Атомная бомба - Владимир Губарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Диалог с разведкой
Разведчики поставляют материалы из Англии. Документов очень много: каждый шаг английских ученых и военных, касающейся урановой проблемы, известен в Москве.
А может быть, это провокация? Может быть, английская контрразведка затеяла «урановую игру», чтобы направить наших ученых по ложному следу?
Эти вопросы поставлены перед И.В. Курчатовым, заведующим Лабораторией № 2. И от его ответа зависит очень многое. А ответить он должен на «самый верх» — заместителю председателя СНК СССР М.Г. Первухину, который курирует урановую проблему. О сути дела знают только они двое.
И.В. Курчатов внимательно изучает те 14 страниц, что присланы ему. И 7 марта 1943 года он в своей Записке с грифом «Совершенно секретно» отвечает:
«Произведенное мной рассмотрение материала показало, что получение его имеет громадное, неоценимое значение для нашего Государства и науки.
С одной стороны, материал показал серьезность и напряженность научно-исследовательской работы в Англии по проблеме урана, с другой, дал возможность получить весьма важные ориентиры для нашего научного исследования, миновать многие весьма трудоемкие фазы разработки проблемы и узнать о новых научных и технических путях ее разрешения».
Споры о роли разведки и значении материалов, полученных с Запада, для разработки отечественной А-бомбы идут уже добрых четверть века. Мне кажется, оценка труда разведчиков Игорем Васильевичем Курчатовым весьма точная, и в любой дискуссии по этому вопросу она обязательно должна присутствовать, потому что единственным человеком, который в полном объеме знакомился со всеми материалами, полученными с Запада, был Курчатов. Он и только он!
В заключение своей Записки, оценивающей «качество» разведданных, Курчатов пишет:
«Естественно возникает вопрос о том, отражают ли полученные материалы действительный ход научно-исследовательской работы в Англии, а не являются вымыслом, задачей которого явилось бы дезориентация нашей науки.
Этот вопрос для нас имеет особенно большое значение потому, что по многим важным разделам работы (из-за отсутствия технической базы) мы пока не в состоянии произвести проверку данных, изложенных в материале.
На основании внимательного ознакомления с материалом у меня осталось впечатление, что он отражает истинное положение вещей. Некоторые выводы даже по весьма важным разделам работы, мне кажутся сомнительными, некоторые из них — мало обоснованными, но ответственными за это являются английские ученые, а не доброкачественность информации».
Летом 1943 года Курчатову вручаются разведматериалы, поступившие из США. И из них он узнает о пуске первого реактора. Игорь Васильевич по достоинству оценивает это событие:
«Рассмотренный материал содержит исключительной важности сообщение о пуске в Америке первого уран-графитового котла — сообщение о событии, которое нельзя оценить иначе, как крупнейшее явление в мировой науке и технике».
Нет, медлить уже нельзя, и Игорь Васильевич это прекрасно понимает. Да и возможность действовать у него появилась: он уже официально является научным руководителем проблемы. Он понимает, что решить ее можно только с помощью великих физиков — только они способны познать то, что «нельзя пощупать руками». И Курчатов обращается в правительство:
«1. В начале развития взрыва бомбы из урана большая часть вещества, еще не успевшая принять участия в реакции, будет находиться в особом состоянии почти полной ионизации всех атомов. От этого состояния вещества будет зависеть дальнейшее развитие процесса и разрушительная способность бомбы.
На опыте, даже в ничтожных масштабах, ничего аналогичного этому состоянию вещества не наблюдалось и до осуществления бомбы не может быть наблюдено. Только в звездах предполагается существование такого состояния вещества. Представляется возможным в общих чертах теоретически рассмотреть протекание процесса взрыва в этой стадии. Эта трудная задача могла бы быть поручена профессору Л.Д. Ландау, известному физику-теоретику, специалисту и тонкому знатоку аналогичных вопросов.
2. При выборе основных путей решения задачи по разделению изотопов и конструированию соответствующих машин Лаборатория № 2 нуждается в консультации и помощи крупного ученого, имеющего глубокие познания в физике, опыт экспериментальной работы по разделению газов и обладающего талантом инженера. Ученым, сочетающим в себе все эти качества, является академик П.Л. Капица.
