Последний соблазн - Вэл Макдермид

Тони посмотрел на записи.

— Тут есть два аспекта — практический и психологический. Что ты думаешь?

— Практический проще. У меня четыре дня. Я знаю адрес, где должна получить деньги, и знаю в общих чертах место, где должна совершить обмен. Значит, надо сначала проверить дом, где я получаю деньги. Потом изучить разные подходные и отходные пути. Я должна быть готова ко всем непредвиденным обстоятельствам, значит, надо достаточно хорошо ориентироваться, чтобы действовать не раздумывая. Надо серьезно обмозговать, что надеть и как влезть в чужую личину, ведь мне придется маскироваться.

Он кивнул, соглашаясь:

— Как ты понимаешь, кое-какие практические вещи зависят от психологического аспекта.

— Вот тут я хуже соображаю. Поэтому и приехала к тебе. За предсказанием к оракулу.

Смеясь, Кэрол отдала Тони честь. Его ответная улыбка была ироничной.

— Хорошо бы мои студенты относились ко мне так же.

— Они не видели тебя в действии. Увидели бы, запели бы по-другому.

Тони мрачно поджал губы, и в его глазах Кэрол увидела тень, которую не заметила прежде.

— Точно, — помолчав, произнес он. — Свяжись со мной и увидишь круги ада, которые Данте и не снились.

— Ад расположен в другом месте, — возразила Кэрол.

— Поэтому я там больше не живу. — Тони посмотрел в окно и тяжело вздохнул. — Итак, тебе необходимо знать, как влезть в чужую шкуру, правильно? — Он вновь посмотрел на Кэрол.

— И срастись с ней.

— Ладно. Начнем. Мы составляем мнение о человеке по тому, как он выглядит, чем занимается и как разговаривает. Когда мы встречаем кого-то, наш мозг сопоставляет наблюдаемое с тем, что содержится в памяти. Чаще всего мы используем уже накопленный опыт, чтобы выносить оценки. Но, основываясь на этом опыте, мы можем вырабатывать новые формы поведения.

— Ты хочешь сказать, что я уже знаю то, что хочу узнать? — с сомнением в голосе переспросила Кэрол.

— Если не знаешь, то даже такой умнице, как ты, за неделю этого не узнать. Для начала я хочу, чтобы ты представила какого-нибудь знакомого тебе человека, которому было бы относительно комфортно в твоем сценарии. — Он постучал ручкой по стопке бумаг. — Не чересчур уверенно, но относительно спокойно.

Кэрол нахмурилась и стала перебирать в памяти преступников, которых наблюдала из года в год. Ей не приходилось работать в отделе борьбы с наркотиками, однако она много раз сталкивалась с дилерами и «мулами», когда работала в Сифорде. Никто не подходил. Дилеры были слишком наглыми, а «мулы» — совершенно безынициативными. И тут ей на память пришла Джанин.

— Кажется, есть одна. Джанин Джерролд.

— Расскажи о ней.

— Она начинала как портовая проститутка. Но отличалась от остальных, потому что у нее никогда не было сутенера. Она работала сама по себе в пабе, который держала ее тетка. Когда я вышла на нее, она уже занялась кое-чем более прибыльным и менее опасным для здоровья. Верховодила бандой магазинных воровок. Время от времени нам в руки попадались ее девочки, но сама Джанин всегда оставалась вне пределов досягаемости. Хотя все знали, кто стоит во главе банды. Ни одна из девочек ее не выдала, потому что она всегда о них заботилась. Платила штрафы, давала деньги на сигареты. Когда их сажали, они могли быть уверены, что их дети не останутся без присмотра. Джанин вела свои дела с умом, но очень много пила.

Тони улыбнулся:

— Отлично. Пусть будет Джанин. Это нетрудно. Теперь тебе надо подстроить Джанин под себя. Перебери в памяти все, что она говорила и делала, и продумай, какие составные войдут в ту смесь, какая тебе требуется для выполнения задания.

— За четыре дня?

— Пусть не в деталях, но общая картина нарисуется. А теперь кое-что потруднее. Тебе придется забыть о Кэрол Джордан и стать Джанин Джерролд.

Кэрол выглядела встревоженной.

— Думаешь, у меня получится?

Задумавшись, он склонил голову набок:

— Думаю, получится. Думаю, у тебя все что угодно, получится, если ты захочешь.

Воцарилось напряженное молчание. Потом Тони вскочил:

— Сварю-ка я еще кофе. Мне нужно выпить еще чашечку. А потом мы поговорим о следующем шаге.

— Следующем? — переспросила Кэрол, отправляясь следом за Тони в коридор.

— Да. У нас не очень-то много времени. Надо поработать над ролью. Прямо сейчас.

