Кровь королей - Игорь Агафонов

суеверных людей.

 - Когда нам выступать?

 Гай Минуций, облаченный в кольчужную рубаху с мечом на поясе и луком в

руках выглядел довольно воинственно, чего никак нельзя было сказать о его

разношерстной армии, суетливо копошившейся вокруг них.

 Фульциний, устав от попыток привить вчерашним крестьянам хоть какую-то

дисциплину, сидел на замшелом стволе поваленного дерева и полировал меч. Это

занятие позволяло хоть как-то подавить закипавшее раздражение. Привыкший

командовать римскими солдатами, он отчего-то полагал, что точно так же

сможет вести за собой и галльских крестьян. Не тут-то было! Хотя, после

отъезда Риотама, все они, включая Минуция, безоговорочно признали его право

отдавать приказы, заставить их что-то делать оказалось не так-то просто.

Руганью и пинками Фульциний кое-как поднял их ранним утром и заставил как

можно скорее покончить с завтраком. Теперь они заканчивали последние сборы,

готовясь идти в свой первый настоящий бой. Глядя на их бестолковую суету,

Фульциний не сомневался, что для многих он станет и последним.

 Для нападения для Вапинкум - цитадель изменника Гирция - юный предводитель

'свободных людей' собрал почти целую манипулу. Включая его самого, их было

сто сорок три человека. По словам Минуция, дружина Гирция включала в себя

около пяти десятков профессиональных солдат. Такое вот получалось

соотношение сил, и Марку оно совсем не нравилось. Вся надежда была на

разработанный Риотамом план военной кампании, который они теперь старательно

претворяли в жизнь. Вот только старания у этих людей явно было больше, чем

умения.

 - Так когда выступаем? - нетерпеливо повторил Минуций.

 - Как только твои люди будут готовы, - ответил Фульциний, не поднимая

головы. - Время в запасе у нас еще есть, но неплохо было бы и поторопиться.

Мы должны оказаться в засаде до того, как они там проедут, а не после.

 - Я подгоню тех, кто еще копается.

 - Давай.

 Фульциний внимательно осмотрел меч и, вложив его в ножны, легко вскочил на

ноги. Вокруг поляны шумели огромные древние дубы, что помнили, верно, еще

тевтонов и кимвров. Где-то в их кронах, приветствуя рассвет, щебетали

пичужки.

 'Пора', - решил Фульциний. 'До той дороги топать еще около мили, да

сколько еще потом этих вояк по местам расставлять...'

 - В колонну стройся! - зычно заорал он. - Выдвигаемся! Отстающих не ждем!

Хотите пропустить всю потеху?! Так я вам и позволил!

 Они шли сквозь глухие леса, раскинувшиеся у подножья горы Геза, что

возвышалась на тысячу локтей, господствуя над окружающей местностью. С ее

вершины наверняка можно было увидеть Вапинкум, лежавший в долине, со всех

сторон окруженной горными склонами. Эта долина и была вотчиной Гирция. Здесь

находились его богатые виллы и подвластные ему деревушки.

 План Утера заключался в том, чтобы выманить солдат Гирция из-за стен

Вапинкума, заманить их в засаду и уничтожить. Другого пути взять

неприступную крепость не существовало. Взяв с собой того самого бородатого

крестьянина, что так недружелюбно встретил их у деревни Минуция, Утер сменил

одежду на лохмотья, без сожаления остриг свои волосы на здешний простой

манер и отправился в логово Гирция. Эти двое должны были изобразить

предателей, решивших заслужить прощение и награду, выдав местонахождение

лагеря 'разбойников', собиравшихся, якобы, напасть на одну богатую виллу,

расположенную в пятнадцати милях от Вапинкума, к западу от горы Геза. На

взгляд Фульциния план этот был слишком рискованным. Кто сказал, что Гирций

поверит двоим перебежчикам, а попросту не прикажет казнить их на месте? Но,

увидев изменившийся до неузнаваемости облик Утера и услышав его выговор -

точь-в-точь как у здешних крестьян - даже он признал, что план может

удаться.

 Бывший король отправился в Вапинкум еще затемно и теперь должен был уже

говорить с Гирцием, если конечно все шло так, как было задумано. Фульциний

беспокоился за него, хотя их знакомству не исполнилось еще и пары недель.

Однако за то время, что они вместе скитались по здешней глуши Марк успел

неплохо узнать этого человека, и он ему нравился. Занявшись знакомым делом и

вновь обнажив меч во имя Рима, Риотам оживал на глазах, из бледной тени

отшельника вновь становясь вождем, за которым готовы идти его люди. Если он

все-таки доберется до Арморики, Рим получит надежного и сильного союзника.

Тем более обидно будет погибнуть здесь, в честной, но в общем-то мелкой и

ничего не решающей стычке.

 С некоторых пор Фульциний начал сомневаться, верно ли он поступил, бросив

Петрея и отказавшись выполнить приказ старого центуриона. Чувства, которые

он испытывал к Ливии, заставили его поступить так, заставили изменить

присяге и долгу и теперь, немного остыв, Фульциний начал думать, что

поступил недостойно римлянина. Впрочем, отступать уже было поздно. Он должен

освободить Ливию, и он это сделает или погибнет. Ну а тогда ему уже будет

все равно. Фульциний старательно гнал от себя вполне разумную мысль,

озвученную Утером еще в той деревне: что если Ливии нет в Вапинкуме? С чего

он взял, что, вступая в борьбу с совершенно не знакомым ему Гирцием, спасает

тем самым девушку? А что, если это совсем не так?

 - Послушай, Марк, я все спросить тебя хотел, да как-то времени не было.

Фульциний обернулся. Минуций догнал его и зашагал рядом.

 - Ну, спрашивай.

 - Странный вопрос, наверное... Можешь не отвечать, если не хочешь. Мне

достаточно того, что ты и Утер на нашей стороне. Без вас мы бы не смогли все

так здорово сделать.

 - А мы пока ничего и не сделали.

 - Не важно. Сделаем. Но все же, кто вы такие? Мы очень удачно встретились,

и я начинаю думать, что Бог действительно существует. Вот только я никак не

могу понять... Что вы не из простых - это сразу видно. Вы - солдаты, я бы

даже сказал командиры. Утер...

 - Спроси его сам. Я не привык трепаться о тех, кого нет сейчас рядом.

 - Хорошо. Но ты-то ведь здесь. Ты отлично говоришь на латыни, но, уж

прости, речь твоя звучит для меня очень странно. По виду на варвара ты тоже

не похож...

 - Что это ты еще выдумал? Я римлянин.

 - Это меня и удивляет.

 - Почему?

 - Не знал, что среди римлян еще есть солдаты. И ты не настолько стар,

чтобы быть ветераном последних легионов. Но ты не можешь быть и каким-нибудь