Сборник стихотворений - Николай Асеев

и синь далека, и синь высока,

за ними – синь глубока;

Летят облака, как битый лед,

весенний колотый лед,

и синь сквозит, высока, далека,

сквозь медленный их полет;

Летят облака, летят облака,

как в мелких осколках лед,

и синь холодна, и синь далека,

сквозит и холодом льнет;

И вот облака превращаются в лен,

и лед истончается в лен,

и лед и лен уже отдален,

и снова синь небосклон!

1949

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

ДВОЕ ИДУТ

Кружится, мчится Земшар -

в зоне огня.

Возле меня бег пар,

возле меня,

возле меня блеск глаз,

губ зов,

жизнь начинает свой сказ

с азов.

Двое идут – шаг в шаг,

дух в дух;

трепет в сердцах, лепет в ушах

их двух.

Этот мальчонка был год назад

безус;

нынче глаза его жаром горят

безумств.

Эта девчурка играла вчера

с мячом;

нынче плечо ей равнять пора

с плечом.

Первый снежок, первый дружок

двойник.

Как он взглянул – будто ожог

проник!

Снег, а вокруг них – соловьи,

перепела;

пальцы его в пальцы свои

переплела.

Стелят не сумерки, а васильки

им путь,

и не снежинки, а мотыльки -

на грудь.

«Не зазнобила бы без привычки

ты рук!»

Их, согревая без рукавички,

сжал друг.

«Ну и тихоня, ну и чудила,

тем – люб!

Как бы с тобою не застудила

я губ!»

Кружится, вьется Земшар,

все изменя.

Возле меня щек жар,

возле меня,

возле меня блеск глаз

губ зов,

жизнь повторяет давний рассказ

с азов!

1950

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

ИЮНЬ

Что выделывают птицы!

Сотни радостных рулад,

эхо по лесу катится,

ели ухом шевелят…

Так и этак, так и этак

голос пробует певец:

«Цици-вити»,- между веток.

«Тьори-фьори»,- под конец.

Я и сам в зеленой клетке,

не роскошен мой уют,

но зато мне сосны ветки

словно руки подают.

В небе – гром наперекат!..

С небом, видимо, не шутки:

реактивные свистят,

крыльями кося, как утки.

1953

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

СНЕГИРИ

Тихо-тихо сидят снегири на снегу

меж стеблей прошлогодней крапивы;

я тебе до конца описать не смогу,

как они и бедны и красивы!

Тихо-тихо клюют на крапиве зерно,-

без кормежки прожить не шутки!-

пусть крапивы зерно, хоть не сытно оно,

да хоть что-нибудь будет в желудке.

Тихо-тихо сидят на снегу снегири -

на головках бобровые шапочки;

у самца на груди отраженье зари,

скромно-серые перья на самочке.

Поскакали вприпрыжку один за другой

по своей падкрапивенской улице;

небо взмыло над ними высокой дугой,

снег последний поземкою курится.

И такая вокруг снегирей тишина,

так они никого не пугаются,

и так явен их поиск скупого зерна,

что понятно: весна надвигается!

1953

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

ЧЕРНОБРИВЦЫ

Ведь есть же такие счастливцы,

что ранней осенней порой

следят, как горят чернобривцы,

склонившись над грядкой сырой!

Их жарким дыханьем согрето

и пахнет, как в пробке вино,

осеннее позднее лето,

дождями на нет сведено.

Давай же копаться и рыться

в подмерзнувших комьях земли,

чтоб в будущий год чернобривцы,

как жар, в холода расцвели!

1954

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

КОГДА ПРИХОДИТ В МИР…

Когда приходит в мир великий ветер,

против него встает, кто в землю врос,

кто никуда не движется на свете,

чуть пригибаясь под напором гроз.

Неутомимый, яростный, летящий,

валя и разметая бурелом,

он пред стеной глухой дремучей чащи

сникает перетруженным крылом.

И, не смирившись с тишиной постылой,

но и не смогши бушевать при ней,

ослабевает ветер от усилий,

упавши у разросшихся корней.

Но никакому не вместить участью

того, что в дар судьба ему дала:

его великолепное несчастье,

его незавершенные дела.

1960-е годы

Советская поэзия. В 2-х томах.

Библиотека всемирной литературы. Серия третья.

Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.

Москва: Художественная литература, 1977.

ДЕНЬ ОТДЫХА

Когда в июнь

часов с восьми

жестокий

врежется жасмин

тяжелой влажью

веток,

тогда -

настало лето.

Прольются

волны молока,

пойдут

листвою полыхать

каштанов ветви

либо -

зареющие липы.

Тогда,

куда бы ты ни шел,

шумит Москвы

зеленый шелк,

цветков

пучками вышит,

шумит,

горит

и дышит!

Не знаю, как

и для кого,

но мне

по пятидневкам

Нескучный

машет рукавом,

зовет

прохладным эхом;

и в полдень,

в самую жару -

кисейный

полог света -

скользят

в Серебряном бору

седые тени

с веток.

Как хорошо

часов с пяти

забраться

в тень густую!

В Москве -

хоть шаром покати,

Москва

тогда пустует.

И вдруг нахлынет

пестрый гам

людским

нестройным хором

и понесется

по лугам,

по Воробьевым

горам.

Мне хорошо с людьми,

когда

они спешат

на отдых,

и плещет

ласково вода

в борты

бегущих лодок.

Мне хорошо,

когда они,

размяв

от ноши

плечи,

разложат

мирные огни

в голубоватый

вечер.

А на окраинах

уже,

по стыкам рельс

хромая,-

чем вечер позже

и свежей -

длинней

ряды трамваев;

они

настойчиво звенят,

зовут

нетерпеливо

нести

домой нас,

как щенят,

усталых

и счастливых.

1928

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

ПРЕДГРОЗЬЕ

В комнате высокой

на целый день

сумрачная, смутная

осела тень.

Облачные очереди

стали в ряд,

молнии рубцами

на лице горят.

Голос ненаигранный -

дальний гром,

словно память кинутая

детских дрём.

Вот и ветер, хлынувший

волной обид,

каждый сердца клинышек

дождем дробит…

Движется республика,

шумит внизу,

слушает плывущую

над ней грозу.

Как мне нынче хочется

сто лет прожить,-

чтоб про наши горечи

рассказ сложить.

Чтобы стародавнюю

глухую быль

били крылья памяти,

как дождик – пыль.

Чтобы ветер взвихренный

в развал теней -

голос ненаигранный

чтоб пел о ней.

О моей высокой

синемолнийной

комнате, тревогою

наполненной.

Вот хотя бы этот

грозовой мотив

выпомнить и выполнить,

на слух схватив.

Это не колеса

бьют и цокают

в песнь мою и в жизнь мою

высокую.

Это рвет республика

сердца внизу,

слушая плывущую

над ней грозу.

Ты плыви, плыви,

гроза, по желобу:

долго небу не бывать

тяжелому.

Ты плыви, гроза,

на нас не вешайся,

прибавляй нам смелости

да свежести.

По моей высокой

синемолнийной,

бодрою тревогою

наполненной.

1928

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

РАНЫМ-РАНО

Утром -

еле глаза протрут -

люди

плечи впрягают в труд.

В небе

ночи еще синева,

еще темен

туч сеновал…

А уже,

звеня и дрожа,

по путям

трамвай пробежал;

и уже,

ломясь от зевот,