Солнце в корзинке - Радой Киров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взял и прыгнул — бух!
И, конечно, испустил он дух. На шипе, как тряпка, он повис и не прыгал больше — вверх и вниз.
КАК ХУДОЖНИК СПАС МЫШОНКА
Николаю Стоянову
Делал художник рисунки для книжки. Нарисовал на листе он веселую мышку. Рядом — большую красивую кошку. Закончив работу, прилег отдохнуть он немножко.
Проснувшись, на лист посмотрел и не понял спросонок: куда же девался веселый мышонок? Вот сад на картинке, скамейка, дорожка. Но где же мышонок? Ну да, его слопала кошка!
И снова художник рисует мышонка на той же картинке: сидит он на солнышке, шерстка сверкает на спинке. А чтоб его кошка не съела, меж ними рисует забор. В заборе калитка, а на калитке — запор.
Ночь наступила, художник отправился спать. Кошка глядит на мышонка — ах, как же мышонка достать? Но что это? Ластик лежит с тетрадкою рядом. Кошка к нему:
— Сотри, если можешь, вот эту ограду!
Стер ластик ограду — привычное дело. И кошка мышонка немедленно съела.
Утром художник воскликнул:
— Ну это уж слишком! Каждую ночь кошка съедает по мышке! Из-за ее аппетита не движется дальше работа. Так не годится! Должен придумать я что-то.
И снова мышонка нарисовал, но однако рядом с мышонком на белом листе появилась собака.
Вечер настал. Не бывало у кошки такого еще аппетита! К мышке приблизилась, но заворчала собака сердито. Вернулась назад. Посидела немножко и к мышке опять — но опять зарычала собака на кошку. И так десять раз все начиналось сначала. Охраняла собака мышонка и на кошку рычала.
Небеса посветлели. Луч солнечный тучку проткнул — любопытен и тонок. И встретил рассвет живой и довольный мышонок.
Художник пришел, чтобы дальше работать над книжкой — ну что ж, все на месте: собака, и кошка, и мышка. Собака сидит и следит, чтобы кошка мышонка не съела украдкой.
Художник наш тоже доволен.
Все в полном порядке!
БУНТ СЛОВ
Лег Петьо спать, глаза закрыл. И все слова, что днем он говорил, вдруг перед ним, как на экране, появились — внезапно ожили, зашевелились.
Рассеянно, как будто невзначай, сначала появилось слово «дай» — словечко, что меж слов других так знаменито. А вслед за ним шагала многочисленная свита: одетые в тяжелую парчу слова «мое», «отдайте» и «хочу». А с ними рядом в бархатной ливрее слова «не знаю», «не отдам» и «не умею». И небольшой отдельной группой в свите шли «мне нужны», «желаю» и «купите».
Слова все эти говорил наш Петьо раз в десять чаще, чем другие дети:
— Хочу игрушку! Дайте то и дайте это! Дай, мама, мне халвы! Купи конфету!
…Как только гасла неба синева, здесь собирались эти фразы и слова. По кругу шествовали, пели, танцевали и все слова другие прогоняли. И восходило слово «дай» на трон, и крики радости неслись со всех сторон.
Но вот однажды, среди праздника такого, возникло новое, неведомое слово и объявило голосом глухим:
— Я вас приветствую! Меня зовут «режим». Послушайте, так дальше жить нельзя! Пришли со мной сюда мои друзья: слова «возьмите», «знаю», «помогу», «пожалуйста», «умею» и «могу». Все, что творится здесь, нас так тревожит! И дальше продолжаться так не может. Словечко «дай» поцарствовало всласть, дана ему большая слишком власть. Оно все время нарушает все законы, и мы решили свергнуть его с трона!
Конечно, слово «дай» сопротивлялось, кричало, возмущалось, упиралось, звало на помощь! Но его друзья и слуги исчезли, скрылись, спрятались в испуге.
Лишившись трона, слово «дай» мгновенно утихло, словом став обыкновенным.
И стали жить слова одним семейством дружным. И почему-то Петьо стал послушным.
КАК ПЕТЬО СТАЛ ПОСЛУШНЫМ
Вам объяснять, я думаю, не нужно, что мальчик должен быть всегда послушным. Все это знают, но — какая жалость! — у Петьо это ну никак не получалось.
Случалось и такое иногда — дед позовет его:
— Иди сюда!
А Петьо деда будто и не слышит — играет в мячик или лазает по крыше.
Но дед никак не может к этому привыкнуть. Бывает, что рассердится и крикнет:
— Эй, лодырь, принеси из дома лейку и клумбу с георгинами полей-ка!
Но с лейкою спешить не будет Петьо, подумает немного и ответит:
— Сейчас полью, ты не сердись напрасно, но только расскажи сначала сказку.
— Ну если так, то возражений нет, — с улыбкой отвечает внуку дед.
