Орден Лино. Эра исполнения желаний - Суржевская Марина "Эфф Ир"

Пару раз я шарахнулась в сторону, пропуская пошатывающихся забулдыг, гуляющих в обнимку с бутылками горячительного и веселыми девицами. Здесь даже были свои зеленые и алые комнаты, подражающие заведениям наверху, но без претензии на аристократизм и дороговизну. Я отмахнулась от страстных призывов зайти на алый огонек и выбрать себе развлечение по вкусу.

Один раз в сумраке туннеля навстречу выплыло странное рогатое существо, и даже убегая, я чувствовала его алчный, уже почти нечеловеческий взгляд. Такие порождения Хаоса и магической волны обитали в подворотнях и трущобах каждого Королевства.

Существо отстало, а я снова оказалась на торговой улочке.

– Эй, красавица! – ко мне подскочил старик в бордовом кафтане. Носить роскошные длиннополые одеяния, украшенные мехом и вышивкой, подражая элите Арвиндаля, считается престижным. Один кафтан может стоить дороже, чем приличный экипаж или даже автомобиль. Богачи тратят на такую одежду целые состояния. Но кафтан торговца был явно с чужого плеча, бархат не сходился на груди и блестел проплешинами. За спиной мужика торчали многочисленные сачки, трубки и сетки, с широкого пояса до самых колен свисали гроздья склянок. Я хотела пройти мимо, но бородач торопливо произнес:

– Распродажа снов, красавица! Шикарные, дорогие сны, только самые лучшие! Не хуже, чем у самого Правителя Димитрия! Бери, три сна по цене одного! Добросон плохого не продает!

– Ну да, конечно, прямо как у Правителя, – не поверила я. – Димитрий – Повелитель Грез, а ты, видать, его правая рука? Все знают, хороший сон стоит дорого. А за медяк продают лишь жалкие подделки.

– Обижаешь, желтоглазая, – склонился ниже бородач. – У меня особая разработка! Я не делаю подделку, я ловлю обрывки Грез, самых настоящих, оттуда. – Торговец многозначительно ткнул пальцем в ледяной потолок. – Да, не целиком, лишь кусочки, но я никого не обманываю! И сны у меня выходят хорошие, качественные! Натуральный продукт! Возьми хоть один, на пробу! Тебе понравится!

Я хотела уйти, но старик там умоляюще смотрел, что моя рука сама собой вытащила медяк и сунула в его ладонь. В ответ я получила широкую беззубую улыбку и маленький полупрозрачный шарик, который положила в сумку.

– Не знаешь, где живет Фрейм? – спросила я напоследок.

– Так тебе вон туда, красавица. Дверь возле танцующей статуи.

Я кивнула и двинулась в сторону от галдящей толпы и торговца снами.

– Не пожалеешь, красавица! – кричал он мне вслед. – Еще придешь! Добросон продает лучшие сны!

Шестой туннель, вопреки логике, располагался сразу за третьим и перед девятым. Ледяные коридоры достраивали и перестраивали много раз, не соблюдая правильную нумерацию. Увидев черную шестерку на ледяной стене, я не смогла сдержать вздох облегчения.

Туннель извивался змеей, а потом неожиданно расширился, и я увидела ледяную скульптуру. Возможно, кто-то из жителей ледяного подземелья хотел украсить это место. И надо признать, он обладал выдающимся талантом. На несколько мгновений я замерла, рассматривая хрупкую женскую фигуру, укрытую тканями. Они разлетались во все стороны, словно девушка танцевала. Прозрачный лед казался невесомой вуалью, окутывал изящный стан, оставляя обнаженными плечи, ноги, спину… но полностью скрывая лицо. Танцующая статуя оставляла ощущение полета. И еще почему-то – непонятную дрожь.

Мотнув головой, чтобы стряхнуть оцепенение, я постучала в дверь за изваянием. Потопталась, прислушиваясь. Показалось – или изнутри донесся голос? Не выдержав, толкнула дверь и вошла. За створкой была небольшая комната. В ней – ширма, из-за которой слышался плеск воды. Обстановка могла бы посоперничать скудостью с моей каморкой под крышей. Узкая кровать у стены, напротив – жаровня и грубо сколоченный стол, на полу – тонкий, истертый половик из разноцветных кусочков, вот и весь интерьер. Я поежилась от низкого потолка с ледяными наростами и довольно прохладного воздуха. Почему парень, имевший в запасе заветное желание, живет в таком ужасном месте? Он мог бы обменять свой знак на хорошее жилье наверху. Или оставлял на какую-то другую мечту? Тогда еще более странно, что Фрейм пожертвовал желанием ради незнакомки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На миг возникло отчетливое ощущение угрозы. Может, уйти, пока не поздно? Но нет, мне нужны ответы!

