумай убежать, найду.

Отпустив рабыню, она стала ждать. Слепец соврал ей! Но это не важно. Она выяснит, где это дрянь живет и вот тогда она ответит за все годы ее одиночества. Не усидев на месте, она приказала заложить карету, ей надо к Потешнику. Адреналин требовал выхода…

Через два дня рабыня вернулась и рассказа все Амалии…

— Как беременна?!! Ты уверенна?

Перед разъярённой королевой, на коленях стояла заплаканная рабыня. Прижимая руку к красной щеке и стараясь не застонать от боли, она рассказывала, как следила за женщиной пока та не добралась до дома. В еловом лесу, преодолев густую чащу и топь она вышла к маленькой избушке. Следом за ней, не отставая, шла рабыня.

На пороге избы стояла девушка в нетерпении ожидая женщину. Силар наблюдала, как Мэри отдает девушке сверток с монетами и что-то говорит. Девушка несмело забрала сверток и слушая женщину осторожно положила руку на живот. Охнув от неожиданности, рабыня до боли в глазах рассматривала еле виднеющийся беременный живот, когда девушка вскинула голову и посмотрела туда, где в тени деревьев стояла рабыня. Силар быстро спряталась за дерево, и что есть силы побежала прочь.

— Ваше Величество, девушка беременна…

— Потаскуха, — завизжала Амалия и со всей силы раздирая щеку длинными ногтями снова ударила рабыню.

— Пошли все вон! Вон! — процедила она. Склонив лысые головы как можно ниже, рабыни побежали к выходу.

Значит беременна. Беременна! Беременна! Ненавистное слово билось набатом в голове. Амалия не находила себе места, ей не хватало воздуха, грудь сдавило от безысходности. Заставив себя кое-как успокоиться, она стала обдумывать свои дальнейшие действия.

Как назло, чертового урода не было в городе. Каждый год Слепец пропадал на месяц куда-то. Она решила подождать его возвращение.

Только через три недели все ее планы рухнули. Весь дворец гудел. Спустя десять лет королева забеременела. Геральд был в ярости! Он был в покоях у жены и с ненавистью смотрел на ее осунувшееся лицо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Избавься от него, — процедил Геральд. — Я тебя предупреждал мне не нужен бастард.

— Значит, тебе можно да… — прохрипела она, борясь с дурнотой.

— О чем ты говоришь? — сощурившись спросил он.

— Как же… — обвинения были готовы сорваться с губ королевы, когда она осеклась. Геральд не знал о беременности шлюхи! Сглотнув горечь, она продолжила. — Как же, ты же король! Ты можешь спать с кем пожелаешь! А я? Ты подумал хоть раз обо мне?!

— Ты сама во всем виновата! К тому же ты должна быть мне благодарна…

— Благодарна… — яростно прошептала она. — Благодарна за то, что ты меня не считаешь? Благодарна за то, что я пустое место…

— Благодарна за то, что я все эти годы закрывал глаза на твои кровавые оргии…

— Что? О чем ты говоришь? — она в страхе посмотрела на мужа

Геральд сел на кровать и взял ее ледяные руки в свои и ответил:

— Ты думаешь я не знаю, что ты творишь? Ты настолько глупа, что умудрилась забеременеть неизвестно от кого. Как же Амалия? Как ты опустилась до того, что носишь под сердцем ребенка от раба. Ты даже не знаешь кто отец... Тебе не мерзко? Ты не достойна называться королевой Надейры… — Геральд не сводил с нее равнодушного взгляда. Он осторожно отпустил ее руку и вытащив из кармана платок вытер руки. — Избавься от него…

Утирая горькие слезы обиды, Амалия наблюдала как уходит ее муж. Как только за ним закрылась дверь она с громким шумом вырвала. Утирая грязный рот тыльной стороной руки, она с ненавистью посмотрела на дверь и процедила:

— Я все у тебя заберу Геральд! Все…

Как бы Геральд не требовал Амалии избавиться от плода, время было упущено. Вынужденный ждать до родов Геральду приходилось принимать поздравления, и делать вид что рад будущему наследнику или наследнице. Никто не знал, как день ото дня в чреве королевы растет бастард раба.

Мерзкое существо дрожащими руками перебирал кости над грязным столом.

— Шлюха! Подстилка раба! Что натворила? — существо ревело не своим голосом и билось в истерике. В который раз он бросал эти кости и ничего не видел. Надо заплатить…

— Сюда иди, — крикнул Слепец, немой рабыне, что в страхе забилась в угол. Девушка отчаянно замотала головой.

— Я сказал сюда! — рявкнул он. Сжимаясь от страха и отвращения, гремя цепями она подошла к нему. Схватив холодными руками, ее пальцы, он через силу развел их в стороны и откусил мизинец. Закричав от боли, девушка упала на колени прижимая окровавленную руку.

Не обращая внимание на плачущую девушку, он схватил деревянную миску и бросив туда откусанный мизинец все перемешал и снова бросил кости. Склонив безликое лицо, он удовлетворенно выдохнул. Еще не все потеряно…

Тем временем в еловом лесу скрытый от людских глаз Миранда в нетерпении ждала, когда наступит день родов. Когда она узнала, что беременна, ее радости не было предела. Только мать не разделяла ее радости.

Когда Мэри узнала о беременности дочери она потребовала ей молчать. Следуя наказу матери, она запретила Геральду приходить. Хотя она не понимала почему он не должен узнать о том, что скоро станет отцом, но увидев мрачное лицо матери послушалась.

Изо дня в день рисуя руны на каменном столе Мэри рассыпала жемчужный песок и с тревогой вглядывалась в будущее. Нити судьбы переплетались в тугой комок. Столько жизней, столько поломанных судеб… Женщину приводило в отчаяние ее беспомощность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мэри каждый месяц с нетерпением ждала, молодого месяца. До утра она не сводила взгляд с небосвода, вознося молитвы Луноликому, прося его о помощи в надвигающейся буре… Просила спасти их от жадной богини Ликай и защиты от ее Тьмы.

Жарким летом в день Лунного стояния, когда лик Луноликого был ближе, чем когда-либо к народу у Миранды отошли воды. Спустя три часа в старой избушке раздался плачь младенца. С вымученной улыбкой она приложила к груди малыша. Сквозь слезы она смотрела на сына мечтая лишь об одном, что бы его отец был рядом. Несмотря на это она благодарила небеса, за сына. Хоть она не может быть с Геральдом у нее есть ребенок.