Только он - Элизабет Лоуэлл

— Это Пенни. Спасибо, что посмотрели, — сказала Виллоу, рассеянно вытирая рукавом щеку и продолжая заниматься Измаилом. — Когда понадобится Измаилу дать отдых, я оседлаю другую гнедую — Дав.

Мокрый завиток волос упал Виллоу на глаза. Чтобы поправить его, ей снова пришлось потереться лицом о рукав. Снова напомнил о себе налетевший с гор ветер, заставив Виллоу поежиться от холода. Проведя последний раз рукой по спине Измаила, Виллоу взяла попону, встряхнула ее и покрыла спину жеребца сухой стороной.

Калеб молча следил за действиями Виллоу из-под низко надвинутой шляпы, и при свете луны его глаза казались совсем темными. Его приятно поразило то, что девушка в первую очередь проявила заботу о лошадях. Когда Виллоу потянулась за лежавшим на земле седлом, он опередил ееи одной рукой закинул его на спину Измаила. Движение было точно рассчитанным, седло мягко легло на место.

— Вы окоченели, — бросил Калеб. — Пройдитесь немного. Мы скоро снова двинемся и до рассвета отдыхать не будем.

— Я понимаю, — вздохнула Виллоу.

Чуть поколебавшись, он добавил:

— В моей фляге есть кофе. Правда, нет чашек.

В его голосе Виллоу уловила легкий вызов. Она поняла его подтекст. Калеб полагал, что южная леди откажется пить из чужой фляжки. Она грустно улыбнулась, подумав, что сказал бы Калеб, если бы увидел, как она, голодная, ползает по собственной разграбленной кухне в поисках еды, как она ест немытую морковь, лишь вытерев ее о подол юбки.

— Кофе — это божественно, — просто сказала она.

— Фляга у седла. — Несколькими уверенными движениями он поправил подпругу. — Будьте осторожны, когда подойдете к Дьюсу. Ему могут не понравиться ваши мокрые хлопающие юбки.

Виллоу аккуратно подобрала подол. Первые шаги ее были трудными. Но постепенно тело ее разогрелось, и шаг стал более уверенным. Натертые места повыше колен горели, но с этим ничего нельзя было поделать. Даже если переодеться в сухое, раздраженная кожа будет саднить при каждом прикосновении.

— Привет, Дьюс, — ровным, спокойным тоном обратилась Виллоу к мерину, подойдя к нему не сзади, а сбоку. — Я не индеец и не пантера, не собираюсь набрасываться на тебя исподтишка. Я всего лишь девушка, но я сниму с тебя шкуру тупым ножом, если ты не позволишь мне взять флягу с кофе.

Дьюс наблюдал за ней, приподняв уши и никак не реагируя на высказанные угрозы. Виллоу зажала юбки коленями и стала отвязывать кожаный ремень, которым фляга была прикреплена к седлу. Ей мешали перчатки. Она сделала попытку их снять, но мокрые перчатки не поддавались. Лишь с помощью зубов ей удалось с ними справиться, и она положила их в мокрый карман.

Ремень оказался еще более неподатливым. От холодного пронизывающего ветра коченели пальцы. И Виллоу приняла решение не отвязывать ремень. Она просто отвинтила крышку фляги, наклонила ее и приложилась к ней губами. После мятных конфет кофе показался ей резким и горьким. Правда, он был теплым.

— О-о, — блаженно произнесла Виллоу, почувствовав, как жидкость согревает ей горло.

— Большинство женщин не пьют такой крепкий кофе.

Виллоу вздрогнула, едва не выронив флягу.

— Это у вас привычка такая — подкрадываться к людям?

— К людям лучше подходить так, чем по-другому.

Оставив слова Калеба без ответа, Виллоу сделала еще пару глотков и повернулась к своему высокому спутнику.

— Хотите попить? — спросила она.

Виллоу не могла протянуть ему привязанную флягу. Калеб взял ее сам, отпил и внимательно посмотрел на девушку.

— Выпейте еще, — предложил он. — Кофе, конечно, не горячий, но он приятней, чем ледяной ветер.

Бархатистые тона его голоса снова магически подействовали на Виллоу. Этот голос ласкал и тревожил. Она взяла флягу из рук Калеба и осторожно поднесла к губам. Это было так волнующе — пить, касаясь губами того же места, которого раньше касались губы Калеба. Виллоу сказала себе, что привкус металла не позволяет ощутить вкус его губ, но все же это не помешало ей испытать какое-то странное удовольствие.

Наконец Виллоу заставила себя оторваться от фляги и завинтить крышку. Налетел ветер, вырвал зажатое между колен платье, и мокрая ткань ударила по передней ноге Дьюса. Мерин фыркнул и отпрянул в сторону, вырвав флягу из рук Виллоу и заставив ее покачнуться. При новом прикосновении юбки Дьюс дернулся еще сильнее, едва не толкнув девушку головой в грудь. Виллоу оказалась на коленях. Крепкая рука Калеба схватила мерина за узду, не дав ему дернуться в третий раз.

— Спокойно, малыш, — сказал Калеб. — Это всего лишь кусок женской юбки. Нет причин горячиться. — Калеб посмотрел на Виллоу, которая запуталась в длинных юбках и не могла подняться — Бесполезные, как соски у борова, — пробормотал он — Я ведь говорил вам что Дьюс не выносит юбок

Виллоу кивнула, но ничего не ответила

— Вы хорошо себя чувствуете? — внезапно спросил Калеб

Она снова кивнула, не открывая глаз, все еще не имея сил говорить.

Внезапно земля покачнулась у нее под ногами. Вскрикнув, она открыла глаза и ухватилась за первое, что ей попалось, — за Калеба

— Не волнуйтесь, — сказал он, поддерживая ее одной рукой, а другой пытаясь собрать развевающиеся юбки. — Я хочу увести вас от Дьюса, чтобы он снова не напугался и не убежал куда глаза глядят.

Виллоу открыла было рот, но сказать ничего не смогла Калеб удерживал ее в вертикальном положении, крепко прижимая к себе. Когда он держал ее на руках, словно ребенка, ощущение было совсем иным. Пытаясь сохранить равновесие, Виллоу инстинктивно ухватилась за его плечи и почувствовала, что она всем своим телом прикасается к крепкому телу Калеба. У нее закружилась голова и перехватило дыхание.

— К-калеб, — прохрипела она, испытывая слабость во всем теле. — Все нормально… Отпустите меня, я могу идти.

Замешательство и смущение Виллоу оказали на Калеба мгновенное действие, подняв в нем из неведомых глубин волну желания.

— Вам везет, что вы еще в состоянии стоять в этом дурацком наряде! Да за два цента я бы…

Калеб не закончил фразу о том, что за два цента он содрал бы с Виллоу все ее развевающиеся тряпки и затолкал бы ее в собственные рубашки и брюки. Конечно, его одежду пришлось бы как-то приспосабливать к миниатюрной фигуре Виллоу. Но его волновало другое. Он мечтал увидеть ее обнаженной. Это желание зародилось у него еще тогда, когда в номере отеля, ему удалось бросить взгляд на ее расстегнутый корсаж.

Впрочем, не исключено, что такое желание появилось у него раньше, уже в первую минуту их знакомства, когда она, разговаривая с ним, пыталась скрыть свою тревогу, держась гордо и независимо.