Я всемогущий - Дмитрий Карманов

— Если кратко, — Олег посмотрел на меня с прищуром, — то бизнес есть. Как бы это странно ни звучало, продажа снега может приносить доход. И неплохой.

Он вывел на экран таблички с описаниями.

— Вот, смотри. Это оборудование для производства снега — снегогенераторы, снежные пушки и снежные ружья. Производительность — от трёх до девяноста кубометров снега в час. Область применения, как оказалось, широчайшая. В первую очередь, конечно, это оснежение склонов на горнолыжных курортах. Ну, ты в курсе — погода у нас нынче неустойчивая, а кататься люди хотят с октября по апрель. А владельцы баз, естественно, не дураки терять клиентов, вот и приобретают эти штуковины.

Я внимательно слушал Олега, а сам в душе улыбался. Мне всегда нравилась эта его черта — способность увлекаться новым делом. Иногда он напоминал мне охотничью собаку, которой показываешь дичь — и она азартно ввязывается в игру с преследованием.

— Ты меня слушаешь? — Олег прервался было, но я сделал соответствующую мину, мол, конечно, слушаю. — Так вот, помимо горнолыжных баз, искусственный снег применяют и в строительстве для охлаждения бетона, и в медицине, и на химических заводах, и в фармацевтике, и в пищёвке — короче, спрос на наш с тобой снег даже в России весьма приличный.

— Где оборудование будем брать? Поставщиков нашёл?

— Спрашиваешь! — Солодовников изобразил оскорблённую добродетель и открыл файл с табличкой. — Вот список. Я детально их пока не прорабатывал, но разберёмся. У некоторых есть представительства в России, но они-то нам как раз интересны менее всего.

Я удовлетворённо кивнул.

— Теперь самое главное, — Олег вывел на экран новый файл. — Я сделал первые прикидки по бизнес-плану, первоначальные затраты, период окупаемости, возврат на инвестиции. Вот эта цифра, — он ткнул мышкой в одну из ячеек таблицы, — это то, сколько нам надо вложить денег.

Я присвистнул. Сумма была внушительная. Если я не возьму джекпот в лотерее, то нам её никак не потянуть.

Солодовников словно бы прочёл мои мысли:

— Ну как, Платон, какие у тебя ощущения? Сможешь?

Я пожал плечами:

— Завтра всё увидим. Во сколько там трансляция розыгрыша?

— В девять утра, — Олег улыбнулся. — Я ещё сделаю из тебя «жаворонка».

Я шутливо воскликнул:

— В выходные дни, в священные, можно сказать, дни ты не даёшь мне поспать хотя бы до десяти!

— Ничего, вояка, привыкай. Собственный бизнес — дело такое, спать некогда.

Трель мобильного телефона, который по совместительству служил будильником, подняла меня без пяти девять. Я несколько раз душераздирающе зевнул, подумал о том, что умываться и бриться мне лень, и, не вставая с кровати, потянулся к пульту телевизора.

На нужном канале уже показывали заставку лотереи, билет которой хранился у меня в бумажнике. На экране появился вёрткий немолодой мужчина с длинными усами, неприятно похожий на таракана. Он носился по сверкающей огнями студии и что-то беспрерывно тараторил в микрофон, сначала объясняя правила игры, а потом представляя зевающих украдкой людей, составляющих тиражную комиссию. Я от души посочувствовал этим беднягам, которым пришлось спозаранку тащиться на телевидение для того, чтобы несколько минут посидеть перед камерами бессловесными истуканами.

Ведущий рассказал несвежий анекдот и сам начал громко над ним смеяться. Несмотря на его ужимки и попытки сделать из происходящего в студии шоу, зрелище нагоняло на меня тоску и сочувствие явно невысокому рейтингу передачи. Наконец, ведущий перешёл к основной части программы и принялся вытаскивать из большого блестящего барабана шары с числами.

Первый шар, который очутился у него в руках, был помечен большой цифрой «5», похожей по начертанию на пятёрку на советской пятикопеечной монете. Я удовлетворённо кивнул — цифра входила в мой ряд от одного до шести, отмеченный в лотерейном билете.

Мужичок-таракан, улыбаясь, полез за вторым шаром и, к моему удивлению, достал номер «37». Я обескураженно смотрел на экран и пытался вспомнить, какой выигрыш полагается за пять правильно угаданных номеров из шести. Однако через минуту я отбросил эти бесплодные попытки, так как на экране появился шар с числом «19», и начал выстраиваться ряд выигрышных номеров, никак не совпадающий с загаданным мною.

Пронзительно заверещал телефон. Я вздрогнул и поднял трубку.

— Платон, — голос Олега звучал гулко и испуганно, — Платон, неужели везение закончилось?