Прошу Вас рассмотреть вопрос о привлечении академика П.Л.Капицы в качестве консультанта по вопросам разделения изотопов и поручении профессору Ландау расчета развития взрывного процесса в урановой бомбе».
Постепенно И.В. Курчатов собирает вокруг себя всех выдающихся ученых страны. Он понимает, что иначе «Атомный проект» осуществить не удастся. Но пока Игорь Васильевич не имеет права «брать к себе всех, кто нужен», оно появится у него лишь через два года…
Будет ли в германии бомба?
Толчком для рождения «Манхэттенского проекта» стало предположение, что в Германии появится атомная бомба и Гитлер, не задумываясь, применит ее против Англии.
Что же на самом деле происходило в Германии, было неизвестно. Геббельс постоянно твердил о «чудооружии». Это только ракеты Фау-2 или бомба тоже? Ответ на этот вопрос нужен был как американцам, так и в Москве. Вот почему И.В. Курчатов особое внимание обратил на материалы, которые представило ему Главное разведывательное Управление Генштаба Красной армии.
Разведчики ГРУ собирали материалы по урану не только в США, но и в Европе. Это был единственный источник информации о работах по ядерной энергии в Германии. В июле 1944 года Курчатов получил из ГРУ семь листов печатного текста. Ему надлежало проанализировать информацию и выдать задание разведчикам. Они должны добывать новые данные целенаправленно, конкретно, именно то, что необходимо «команде Курчатова».
11 июля 1944 года Игорь Васильевич пишет «Отзыв на разведматериалы о работах в Германии и США», которые поступили из ГРУ.
У нас есть возможность увидеть, как именно работал с разведкой Курчатов.
Он пишет:
«Сообщаемые в письме сведения о ходе работ по проблеме урана представляют для нас громадный интерес, так как очень ясно характеризуют как общее направление, так и размах, который получили эти работы. Особенно важны сведения, что ураном занимаются и в Германии, на французской базе в лаборатории «Ампер».
В письме кратко указано, что работы в Германии аналогичны работам в Америке. Было бы крайне важно получить более подробную информацию о направлении работ в Германии…»
Последнюю фразу Курчатов выделяет, тем самым, давая задание разведчикам ГРУ.
И далее Игорь Васильевич конкретизирует свои интересы:
«В частности, было бы очень существенно узнать, какие методы получения урана-235 нашли в Германии наибольшее развитие, ведутся ли там работы по диффузионному методу или же приняты другие способы разделения изотопов.
Важно было бы также узнать, проводятся ли в Германии работы над атомными котлами из урана и тяжелой воды, являющимися источниками получения плутония, и какова конструкция этих котлов.
Немецкие ученые и инженеры могут использовать для осуществления котла «уран-тяжелая вода» тяжелую воду норвежского завода, производство которого, как нам известно, засекречено.
Было бы важно выяснить, какие количества тяжелой воды получают сейчас в Норвегии и какое применение находит эта вода.
Согласно указаниям в письме, в Америке особенно удачно развиваются работы по уран-графитовым котлам. Важно знать, производятся ли работы по этим котлам в Германии…»
Даже по этому фрагменту документа видно, насколько точны были указания Курчатова разведчикам. Они знали, что искать, и чаще всего находили нужное!
Сколь ни важна информация, полученная из Германии, все-таки главные интересы сосредоточены в США. Поток данных широк, но надо очень точно определить, каков наш путь к атомной бомбе. Он должен быть дешев и короток, и именно такую задачу должен решить Курчатов — за ним право выбора, а, следовательно, и вся ответственность за будущее.
ГРУ направляет новую партию секретных документов: «18 материалов, содержащих 986 фотоклише и 19 листов печатного текста». Это не что иное, как научно техническая документация двух лабораторий, которые осуществляли строительство реактора и завода по выделению плутония.
Курчатов так оценивает работу разведчиков:
«Материал представляет собой результат работы большого коллектива специалистов исключительно высокой квалификации, успешно разрабатывающих уран-графитовые котлы.