Пока я рассматривала интерьер, плеск прекратился. И из-за ширмы, вытираясь полотенцем, вышел хозяин комнаты. Мы уставились друг на друга в одинаковом изумлении. Он – потому что явно не ожидал увидеть меня, сидящей на его стуле. Я – потому что не думала, что под огромным пальто и размочаленным шарфом скрывается довольно красивое мужское тело. Взгляд помимо воли прилип к мускулистым рукам и плечам, а потом беспомощно сполз вниз – на живот парня и его бедра, к счастью, скрытые мягкими штанами. Фигура Фрейма оказалась поджарой и рельефной, словно у бегуна.

От созерцания меня отвлек довольно грубый оклик:

– Какого черта ты тут делаешь?

– Я?

Моргнула, возвращаясь в реальность. И что на меня нашло? Подумаешь, полуодетый парень! Тоже мне, невидаль!

– Орден Лино утвердил, что никаких чертей не существует, это старая присказка исчезнувшего мира, – довольно глупо пробормотала я, и Фрейм удивленно поднял брови. Он явно ожидал каких-то других слов. – Я принесла тебе вишен. – Высыпала на стол ягоды. – Немного подмерзли, но так даже вкуснее. Попробуй.

– Я не люблю вишни.

Фрейм по-прежнему стоял посреди комнаты и выглядел недовольным. Хотелось уйти. Но тут я ощутила спасительную злость.

– Ты все наврал, – глухо произнесла я. – Ты знаешь имя Правителя Арвиндаля! То самое имя. Забытое. Тайное. Стертое Пустотой! Кто ты такой? – Понимание вдруг озарило вспышкой золотого света, и я застыла, пораженная. – Ты… ты что же… Ты что-то помнишь? Так?

В один миг парень оказался за моей спиной и зажал мне рот ладонью. Мокрой!

– Ты чокнутая? – зашипел он мне на ухо. – Хочешь, чтобы сюда явился отряд ищеек? В туннелях у каждой стены есть уши! И язык, чтобы докладывать наверх. Тебе никто не говорил, что нельзя вламываться в чужие дома без спроса?

– А-а-а, – возмутилась я. Из-за прижатой к губам ладони получилось что-то невнятное.

Фрейм шикнул и ладонь убрал.

– Я стучала. Но ты не услышал. А мне надо было с тобой поговорить!

– Обсудить несусветную чушь, которая пришла в твою голову? – мрачно осведомился Фрейм.

– Я не уйду, пока ты мне все не расскажешь.

– Зря я тебя вытащил из тюрьмы. Воздух каземат благотворно влияет на мыслительные процессы. А теперь выйди.

– Никуда я не пойду! Я…

Фрейм сделал шаг и оказался передо мной. Хмурый и мокрый.

– Мне надо одеться, – произнес он.

Я постояла, наблюдая, как скатывается с пряди его волос капля воды. Сначала набухает прозрачной бусиной, а потом плюхается на плечо парня и разлетается мелкими брызгами. Кожа Фрейма покрылась мелкими мурашками, светлые волоски на руках встали дыбом. Верно, он совсем замерз… Очень ценное наблюдение, Эл!

Развернувшись, я стремительно выскочила за дверь.

Пока я снова топталась возле танцующей ледяной скульптуры и размышляла о том, что в комнате Фрейма вполне может оказаться другой выход, и парень просто улизнет, дверь снова открылась. На этот раз новый знакомый ждал меня полностью одетым, даже в пальто и своем неизменном шарфе! И был еще более злым, чем когда я покидала его жилище.

– Никогда не входи ко мне без стука, ясно тебе? – прошипел он.

Вроде тихо произнес, а мне стало ощутимо не по себе.

– Но я стучала! – задрала повыше нос, чтобы выглядеть увереннее.

– В туннелях нельзя входить без спроса, – уже спокойнее повторил парень. Отошел к столу, налил теплой воды из чайника. Выпил. Горка вишен осталась нетронутой. – За такое здесь могут убить и сбросить тело в сток. Зачем ты пришла? Только давай без твоих глупых догадок. И следи за языком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он хмуро глянул через плечо.

– Ты назвал имя. – Я села на стул и расправила плечи. – В моей коморке на чердаке. Имя, которое никто не знает. Скажи, откуда оно известно тебе.