Только он - Элизабет Лоуэлл

— Пойду осмотрю окрестности.

Едва ли Виллоу расслышала его слова. Она снова растянулась на траве и мгновенно заснула.

Калеб поднялся на ближайший холм, остановился недалеко от его вершины. Сняв шляпу, он некоторое время вглядывался в даль. Вокруг не было никакого движения, лишь отблески зари блуждали в небе. Калеб бесшумно спустился с холма, нарубил душистых, пружинящих веток и постелил поверх них брезент, которым закрывались продукты.

Виллоу не проснулась, когда Калеб поднял ее и уложил на сооруженную постель. Не проснулась она и тогда, когда он лег рядом с ней и накрыл обоих одеялом и вторым брезентом. Она просто вздохнула и пододвинулась поближе к источнику тепла, которым было его тело.

Калеб с досадой вспомнил, как Виллоу, проснувшись, потянулась к нему и назвала его именем другого мужчины. Но затем он всмотрелся в ее бледное, измученное лицо и вспомнил ее рассказ о войне… Жить на границе между враждующими сторонами, с больной матерью на руках, без мужской помощи… Калеб задумался: имел ли он право обвинять ее за то, что она стала на скользкий путь, пытаясь выжить? Другие женщины на такой путь становятся при куда более благоприятных жизненных обстоятельствах.

А некоторые глупые девчонки, вроде его сестры, отдают и добродетель, и жизнь за красивые сказочки о любви.

— Тебе повезло больше, чем Ребекке, — произнес Калеб, глядя в лицо спящей Виллоу. — Ты выжила, хотя и отдалась соблазнителю моей сестры — считай, мертвецу.

Калеб испытывал удовольствие от сознания того, что Виллоу никогда больше не проснется в постели Мэта и не потянется сладко с его именем на губах.

4

Калеб проснулся с первым раскатом грома. Облака, похожие на огромные летающие корабли, бороздили небо над ущельем. Свинцовые снизу и белесые сверху, гонимые шквалистым ветром и освещаемые вспышками молний.

— Хорошо, что я не стал сушить ее юбки, — пробормотал, преодолевая зевоту, Калеб. — Ясно как божий день, что мы опять вымокнем до нитки.

Виллоу не проснулась, она только недовольно застонала, когда Калеб встал с постели и холодный ветер забрался под одеяло.

— Вставайте, голубушка, — сказал он, засовывая ноги в холодные задубевшие ботинки. — Эта гроза — благо для нас. Мы можем спокойно ехать несколько часов, да к тому же засветло.

Не собираясь просыпаться, Виллоу натянула одеяло повыше, стараясь сохранить тепло. Одним движением руки Калеб сдернул с нее одеяло и брезент.

— Вставайте, Виллоу.

Он тут же отошел от постели, в которой они только что вместе спали. Он не знал, что сделает с ней, если она, просыпаясь, снова назовет имя его заклятого врага.

«Какое тебе дело до подружки Рено?»

Он не мог ответить на этот вопрос. Было ясно одно, как бы глупо это ни выглядело: ему есть до нее дело. Он хочет обладать Виллоу. Единственное, что удерживало Калеба от этого шага, была мысль: а вдруг она все-таки жена Метью Морана? Пусть и ничтожная, но такая вероятность все же оставалась. Одно дело — побаловаться с чьей-то любовницей, другое — с законной женой. Не имеет значения, насколько желанна она ему и скольких мужчин знала. Нарушение супружеской верности — такой же порок, как и нарушение слова.

Задача заключалась в том, как узнать, замужем ли она. Калеб продолжал размышлять об этом, взбираясь на холм, чтобы снова осмотреть местность.

Поблизости никого не было. В трех милях от их лагеря по тропе вдоль отрога Скалистых гор ехал всадник. В том же направлении двигался запряженный мулами фургон, пытаясь куда-то успеть до грозы. С южной стороны Калеб не заметил никакого движения.

Он наблюдал за окрестностями минут десять. Дороги оставались пустынными. Лишь тени облаков скользили по земле. В чистом голубом просвете между облаками парил ястреб. Золотой луч солнца выглянул из-за тучи и коснулся земли. Он рассек густую дымку тумана, словно могучий меч.

Снизу послышалось негромкое призывное ржание жеребца, обращенное к подругам. Калеб улыбнулся и расправил плечи, наслаждаясь покоем, светом и запахом земли. Казалось, в этой утренней тишине можно было услышать, как вдали невидимые с холма лошади щиплют траву. Но вот налетел мощный порыв ветра, пробежал по траве, пригибая ее к земле, растревожил засеребрившиеся ивы и наполнил все пространство между облаками и землей шепотом, шелестом и вздохами.

Шум налетевшего ветра разбудил Виллоу. В первое мгновение ей показалось, что она дома, в Западной Виргинии, спит на лужайке, а рядом пощипывают траву отцовские лошади. Затем она вспомнила, что больше у них нет ни лугов, ни ферм и что она уже давно не ребенок. Это окончательно пробудило Виллоу. Она резко села и обнаружила, что находится в ажурной тени деревьев, шелестящих под ветром. Она не помнила, как уснула и как оказалась на матрасе из веток, застеленных брезентом.

— Калеб! — негромко позвала она.

Ей никто не ответил. Виллоу обеспокоенно вскочила на ноги и высунулась из ивняка, не обращая внимания на то, что тело плохо слушалось ее, а ноги горели и болели. Уже первый взгляд успокоил ее: привязанные вдоль ручья лошади спокойно паслись, их шерсть поблескивала на солнце, когда они вытягивали шеи, пытаясь дотянуться до травы. Виллоу прислушалась: в кустах никто не ходил, не собирал хворост.

Правда, Калеб умел все делать совершенно бесшумно.

Стараясь ступать так же бесшумно, Виллоу углубилась в чащу, спеша справить все свои дела, затем пошла проверить лошадей. Арабские скакуны бодро гарцевали, камней в подковах она не обнаружила. Спина у Измаила была в полном порядке, он казался бодрым и свежим. У него хватило энергии притвориться, что появление Виллоу застало его врасплох. Он зафыркал и вытянул к ней шею, повел ноздрями и негромко заржал, словно призывая поиграть с ним.

— Ах ты, старый плут! — ласково погладила жеребца Виллоу — Ты ведь все время знал, что это я

Измаил ткнулся носом ей в грудь. Виллоу невольно отстранилась, она помнила, как обошелся с ней Дьюс.

Виллоу посмотрела на лошадей Калеба, но близко подходить к ним не стала, не желая искушать их юбками и давать Калебу повод для разговоров. Погладив напоследок бархатистую морду Измаила, она направилась набрать хвороста в надежде на то, что Калеб позволит развести костер.

Вернувшись в лагерь, Калеб обнаружил, что Виллоу проснулась и сидит перед охапкой хвороста.

— Как насчет того, чтобы развести костер? — спросила она, невольно выдавая голосом, как ей этого хочется.

— Только небольшой.

— Разве к западу от Миссисипи бывают большие костры? Здесь и деревьев-то нет.

— Подождите, пока окажемся в горах. Там их уйма.