Третьи лица (СИ) - Джал Халгаев

Нечаянно он вдохнул этот запах, прежде чем попытаться встать. Голова закружилась. Над ним нависла тень дубинки.

- Уп!.. – старший тролль издал недовольный булькающий звук, когда дубинка Сопли вместо Тома со всего размаху врезалась в его мужское достоинство.

- Па-а-а-а! – оглушительно заорал Вонючка и кинулся приводить собрата в чувство.

Не теряя времени, Том хромым шагом двинулся к выходу из пещеры. Он торопливо бросил взгляд на лежащий у противоположной стены мешок. В нем были все его вещи, включая ножны от клинка, но ради них не стоило рисковать своей жизнью. Эх, если бы только добраться до Альмы!

Но как далеко он от деревни? Сколько времени тащили его тролли? Судя по полной луне, он пробыл в бессознательном состоянии не меньше дня.

Сердце упало. День! Кто-кто, а тролли бы не стали с ним церемониться и сожрали бы по прибытию в логово. Отсюда следует, что он очень, очень далеко от дома – ему не выбраться.

Он преодолел границу тени костра и оказался на свежем воздухе. Кровь стала постепенно успокаиваться, но вместе с этим на него сразу всем грузом навалилась усталость за все прошедшее время, а тело отказывалось и пальцем пошевелить без особой причины.

Которая тут же нашлась.

Судя по тому, что писали об отравленной стали, яд не мог действовать больше часа, но тролль намного больше обычного мужчины, так что Па пролежит в таком состоянии едва ли минут десять.

Однако же остались двое других.

- Убей его, Вонючка! – бесновалась Сопля над телом бездыханного Па. – Укрась его потрохами все вокруг, а тело скорми стервятникам!

У, настрой у нее был хоть куда. Отрекаться от еды – редкое дело для тролля.

Том заставил себя сделать шаг. Затем другой. Беги!

Грохот земли, сотрясаемой ногами жирного младшего тролля, предупредил его о скором приближении Вонючки.

Он сглотнул и огляделся. Куда бежать? На открытой местности его сразу же поймают…

Но вокруг была только поляна. Он посмотрел влево и приготовился к рывку. Деревья! Рев Вонючки с каждым мгновением становился все ближе и ближе, и его голос отнюдь не предвещал ничего хорошего.

Перехватив клинок левой – ведущей – рукой, Том кинулся к деревьям, молясь всем богам, чтобы преследующий его тролль бегал намного медленнее его вони, стремительно разносящейся по округе.

К счастью, полная луна находилась в добром расположении духа, и Том легко различал каждый камень и ямку на своем пути. Он подумал о тролле. Они полуслепы, так как долго находятся под землей в своих пещерах, выходя лишь за добычей, но их слух и нюх славился во всей империи, так что на луну им было плевать.

Его раздробленная лодыжка с каждым шагом все больше давала о себе знать, и Том ясно понял, что не дотянет до спасительного перелеска.

Набравшись смелости, мальчик развернулся на целой ноге, перехватил меч двумя руками и приготовился. И пусть он трусил, пусть его руки дрожали, а на глаза наворачивались слезы, но он готов был дать отпор и дорого продать свою жизнь.

Вдалеке за его спиной журчала вода, над головой кружились плотоядные вороны, чьи глаза-бусинки жутко блестели и напоминали алые капельки крови, а почва под ногами ходила ходуном. Ну, вот и все…

Том понимал, что без помощи умрет, не важно, настигнет ли его острый нож тролля или нет. Ему повезло, что от шока он не умер, но скоро он ощутит на себе всю боль, которую отсрочил выброс адреналина.

В свете луны он хорошо мог различить тролля, и теперь ему открылась вся «прелесть» его внешности. В книгах их описывали совсем по-другому. В жизни все намного ужаснее.

Ростом он был в четыре, нет, в пять раз выше Тома, и во столько же раз шире него. Круглая лысая голова, из которой заметно выпирал горбатый нос, и в которую будто была вдавлена пара косых белых глаз, не имела шеи. Словно чугунок она крепилась сразу к непропорционально тощим, узким плечам, которые в свою очередь переходили в мускулистые толстые руки с короткими опухшими пальцами.

Заплывший жиром торс тролли прикрывали обрывками грязной льняной ткани, которая мешковиной свисала с их плеч и доходила до колен, почти не закрывая короткие кривые ноги. Обуви существа не носили, из-за толстой, почти каменной шкуры надобность в подошве мгновенно отпадала.

Когда орущий Вонючка подобрался ближе, Том для себя отметил, что на шкуре их шерсть все же есть, но редкая и короткая: чтобы земля в туннелях не забивалась.

Он прищурился, чтобы выхватить из оставшихся секунд еще что-то, но не успел.

Словно сорвавшись с поводка, тролль вдруг прибавил в скорости и всей своей огромной тушей врезался в не успевшего ничего предпринять щуплого Тома.

Воздух из его легких куда-то мгновенно подевался, да и дышать он уже не мог: сломанные ребра впивались в легкие и раздирали их на части. Клинок он тут же потерял, голова снова кружилась, а манящая бездна беспамятства вновь и вновь обволакивала его разум.

Все шло короткими вспышками. Вот тролль врезается в него, размахивая ножом и выставляя крепкую круглую голову вперед. Вот он уже в воздухе, из последних сил хватается за нос Вонючки, чтобы не упасть и не оказаться растоптанным, и теряет подаренным Тордом клинок. В следующий миг его пробуждения они вместе, словно дьявольский волнорез, врезаются в лесной массив. Кругом деревья, кругом крики, кругом смерть. Но он все еще держится.

Его взгляд потускнел.

Бам!

Какая-то неведомая сила подняла его в воздух и тут же с хлопком припечатала к земле.

Том разлепил глаза. Все перед глазами кружилось, но своим затуманенным разумом он понял, что лежит на траве, а позади него хищно шипит водный поток, будто желая завлечь его к себе.

Где же тролль?

Пересилив желание уснуть, Том сел и посмотрел перед собой. А вот и он, застрял между сросшихся деревьев, походя на нашкодившего кота, который кинулся бежать через забор, но смог просунуть наружу только голову.

Мальчик перевалился на бок, рука наткнулась на тролльский нож.

Первая мысль одновременно шокировала его и привела в ужас. Он сжал обтянутую серой тканью рукоять клинка Вонючки и стал подниматься. Несмотря на свой размер, нож весил даже меньше, чем подарок Торда, и сбалансирован был намного лучше него.

Идти было недалеко – всего пара шагов от высокого обрыва, в низу которого ворчала недовольная река.

Как ни бесновался тролль, как ни пытался высвободиться, а деревья крепко его держали, только голова, словно намекая, полностью выпячивалась из пут, открывая взору узкую линию шеи.

Том поднял над головой клинок.

- Пощады! Пощады! – орал Вонючка, а его отставшая братия уже спешила на помощь.