И он рассказывает сказку не спеша, а Петьо слушает, волнуясь, чуть дыша, как заяц от лисицы убегает… Вдруг дедушка рассказ свой прерывает:
— Забыл, что дальше… Что же с памятью моей? Я буду вспоминать, а ты цветы полей.
И Петьо вскакивает мигом со скамейки и мчится в дом, потом из дома — с лейкой, и ни минуты даром не теряет — он все цветы на клумбе поливает. Когда полил анютины он глазки, как раз и вспомнил дед конец у сказки.
Проходит день, дед снова просит внука:
— Сходи в сарай и принеси-ка лука!
— Пожалуйста! Я принесу хоть связку, но только расскажи сначала сказку.
— Ну ладно, расскажу тебе я, Петьо, как жил один чудак на белом свете, как над злодеями он одержал победу…
А Петьо слушает и глаз не сводит с деда: какие сказки интересные бывают!
Но дедушка рассказ свой прерывает:
— А что же дальше? Я забыл… А ну-ка, пока я думаю, ты принеси мне лука.
И Петьо, ни минуты не теряя, бежит за дом и лук приносит из сарая, а заодно чеснок — большую связку. А дед за это время вспомнил сказку.
И с той поры, что дедушка ни просит, внук сразу делает, находит и приносит, копает, убирает, прибивает…
И сказок дедушка уже не забывает.
НЕДОЧИТАННАЯ КНИГА
В каком-то подвале мышка нашла чудесную книжку (там были такие картинки!), взвалила ее на спинку и сказала:
— Как раз для моих мышат. Пусть смотрят картинки, если хотят. То-то обрадуется детвора! К тому же читать им учиться пора. Ведь самые умные мышки непременно читают книжки.
И она с огромным трудом притащила книгу в свой дом.
Закричали мышата:
— Мама пришла! Книжку с картинками принесла. Не хотим гулять, не хотим играть — будем новую книжку читать!
Открыли книгу на первой странице, а там нарисованы колосья пшеницы.
Грыз-грыз, грыз-грыз… — прочли они первый лист.
А на следущей странице нарисована булка с корицей.
Грыз-грыз, грыз-грыз… — прочитали они и второй лист.
А на третьей странице — пудинг творожный. Уж тут утерпеть никак невозможно! Грыз-грыз, грыз-грыз…
И взялись они за четвертый лист. Но оттуда огромный котище на мышат таращит глазища!
— Ой! — запищали мышата. — Беда!
И разбежались скорей — кто куда.
НЕДОВОЛЬНЫЕ ОТМЕТКИ
Случается такое очень редко, но как-то в дневнике поспорили отметки.
Сказала двойка, еле сдерживая слезы:
— Все злятся на меня и смотрят косо. Скажите, разве это справедливо? Как будто я неаккуратна и болтлива, как будто я в ошибках виновата, а не лентяи, непослушные ребята! Вот вырасти бы мне на единицу и тройкой стать — могла бы я собой гордиться!
Но тройка ей ответила печально:
— Твоими я удивлена речами. Что из того, что чуть побольше я, сестрица? Никто на свете мною не гордится. Недружелюбны все со мною и суровы, и в жизни доброго не слышала я слова. Вот вырасти бы мне на единицу и стать четверкой — я б могла собой гордиться.
Четверка голос подала несмело:
— Ох, я бы тоже вырасти хотела! Хоть все вокруг ко мне относятся неплохо, порою трудно удержаться мне от вздоха при мысли, что всего лишь единица нужна, чтоб мне в пятерку превратиться. Все рады мне, но только с оговоркой, что обязательно я стать должна пятеркой.
Откликнулась пятерка:
— Ах, друзья, хотя отметки лучшей нет, чем я, но коль стою одна я на странице, с кем мне дружить, с кем радостью делиться? Одна я вовсе не имею силы, и жизнь моя печальна и уныла. Мне кажется, что я живу в пустыне… Я вам решила помогать отныне, чтобы пятерками вы тоже стали. И не беда, что будет трудно вам вначале. Зато добьетесь вы и славы, и почета. Итак, друзья, беремся за работу!
СКАЗКА О ЛУЖАЙКЕ И ГОЛОДНОЙ КОРОВЕ
Я вам расскажу, как знакомый наш Пеньо делал однажды уроки по чтенью. Прочел он рассказ о лужайке лесной, заросшей высокой душистой травой; о том, как склонились над нею березы, как пчелы танцуют над ней и стрекозы, и травы под ветром колышутся волнами…
— Нет, — Пеньо подумал, — картина не полная. Тут есть что дополнить, вот честное слово!..
И нарисовал прямо в книжке корову.
Когда все затихло и ночь опустилась, ах, если б вы знали, что в книжке случилось!
Поскольку корова ужасно была голодна — что было на этой лужайке, все съела она: густую траву, и листву, и ромашки, сжевала и здравец, и белую кашку — но даже и этого было ей мало! Корова и строчки в рассказе сжевала.
