Побег Джорджа Блейка - Шон Бёрк

Блейк, видимо, уже думал об этом не раз и потому ответил быстро. «Возражаю, — сказал он твердо. — Это чревато неприятностями. Лучше будет переждать некоторое время, а потом спокойно обсудить второй этап нашего плана».

В этом я с ним согласился, и мы договорились о следующем сеансе связи через неделю.

В понедельник мне предстояло заняться необходимыми покупками. В торговом центре Олд-Оук были приобретены три бельевые веревки длиною 12 метров каждая, большой моток шпагата и толстая игла. Ступеньки на обычных веревочных лестницах делают из дерева, но такая лестница не годилась для моего замысла. Для укрепления ступенек я решил использовать обыкновенные вязальные спицы. Зайдя в галантерейный магазин, я попросил показать мне спицы № 13, сделанные из стали и покрытые пластиковой пленкой. На мою просьбу завернуть тридцать штук продавщица удивленно вскинула брови.

— Ваша жена, видать, большая любительница вязания, — сказала она с улыбкой.

— Понимаете, они, собственно, нужны мне не для этого, — пустился я в объяснения, стараясь как можно лучше скрыть свой ирландский выговор. — Они для моих студентов в художественной школе. Вы представить себе не можете, какие замечательные абстрактные композиции можно выполнить из простых вязальных спиц.

На другой день вечером мы собрались у Рейнольдсов.

Согласовали день операции: 22 октября 1966 года. Потом обсудили, в каком положении после побега окажусь я.

— Что ж, друзья, нет ни малейшего сомнения, что меня будут допрашивать по этому делу. Полицейские составляют список подозреваемых и затем систематически работают с ним. Я в него попаду по целому ряду причин.

Прежде всего, известно, что мы с Блейком дружили. В последние месяцы нас часто видели вместе во время прогулок, когда мы обсуждали наш план. А еще раньше для тюремного журнала я написал передовицу в защиту таких людей, как Блейк, которая нашла отклик в одной влиятельной газете и была подвергнута там суровой критике.

Статья была озаглавлена: «Странные новые друзья предателя Блейка».

— Подозрения — это одно, а доказательства — другое.

Как они смогут доказать твою причастность к побегу? — спросила Энн.

— Собрать доказательства им будет нетрудно. Настал век полицейских-ученых. В наши дни обыкновенный полицейский только собирает улики, но не дает им оценку.

У них в Скотленд-Ярде действует научно-исследовательская криминалистическая лаборатория, и девиз ее сотрудников очень простой: «Если был контакт, значит, есть и след». Малейший волосок от пеньковой веревки, который окажется в щели пола в моей комнате на Перрин-роуд или в багажнике автомобиля, следы шин на Артиллерироуд — и им будет этого достаточно. Такие следы практически невозможно уничтожить.

Друзья согласились с моими доводами. Мы также решили, что мне уже небезопасно оставаться в моей комнате на Перрин-роуд, которая станет убежищем для Блейка сразу после побега. Пока мы будем подыскивать другую квартиру, Пэт предложил временно перебраться к нему, в его трехкомнатную квартиру. Было решено, что я сообщу на фабрике о намерении уволиться через две недели и к концу сентября перееду к Пэту.

В пятницу я подал на фабрике официальное заявление о предстоящем увольнении, а в субботу вечером вновь говорил с Блейком.

— Шон, ты помнишь, я говорил о домкрате? Теперь нам скорей всего понадобятся и кусачки. После недавней неудачной попытки побега, когда беглецы попытались перепилить ножовкой раму большого окна в блоке «Г», на окна начали ставить металлические сетки. Они уже закончили работу в блоке «А», и теперь только вопрос времени, когда они доберутся до блока «Г». Мне сказали, что проволока в сетках около восьми миллиметров толщиной.

— Не беспокойся, в нужное время ты получишь и домкрат и кусачки.

В пятницу, 23 сентября я забрал свои документы, получил причитавшуюся мне зарплату и вышел из ворот фабрики в последний раз. В этот же день моим новым пристанищем стала квартира Пэта.

Назавтра мы опять говорили с Блейком.

— Пожалуй, настало время переправлять необходимый инструмент. Это можно устроить через одного из моих знакомых в общежитии. Но, может быть, у тебя есть свой вариант?

— У меня действительно есть идея. Ты помнишь дом во внешнем дворе тюрьмы, в котором раньше жил тюремный капеллан? Сейчас его ремонтирует тюремная строительная бригада. Сразу за входной дверью, налево, есть туалет. Перед ним одна из досок пола не закреплена.

Под ней углубление сантиметров в тридцать. Если ты положишь инструменты туда, их сможет доставить в тюрьму один из членов строительной бригады. Проникнуть в дом нетрудно, там снята входная дверь.