Прежде чем Кэрол успела ответить, послышался скрежет ключа. Оба удивленно обернулись к двери, которая распахнулась, после чего на пороге возникла подтянутая женщина лет тридцати с хвостиком. Она вытащила ключ из замка и лучезарно улыбнулась, правда, одними губами.

— Привет. Вы, верно, Кэрол? — спросила Франсис, закрывая дверь, убирая ключи в карман и протягивая гостье руку. Она смерила Кэрол взглядом с головы до ног, не оставив без внимания короткую юбку.

Кэрол бессознательно одернула юбку.

— Кэрол, это Франсис, — выдавил из себя Тони.

— Почему вы в коридоре?

— Мы хотим сварить еще кофе, — ответил Тони и, пятясь, вошел в кухню.

— Прошу извинить меня за вторжение, — сказала Франсис, утаскивая Кэрол в гостиную. — Глупо получилось. Но я забыла контрольные работы, которые проверяла тут вчера вечером. Так торопилась, что совершенно о них забыла. А мне обязательно надо их раздать завтра утром.

«Ну конечно!» — подумала Кэрол, все поняв и не сводя взгляда с Франсис, которая собирала школьные тетради на диване.

— Я думала потихоньку зайти и забрать их. Но если у вас перерыв на кофе, я могла бы к вам присоединиться. — Франсис обернулась и пристально посмотрела на Кэрол. — Если, конечно, не помешаю.

— Мы решили передохнуть, — холодно отозвалась Кэрол. Она знала, что должна сказать, как ей приятно познакомиться с Франсис, но если для работы под прикрытием она была готова на все, то в такой ситуации не желала лгать ради своего или ее спокойствия.

— Тони! — крикнула Франсис. — Я выпью с вами кофе, если ты не против.

— Отлично.

Кэрол успокоилась, когда услышала по его тону, что ему не менее неприятно вторжение Франсис, чем ей.

— А вы совсем не такая, какой я вас воображала, — произнесла Франсис с прохладцей в голосе.

Кэрол словно опять стала четырнадцатилетней девочкой, беззащитной перед сарказмом учительницы математики.

— Большинство людей не представляет, какие полицейские на самом деле. Я хочу сказать, мы все ходили в школу и знаем, чего ждать от учителей. А вот о полицейских узнают в основном по телевизору, — сказала она.

— Я мало смотрю телевизор. Да и Тони не много о вас рассказывал, поэтому я ожидала увидеть… более зрелую, что ли, женщину. А посмотреть на вас, так вы совсем как мои шестиклассницы, а не старший офицер полиции.

От продолжения словесной дуэли Кэрол избавило возвращение Тони. Они посидели минут двадцать, болтая ни о чем, после чего Франсис забрала свои тетради и ушла. Проводив ее, Тони вернулся в гостиную, покаянно качая головой:

— Извини.

— Ее можно понять. Впрочем, скорее всего, ты не собирался показывать мне вид из окна наверху?

Тони не подхватил шутку. Он засунул руки в карманы джинсов и уставился на ковер.

— Продолжим?

Остаток вечера они провели, придумывая разные варианты роли, и даже не ужинали. Работа была трудная и требовала от Кэрол полной концентрации внимания. Когда такси привезло ее в гостиницу, она была абсолютно вымотана, потому что ей пришлось предельно напрягать воображение и одновременно сдерживать эмоции. У дверей она и Тони простились, неловко обнявшись, и Тони коснулся губами ее шеи возле уха. Ей очень хотелось расплакаться, однако она взяла себя в руки, ведь ничего не случилось. Поднявшись в свой номер, Кэрол чувствовала лишь пустоту в груди.

Теперь, глядя на море, она разрешила себе дать волю гневу, который, однако, не был направлен на Тони. Он ведь никогда не давал ей невыполнимых обещаний. Ее ярость была обращена на нее самое. Никого другого ей не приходило в голову винить за новый всплеск чувств.

Кэрол знала, что у нее есть выбор. Она могла позволить ярости разъесть ее изнутри. И она могла подвести под прошлым черту, чтобы со всей энергией устремиться в будущее. Она знала, что ей делать. Другой вопрос, получится ли у нее.

История болезни

Имя: Питер де Гроот

Сеанс № 1

Медицинское заключение: У пациента отмечается сильное снижение психической реактивности. Он не желает вступать в контакт и показывает тревожный уровень пассивности. Тем не менее у него высокое мнение о своих способностях. Единственное, о чем он готов говорить, — его интеллектуальное превосходство. У пациента ярко выраженная мания величия.

Его поведение не оправдано достижениями, которые можно оценить как средние. Однако некоторые из его коллег без особых причин демонстрируют нежелание ставить под сомнение его самооценку. Он же рассматривает это как демонстрацию признания его исключительных заслуг.