Меченый Маршал - Александр Трубников

Запасной контрабандный канал экспортной кампании «Лекан», о котором не имели понятия ни квестура Ломбардии, ни Интерпол, сработал безупречно. Через несколько часов после того, как они покинули тайник, где скрывались от нападения, Сергей и Франческо, говорившие по-итальянски, имели поддельные водительские права, паспорта и транспортные накладные. Весь необходимый комплект, включая заполненные бланки и печати, у Сергей-Вована был при себе, так что ему оставалось лишь впечатать в них нужные фотографии. Как выяснилось, все оборудование, включая принтер для пластиковых карт, ламинатор, и программатор магнитной полосы имелось во втором коттедже, куда они проникли через подземный ход.

Украинский бандит и пьемонтский грабитель, превратившись в водителей-экспедиторов, забрали со склада одну из готовых к отправке машин Сергей-Вована, зарегистрированную на несуществующую фирму, и прямо перед носом оперативников Международной Экологической Организации, которые в это время под видом полиции активно потрошили их офис, выехали из Милана с партией груза на Бухарест.

Третьи сутки они, не останавливаясь нигде более чем на четверть часа, гнали машину подальше от Италии, по очереди садясь за руль.

Ликаренко включил автомагнитолу, и вставил в разъем флаш-память со своими «итальянцами». Франческо брезгливо поморщился — любимый Сергеем Пупо был для болонского студента тем же, чем для советского рокера восьмидесятых некогда популярный «Ласковый Май». Сергей-Вован, не обращая внимания на гримасы Франческо, добавил децибел, после чего разбуженный жизнерадостной мелодией, из двухместного спальника выбрался не менее взъерошенный и помятый «ботаник» — Дима.

Дима пихнул под бок итальянца, забрал у него бутылку с водой и надолго к ней припал. Ликаренко, которого Дима за классическую бандитскую внешность звал про себя Сергей-Вованом, фальшиво гундосил, пытаясь подпевать такому же как и он сам безголосому Челентано. Дима сплюнул и полез обратно в спальный отсек.

Как человек, который не говорит по-итальянски и плохо, по собственному признанию, водит машину, он, по решению старших товарищей, был определен «в обоз», так что большую часть пути ему пришлось провести, как китайскому иммигранту, в небольшой нише, устроенной среди тюков с одеждой, которые наполняли затентованый прицеп.

Встретив по пути несколько «сеновозов», через пару десятков километров, Сергей-Вован сбросил газ, руководствуясь только ему известными приметами, вычислил не обозначенную знаками боковую дорогу, и уверенно съехал на нее с шоссе. Дорога представляла собой узкую грунтовку, неровная поверхность которой была густо засыпана щебнем. На качество дорожного покрытия норовистый германский тягач отреагировал соответственно, немедленно начав взбрыкивать и храпеть.

Пропетляв несколько километров по лесу, длинномер неожиданно выскочил к большому кукурузному полю, проехал вдоль опушки и уперся в ворота огороженной забором большой асфальтированной площадки, всю дальнюю сторону которой занимал высокий дюралевый ангар.

Сергей-Вован выскочил из машины, по-хозяйски отодвинул створку ворот, зашел внутрь, и начал объясняться с невесть откуда взявшимся охранником — с виду обычным сельским сторожем. Выслушав активно жестикулирующего посетителя, сторож откуда-то из недр своего невозможного лапсердака извлек мобильный телефон, и произнес несколько слов, поглядывая в сторону машины — видимо, диктовал кому-то номера.

Через некоторое время из-за ангара появился пожарно-красный «Фольксваген-Пассат». Вышедший из него человек — по виду типичный «руманешти», из тех сельских мужиков, у которых они покупали продукты по дороге, увидев Сергея, расплылся в улыбке, и немедленно полез обниматься. Некоторое время они топтались на месте, похлопывая друг друга по спине, а затем «руманешти», разомкнув объятия, махнул сторожу рукой, давая команду раскрыть ворота.

Сергей снова запрыгнул за руль, и погнал длинномер в сторону ангара, в котором, наверное, легко бы разместился средних размеров пассажирский самолет. Огромные, под стать всему сооружению, раздвижные ворота, после их приближения раскрылись сами собой.

Как выяснилось, внутреннее пространство ангара представляло собой наполовину склад, наполовину авторемонтную мастерскую. Как вкратце объяснил Сергей-Вован, очумевшим товарищам, это была одна из нескольких баз «европейского транзита», где, и происходила перегрузка товаров, замена транспортных документов и автомобильных номеров, а при необходимости и разборка или перекраска угнанных автомобилей.

Хозяином этого «логистического центра» оказался тот самый, встретивший их у ворот «руманешти», которого, как выяснилось, звали Михайлеску. Имя это, фамилия или прозвище, Дима так и не понял, а спросить постеснялся. После взаимного представления тот критически оглядел всю компанию, поцокал языком, и по дороге что-то объясняя по-румынски, отправил их в сауну с великолепной душевой и бассейном, которая обнаружилась в отгороженном железными листами отсеке между складом и мастерской. Сергей-Вован ограничился тем, что наскоро умылся, и произнеся фразу: «Куй железо, не отходя от кассы, как говорить наш любимый шеф», вернулся к гостеприимному хозяину. Дима и Франческо немедленно скинули с себя пропахшую потом одежду и рванули под душ. Немного приведя себя в порядок, они вернулись обратно в отлично оборудованный, вполне европейский офис с машиной для приготовления кофе-экспрессо и улыбчивой цыганистой секретаршей.

Пока Дима и Франческо пили кофе, Сергей-Вован на дикой смеси из всех известных языков экспрессивно торговался с Михайлеску, договариваясь о продаже автомобиля и всего груза. К тому времени, когда Дима и Франческо прикончили по второй чашке ароматного напитка, и начали понемногу бросать заинтересованные взгляды на деловито снующую по комнате девушку, торг завершился.

Они с Михайлеску сходили в «большой зал», расшнуровали тент машины и полюбовались на плотно утрамбованные тюки. Михайлеску, который плохо скрывал свою радость (видимо, цена за машину и груз, на которой они сошлись, была для него более чем приемлемой), минут на десять улетучился, и вернулся обратно с потертым полиэтиленовым пакетом, который перекочевал в руки Сергей-Вована. Двужильный «менеджер по экспорту» немедленно засунул внутрь пятерню, и занялся пересчетом увесистых пачек.

Немного подискутировав с Михайлеску, он отсчитал обратно приличную сумму, затем, шлепнув по дороге подвернувшуюся под руку девушку, которая при этом без особого испуга, но очень громко взвизгнула, сделал на ксероксе пару копий своего паспорта, вручил их секретарше, и с довольной улыбкой повернулся к своим товарищам.