Требуется обручальное кольцо - Барбара Картленд

Рози знала, что все в Монте-Карло будут неоднократно перечитывать эти строки. Весть об их приезде уже разнеслась по городу, тем самым только подстегнув всеобщий интерес.

– Скоро мы пойдем на прогулку по городу, тетя Розамунда? – спросила Айна, когда Эми начала раскладывать вещи.

– Мы останемся в номере до вечера, – ответила Рози.

– До вечера? – недоверчиво повторила девушка.

– Да, дорогая. Мы поужинаем внизу, а потом отправимся в казино.

– Но сейчас так ярко светит солнце, и город так прекрасен!

– У тебя будет достаточно времени, чтобы осмотреть достопримечательности. Сейчас я неважно себя чувствую. Я слишком устала, чтобы сопровождать тебя. Поэтому тебе придется остаться в номере.

– Да, конечно… Как пожелаете, – разочарованно проговорила Айна. – Пойду помогу Эми развесить одежду.

У Эми действительно был непочатый край работы. Дорожные сундуки, с которыми они прибыли, казались бездонными. Новые платья Айны заполнили не только гардероб в спальне, но и шкаф в коридоре, соединявшем ее комнату с гостиной.

Девушка с трудом верила, что все это происходит с ней наяву. Она то и дело подбегала к окну, чтобы еще раз взглянуть на яхты в гавани.

Ближе к вечеру море приобрело глубокий синий оттенок, а флаг на башне дворца стал еще отчетливее выделяться на фоне предзакатного неба. Потрясенная красотой пейзажа, Айна недоумевала, почему они остаются в помещении, когда вокруг столько интересного. Однако она считала себя не вправе подвергать сомнению правильность решений, принятых тетей, которая и так очень много для нее сделала. Ведь она ехала в Лондон без всякой надежды на то, что тетка примет племянницу, но та не просто приняла ее, а одела с ног до головы да еще привезла в Монте-Карло!

А в соседней комнате Рози лежала в постели и внимательно изучала список гостей, приехавших в княжество. Большинство из них были англичанами, в том числе герцог и герцогиня Мальборо, лорд Виктор Пэджет, лорд Фаркуар, а также герцог Норфолк, славящийся своей черной бородой, граф Росслин и Лили Лэнгтри.

Среди прочих гостей в княжестве в настоящий момент проживали король Вюртембергский, великие русские князья Сергей и Борис, великий князь Люксембургский, князь Кочубей, который, как помнила Рози, всегда возил с собой любимую таксу, и персидский мирза Риза Кахн, носивший феску.

Рози читала имена вслух и вдруг, замолчав, уставилась в текст, словно проверяя, не обманули ли ее глаза.

«Маркиз Колтхост в сопровождении сына виконта Колта».

Это было именно то, на что она надеялась.

Итак, удача улыбнулась ей! Маркиз здесь, в Монте-Карло! Более того, случилось то, о чем она даже не осмеливалась и мечтать: он привез с собой сына!

Рози вспомнила день, когда Эми принесла эту новость из театра. Ей самой гордость не позволяла выяснять, как сложилась судьба маркиза.

Она покинула мир театра, так как больше не могла поддерживать славу звезды, но в последующие годы ее нередко тянуло хоть одним глазком взглянуть на то, что некогда было ее королевством. И она шла на спектакль, спрятав глаза за темными очками, а лицо – под вуалью и надев скромное платье. В таком наряде она не выделялась среди зрителей в партере.

Со своего места Рози смотрела на девушек, таких же, какой она была когда-то. Они играли в скетчах, в которых она много лет назад имела шумный успех, но вовсе не потому, что обладала актерским талантом. Зрители приходили взглянуть на ее очаровательное личико.

Рози следила за представлением, но не чувствовала себя обделенной, не испытывала ноющей тоски по старым добрым временам. Она без капли зависти взирала на то, как новых звезд осыпают цветами, в ней не вспыхивала ревность, когда этих юных девушек встречали громом аплодисментов.

Единственным чувством, тлевшим в ее душе, была горечь. Она понимала, что выброшена из обоих миров, где когда-то занимала определенное место, где играла отведенную ей роль. Однако мир ее семьи, который она помнила особенно отчетливо: огромный особняк, окруженный пятью тысячами акров земельных угодий, – казался ей более реальным, чем мир «Гейэти», где она провела столько лет. Она всегда была чужой в этом мире.

Из всех мужчин, встреченных ею, только двое оставили неизгладимый след в ее жизни.

Сначала это был Вивиан Вогэн. Уже три года, как его нет в живых! Когда она прочитала в газете, что он умер от сердечного приступа, ее душа никак не отозвалась на это известие. В памяти сохранился лишь облик красивого молодого человека', который сладкими речами уговорил ее, восемнадцатилетнюю, бросить все, что было ей так дорого, и променять это на странное, нереальное и кратковременное счастье. Он заставил ее поверить – и она, глупая, поверила! – будто она останется одна, если потеряет его.

Так и случилось.

Вторым был маркиз Колтхост. Он промелькнул в ее жизни, словно метеор по небосклону. Ее страстная любовь к нему, любовь зрелой женщины, сильно отличалась от романтической влюбленности восемнадцатилетней Розамунды Ормонд.

Однако он тоже бросил ее, и до сих пор его предательство отзывалось в сердце мучительной болью, которая мешала ей спать по ночам. Бывали дни, когда ей хотелось умереть.

И вот он здесь! Здесь!

Он уже старик: если ей пятьдесят шесть, то ему почти семьдесят.

Как утверждала Эми, сын пошел по стопам отца.

– Смеются, что Лили Лейман совсем потеряла голову от любви к виконту. Она даже забывает свою роль, когда выходит на сцену.

– Откуда тебе это известно? – поинтересовалась Рози.

– Да весь «Гейэти» только об этом и говорит, – ответила Эми. – Да, и не одна она, все женщины сходят с ума от его красоты, богатства и сладких речей. Истинный сынок своего папаши! Это уж точно!

Зная, что хозяйку гложет любопытство, Эми довольно часто бывала в театре, где всегда были рады ее приходу даже те, кто совсем недавно поступил туда на работу. Нередко сиживая за кружкой эля, которым ее угощала какая-нибудь великодушная звезда, Эми слушала театральные сплетни, а по возвращении домой рассказывала обо всем Рози.

Любое событие в театральной жизни быстро становилось известно всем. Девушки стремились превзойти друг друга в количестве поклонников, причем таких, которые дарили им дорогие украшения и устраивали в их честь роскошные приемы.

Однако виконт, как и его отец, не считался с установленными традициями. Приемы имели для него меньшую привлекательность, чем возможность завоевать понравившуюся ему девушку. И он действительно завоевывал их, но не благодаря своему богатству и общественному положению. Девушки клали свои сердца к его ногам, потому что не могли устоять против его красоты.