Сны снежноягодника. 10 мистических историй для холодных вечеров (сборник) - Тери Аболевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Небольшая – громко сказано. Студента выписал единственный обиталец маяка, какой-то Потап Андреевич Самойлов.
Они добрались до Китового. Поселок встретил их разбитой дорогой, деревянными домами, невнятными вагончиками и несколькими новостройками в три этажа, покрытыми желто-бежевой плиткой.
– Здесь и больница есть. Ну как больница, фельдшер да врач, терапевт, наверное. Но, если надо, все полечит. Школа вон, магазинчик есть. Там завозного много. А, ну и вон там, смотри, за тем зданием справа, видишь вагончик деревянный? Там Степаныч пиво варит, вкусное! Зайди потом, попробуй.
Толику почему-то захотелось пива прямо сейчас. Он и не ожидал теплых приветствий от Заполярья, но такая здесь витала серая запущенность, что в сердце защекотало: «И чего я сюда приперся?» Ну, сладит как-нибудь. В походы ходил, вроде не тепличный цветочек. А романтика приложится.
Маяк находился в стороне от поселка, километрах в пяти, на мысу. Они проехали от Китового еще немного вдоль моря – оно перекатывалось под обрывом и дальше до самого горизонта. Впереди вырос и сам маяк – приземистый, грязно-белый. Его фонарь под стеклянным колпаком казался мощным, каким-то уверенным, что ли. Наверное, спасал чьи-то жизни. Не маяк, а герой на пенсии – брошенный и не помнящий сам, что же такого он совершил когда-то.
У маяка дорога кончалась. Толик вышел из машины, и его сразу легонько толкнул порыв ветра. Он как будто впервые задышал – непривычно. Здесь, на севере, воздух был другой: особого вкуса и свежести, едва-едва со сладостью, с холодком до самого дна легких. Море шумело внизу, но бьющихся волн не было видно, только огромное пространство сильной серо-бурой воды, захватившее взор. Вот где стихия! Земля прорастает в небо, небо в море, и не всегда разберешь, где что.
– Ну что, студент! – водитель уже выгрузил его чемодан из багажника. – С прибытием. Потапыч! Принимай подмогу.
Навстречу, из-за забора, огораживающего территорию маяка, неспешно шел смотритель. Крупный, с седой бородой и обветренной кожей, он был похож на старый списанный ледокол. Даже ступал он как будто сквозь льды – тихо, но неотвратимо. Подошел, кивнул водителю с Толиком.
– Потап Андреевич, здравствуйте, я Анатолий, – практикант протянул руку маячнику. – Вот, прислали по вашему запросу.
Потап Андреевич ответил на рукопожатие крепко и сухо, прищурил и без того раскосые глаза. Снова кивнул.
– Ну, заходи.
Сказал и направился обратно к дому, так же неспешно. Толик спохватился, попрощался с водителем и последовал за своим новым начальником. Внедорожник, разворачиваясь, прошуршал по заснеженной грунтовке и укатил обратно в город. Теперь все, отступать некуда. Теперь только море и свет маяка.
Помимо самого маяка, в сущности, не такого уж большого, на территории разместились каменный домишко и пара хозпостроек: один сарайчик с распахнутой дверью и видавшим виды барахлом внутри, и второй, закрытый на замок. Смотритель провел Толика прямо в дом, и они сразу очутились в тепле. Места было немного, мебель – только нужная. Пара шкафов, стол, накрытый старой клеенкой, стулья, полочка, а на ней – книги, бумажный кораблик и огромная ракушка. В доме было сухо и пахло печеньем.
– Вон дверь, там комната. Вот тут ванная. Вода горячая, тепло всегда – протянули с Китового, там котельная. Газ из баллонов, привозят. Ты поди устройся и давай за стол.
Никакого ответа он не ждал – сразу прошел в кухонный закуток и стал хозяйничать. Толик покатил чемодан в свою комнату.
Тоже маленькая, места только и есть, что для раскладушки, небольшого стола да шкафчика. Ничего, большего и не надо. Стол стоял у окошка. Толик выглянул в него и заметил, что снаружи уже начало смеркаться. Едва слышно шумело море, орали чайки, смотритель гремел тарелками на кухне. Толик разложил вещи, аккуратно, как только мог, – ему отчего-то показалось, что в этом доме ценится порядок. Достал было свои бумажки – пару курсовых по маячному оборудованию, какую-то методичку, он даже учебник с собой захватил и зачетку. Показать, что не лыком шит – в деле понимает. Но просто сложил их стопочкой на столе – похоже, не тот человек Потап Андреевич, чтобы вот так с ходу спрашивать бумажки в доказательство.
Толик переоделся в чистое, умылся, тщательно вымыл руки и прошел на кухню. На плите в кастрюле булькала вода – варились сосиски, на сковородке шкварчала картошка. Потап Андреевич сидел за столом и резал лук в миску с квашеной капустой. В животе у Толика заурчало.
– Разобрался? Ну молодец, садись.
– Потап Андреевич, помочь чем? Вы говорите, я же тут полноценный теперь жилец. Буду во всей деятельности участвовать.
Смотритель даже головы не поднял – видимо, лук его занимал больше. Разделочная доска была старая, деревянная, массивная. А ножичек – с деревянной рукояткой с заклепками, у Толиковой бабки когда-то на даче был точно такой же. Да и вообще, все вокруг напоминало старую дачу. Даже пахнет похоже.
– Давай так – меня тут все Потапычем зовут. Вот и ты не отклоняйся от курса. И не «выкай», мы теперь товарищи по службе. Помочь – поможешь, посуду после еды вымоешь.
Толик кивнул. Ужин удался – на северной улице так сурово, что счастье испытываешь от обыкновенной картошки. Поджаристая, душистая, да с квашеной капустой – скрипит кислинкой на зубах, чем не счастье? Во время ужина Потапыч молчал и заговорил лишь, только когда стали пить чай.
– Так вот, Толик. Задача твоя – оборудование маячное, я завтра покажу. Наладишь, проверишь, подлатаешь, где надо бы. Так-то я и сам могу, но технику новую поставили, а я уже старый кит, в этих водах не плавал. Расскажешь потом, что и как. Вот тебе и практика.
Толик снова кивнул. Кажется, Потапыч вообще не любил разговаривать, и с такой длинной речи его лучше не сбивать.
– Быт тут простой. Поднимаемся пораньше, завтрак часов в семь. Не потому что дел много, но утром соображалка лучше работает. Вечера все твои, хотя заняться здесь нечем неподготовленному. Книги, шахматы, телевизор вон стоит, работает вроде. Интернетов тут не водится. До Китового километров пять – можно, конечно, пройтись, но в непогоду лучше не соваться. Скорее всего, там и заночевать придется – есть где, стучи в любой дом, приютят. Выпивки я тут не терплю, хочешь – иди вон в Китовый пиво пить, но сюда не тащи ни пиво, ни свою пьяную голову. Да и всё вроде.
Потапыч явно переутомился. Он окунул печенье в чай, съел
