Раб моего мужа (СИ) - Марья Зеленая

— Вот и хорошо, — довольно пробормотал Джеймс. — Умная девочка.

Он раздвинул ноги и распахнул халат, выставляя все напоказ. Элизабет, до сих пор никогда не видевшая голых мужчин, стыдливо зажмурилась.

— Открой глаза! — приказал Джеймс.

Она упрямо покачала головой. Тогда муж грубо схватил ее за волосы и притянул к своему паху. Элизабет с ужасом ощутила, как что-то скользкое мазнуло по ее губам.

— Давай! Оближи его!

Сердце стучало как бешеное, тело сотрясала дрожь. Господи нет! Это немыслимо! Он сошел с ума! Как он может заставлять ее делать такое!

Элизабет стиснула зубы так сильно, что казалось, вот-вот они раскрошатся. Рванулась назад, но Джеймс зажал пальцами ее ноздри.

— М-м-м! — замычала Элизабет, пытаясь отцепить от себя его руку.

— Не дергайся, или я сломаю тебе нос! Давай уже, открывай рот!

Он слегка крутанул ее нос, и Элизабет в страхе, что он выполнит свою угрозу, приоткрыла рот.

— Шире! — велел Джеймс, и когда она повиновалась, мужской орган протолкнулся ей между губ.

Он оказался солоноватым, не особо противным на вкус. Но когда головка скользнула по языку и ткнулась в нёбо, желудок скрутило мучительным спазмом.

Элизабет едва успела отпрянуть от Джеймса, как ее стошнило на ковер. Содрогаясь в рвотных позывах, она услышала брезгливый комментарий:

— Господи, какая гадость! Никчемная дура!

С этими словами муж вышел из спальни и громко захлопнул за собой дверь.

Глава 6

Сквозь сон Элизабет услышала, как внизу пробили часы. Шесть ударов. Жутко не хотелось вставать в такую рань, но съеденный ужин вчера оказался на полу, и пустой желудок настойчиво давал о себе знать.

Элизабет села на кровати и спустила ноги на пол. В воздухе витал кисловатый запах, на ковре темнело пятно… Она поморщилась, вспомнив, как вчера вытирала полотенцами рвоту и замывала следы. Анну она не будила: и так наболтала ей лишнего, не хватало опозориться еще сильней.

Джеймс — грязный извращенец! Как у него только хватило ума сунуть ей в рот свой… Фу, какая мерзость! Нет, не стоит об этом думать, иначе ее снова стошнит…

Когда она вошла в столовую, пробило семь. Родственнички уже сидели за накрытым столом.

— Доброе утро! — буркнула Элизабет.

Миссис Фаулер смерила ее оценивающим взглядом и надменно кивнула.

— Доброе утро.

Джеймс растянул губы в глумливой усмешке.

— Добро утро, дорогая, как спалось? — слащаво осведомился он.

Внутри все кипело от злости, но Элизабет сдержалась.

— Прекрасно.

Сара почтительно отодвинула для нее стул, и она села за стол. После короткой молитвы семейство приступило к завтраку. Вафли, бисквиты и яйца показалась на голодный желудок такими вкусными, что Элизабет стала с жадностью Гаргантюа поглощать еду, и лишь, натолкнувшись на осуждающий взгляд свекрови, поубавила пыл.

После завтрака миссис Фаулер предложила показать Элизабет дом. В сопровождении девочки негритянки, которая таскала следом огромную связку ключей, они отправились бродить по этажам, заглядывая в каждый чулан.

Везде царила идеальная чистота. Навощеные полы так блестели, что хотелось прокатиться по ним, словно по льду. Фарфоровые тарелки, чашки, салатницы и блюдца выстроились в сервантах ровными рядами, как солдаты на плацу. Бесчисленные вазочки и статуэтки на каминных полках сверкали как новенькие, а сколько миссис Фаулер ни проводила платочком по шкафам — на белоснежном батисте не оставалось ни следа.