На экране усатый ведущий, натужно улыбаясь, раскланивался с тиражной комиссией и что-то вещал зрителям.

— Мы же с тобой уже заявления написали на увольнение, — Олег ронял мне в ухо слова, как плохо закрученный кран в ванной роняет капли. — Я, как идиот, роюсь в этом снежном оборудовании… Сегодня полночи просидел, доделывая финансовый план…

Я, не отрываясь, смотрел в телевизор. Завертелась заставка передачи. Вновь появился ведущий.

— Вы смотрели повтор предыдущего, двадцать седьмого тиража нашей лотереи, который состоялся в прошлое воскресенье, — задорно сообщил он, шевеля усами. — А сейчас в прямом эфире состоится двадцать восьмой…

— Стоп! — закричал я в трубку, прерывая глухие причитания Солодовникова. — Ты ещё не выключил телевизор? Смотри!

Вновь утомительное представление комиссии, перемежаемое пресными шутками, раскрутка барабана.

— Цифра пять! — сообщил ведущий, улыбаясь во весь рот. — Как вы помните, именно с этой цифры начинался и прошлый наш тираж. Для кого же на этот раз пятёрка станет счастливой? Мы узнаем об этом после рекламы!

Я запустил в телевизор подушкой. Она упала на середину комнаты, не долетев до экрана, на котором идиллические малыши, одинаково улыбаясь, мочились в подгузники, а накрашенные домохозяйки кидали во все блюда бульонные кубики.

Наконец усатый господин вновь расцвёл в эфире. Вторым номером он вытащил «3», за ней последовали «6», «1» и «2». Перед последним шаром ведущий долго представлял спонсора передачи, но я уже был уверен в победе.

Появление на экране цифры «4» совпало с очередным звонком Солодовникова.

— Платон! — кричал он мне в трубку. — Платон! Ты это сделал! Платон! Ты уникум! Ты гений! Теперь у нас всё получится! Теперь-то мы развернёмся!

Я стоял, полуголый, посреди комнаты, сжимая в одной руке поднятую с пола подушку, а в другой телефонную трубку. И улыбался.

«А сейчас — информация о пробках на середину этого часа в Петербурге…»

Солодовников протянул руку к магнитоле и увеличил громкость.

«…На севере города — пробка на Энгельса от Светлановской площади в сторону центра, пробка на Политехнической от Курчатова к площади Мужества, стоит Коломяжский проспект от Пионерской и набережная Чёрной речки на всём протяжении…»

— Куда ты, блин, лезешь! — Олег возмущённо просигналил красной «девятке», пытавшейся перестроиться в наш ряд.

«…В центре — плотное движение на Каменноостровском проспекте в обе стороны, забит Тучков мост на Васильевский остров, пробка на Троицком мосту, не проехать по Биржевому мосту, Стрелке и Дворцовому мосту в сторону центра, пробка на Невском проспекте от Фонтанки до Маяковской, на Садовой от Сенной в сторону Невского, стоит Гороховая к Адмиралтейству, площадь Восстания забита во все стороны…»

Как раз на площади Восстания мы и стояли, затёртые в месиве машин, пытающихся протиснуться в разных направлениях. Солодовников нервничал и поминутно глядел на часы — мы ехали смотреть помещение под офис нашей будущей фирмы и опаздывали.

— Платон, не успеваем… — безнадёжно сказал он и вновь начал судорожно сигналить очередному водителю, загородившему дорогу.

— Спокойнее, спокойнее, — на Олега было жалко смотреть, его нелюбовь к опозданиям была притчей во языцех. — Ты помни, что нервные клетки не восстанавливаются. Сейчас проедем площадь — и дальше помчимся с ветерком.

— Ох, не верю, — Олег скосил глаза на меня. — Лиговский в это время всегда забит. Думал же я, что надо было в объезд…

Бампер машины, стоявшей перед нами, вдруг начал отдаляться — сначала медленно, а потом всё быстрее. Солодовников хмыкнул и нажал на педаль акселератора. Мы проскочили площадь и оказались на неожиданно свободном Лиговском проспекте.

«…Это вся информация о ситуации на дорогах в нашем городе на текущий момент. Если обозначенные нами пробки вдруг перед вами рассосались — то сегодня ваш день».

Мой заметно повеселевший товарищ подмигнул мне, кивая на магнитолу. Я усмехнулся и пожал плечами.

— Ну чё, мужики, брать-то будете?

Мы осматривали помещение. Олег — с выражением глубокой задумчивости на лице, я — не в силах скрыть брезгливость.

Возможно, что обширная полуподвальная комната, претендующая на гордое звание нашего будущего офиса, ранее служила местом проведения симпозиумов районных бомжей. Их одеяния гармонично смотрелись бы в данном интерьере.