— Понятно. В среду заложу инструменты в тайник.

Купив подходящие домкрат и кусачки, я тщательно обернул их куском ткани так, чтобы нельзя было догадаться, что завернуто. Туда же я положил секундомер, чтобы Блейк мог точно засечь время во время побега. В среду вечером мне удалось без особых помех заложить все это под пол в доме капеллана.

Поиски квартиры оказались трудным делом, потому что домовладельцы в респектабельных районах требовали от будущих жильцов рекомендаций. А где мне их было взять?

К концу недели дело все еще не сдвинулось с мертвой точки, и я решил, что в понедельник все-таки отправлюсь на родину в Лимерик, проведу там неделю, а поиски квартиры продолжу уже по возвращении. Блейку сообщил, что следующий сеанс связи будет во вторник, 18 октября, за 4 дня до операции.

Неделя на родине пролетела быстро. Выяснилось, что до матери все же дошли слухи, что я получил семь лет за то, что подложил бомбу полицейскому. Но, как все матери, она продолжала верить, что ее сын ни в чем не виноват. Бедная женщина! А сколько страданий выпадет на ее долю, когда местная полиция начнет допрашивать ее после побега Блейка. Уж с ней-то они церемониться не будут.

Защитить ее некому.

Перед самым отъездом я зашел к ее соседке и подруге миссис Уэлтон. Мы поговорили немного, я попрощался и, когда она провожала меня до калитки, решился заговорить с ней о том, что меня продолжало тревожить.

— Миссис Уэлтон, я не знаю, как вам это объяснить, но, если… Если, к примеру, я попаду в какую-нибудь переделку, могу я попросить вас по возможности оградить от неприятностей мою мать.

— Твоя матушка, Шон, всегда желанный гость в этом доме, не беспокойся.

В субботу утром настало время отъезда. Я купил билет до Лондона на имя Салливана.

— Я уезжаю в Дублин, мама. Несколько месяцев буду работать над книгой. Один мой друг любезно предложил мне жить в его доме. Если я и вернусь в Англию, то не раньше чем через год.

Я говорил это не столько для нее, сколько для людей из Скотленд-Ярда, которые наверняка вытянут эти сведения из престарелой женщины. Мне было противно врать матери, но ради дела приходилось.

— Ну что ж, с богом, Шон. Постарайся, чтобы на этот раз твоя отлучка не была столь долгой.

— Сделаю все возможное, мама!

16 октября, в воскресенье, мы все собрались в квартире Пэта Портера. До операции оставалась ровно неделя.

Было решено, что мы не будем больше пытаться снять хорошую квартиру. Для этого требовались рекомендации.

Бывшему заключенному гораздо легче организовать побег из тюрьмы важного государственного преступника, чем достать приличные рекомендации.

В маклерской конторе мне предложили квартиру по адресу Хайлевер-роуд, 28 за четыре фунта в неделю. По всем параметрам квартира подходила мне идеально. Я быстро заполнил необходимый формуляр, назвавшись М. Сигзуортом, и указал вымышленный адрес в лондонском районе Кройден. Никто не спрашивал у меня ни рекорлендаций, ни номера банковского счета.

На следующий день я перевез свои пожитки из квартиры Пэта на улицу Хайлевер-роуд, а уже вечером сидел в машине рядом с Хаммерсмитской больницей и, как обычно, держал в руках букет хризантем.

После обмена опознавательными сигналами я сразу приступил к делу:

— Слушай внимательно, Пекарь-Чарли. Сейчас я буду передавать тебе подробные инструкции о твоих действиях во время операции. Есть у тебя условия, чтобы слушать меня в течение нескольких минут непрерывно?

— Подожди, я только все приготовлю.

Приблизительно через 15 секунд он снова был на связи.

— Все в порядке, Лис-Майкл, я готов, давай.

— Прекрасно. Операция, как и планировалось, будет проводиться в субботу, 22 октября. Радиоконтакт будет установлен точно в 18.00. Машина припарковывается на Артиллери-роуд прямо напротив блока «Г». Если все будет спокойно, я дам тебе команду двигаться к окну и заняться рамой. Когда с ней справишься, сообщишь мне.

Затем от меня поступит второй сигнал, по которому ты выберешься из окна и спрыгнешь на землю. Об исполнении этого маневра ты также информируешь меня. Наконец, к тебе поступит третий сигнал: «Перебрасываю лестницу». Это будет означать, что я выхожу из машины и бросаю лестницу через стену. Как только ты ее увидишь, делай рывок и лезь через стену. Какой-либо радиосвязи больше не понадобится. Но тебе нельзя будет мешкать.