Столь безупречный порядок и восхищал, и пугал одновременно. Сама Элизабет не могла похвастаться такой аккуратностью. Бросить книжку там, где читала, или оставить на столике чашку недопитого чая было для нее в порядке вещей. Конечно, миссис Фаулер не самолично вытирала пыль и надраивала полы, но так вышколить прислугу тоже надо уметь.

— В этом доме просто идеальная чистота! — совершенно искренне сказала Элизабет, когда они очутились в гостиной.

Свекровь издала высокомерный смешок.

— Идеальная? Ошибаешься, милочка. Разве можно добиться совершенства от этих глупых рабов?

— Но я не заметила ни соринки.

— Сейчас увидишь, — заверила ее свекровь и позвала: — Роза, Сара! Живо сюда!

За дверью раздался торопливый топот, и в гостиной показались рабыни. Роза была ниже ростом и более темнокожей, а Сара — чуть повыше и посветлей, но в целом девушки — в белых тюрбанах, синих платьях и крахмальных передниках — смотрелись как сестры-близнецы.

— Да, мисс Дороти, — пролепетала Сара, не поднимая глаз.

— Ну-ка, отодвиньте этот комод, — велела свекровь.

Она ткнула костлявым пальцем в массивную тумбу с кучей резных дверок и ящичков.

— Да, мэм.

Негритянки подошли к комоду. Элизабет подумала, что они будут его толкать, но рабыни присели, подхватили его снизу и, с огромным усилием оторвав от пола, перенесли вбок.

«Боятся поцарапать паркет, — догадалась Элизабет. — Но ведь он такой тяжеленный!»

— Погляди-ка, дорогуша. — Миссис Фаулер с торжествующим видом указала на то место, откуда убрали комод. — Полюбуйся, какая грязь!

Элизабет взглянула на прямоугольник, который блестел чуть тусклее, чем остальной паркет.

— Хм… Может и есть немного пыли, но разве это грязь?

Свекровь трагично закатила глаза.

— «Разве это грязь?» — с надрывом в голосе передразнила она. — «Разве это грязь?» Боже, дай мне терпения! Да, милочка! Это грязь! Самая настоящая грязь!

Она повернулась к рабыням и ткнула в них обличающим перстом.

— Отвечайте, мерзавки, вы почему не вымыли пол?

Негритянки молчали, виновато понурив головы.

— Говорите, ленивые дуры!

— Мы мыли, миссис Дороти, — еле слышно пролепетала Роза.

— Что? Мыли? — свекровь подлетела к ней, схватила за локоть и подтащила к пятну. — А это что? А? Я спрашиваю, что это? Откуда здесь столько грязи, если вы, как утверждаете, мыли?

Роза не отвечала, ее губы дрожали, на глазах заблестели слезы. Элизабет не выдержала:

— Миссис Фаулер, наверняка они тут мыли, ведь пыли-то почти нет.

— «Почти», — скривилась свекровь. — Да они явно целую неделю не заглядывали под комод!

— А зачем мыть под ним каждый день? Там же не видно.

Тонкие брови миссис Фаулер полезли на лоб.

— Дорогуша, у нас на Юге не принято жить как свиньи в хлеву. — Ее голос звенел от негодования. — Мы — люди высокой культуры, и ценим чистоту. Как внешнюю, так и внутреннюю. И если грязи «не видно», то это не значит, что ее нет. Какая же из тебя леди, если под шкафами у тебя пыль? Эта грязь — она не только на полу, она — на твоей совести!

Каждое слово карающим мечом обрушивалось на Элизабет. Наверное, от стыда ей следовало бы провалиться под землю, но ее разобрал смех. Сколько пафоса и драмы из-за такой ерунды! Теперь понятно, зачем миссис Фаулер так рано встает. Нужна уйма времени, чтобы заниматься