Ледяная могила(Роман приключений) - Жиффар Пьер

30 сентября впервые увидели пловучие льды. Судно приближалось к громадному айсбергу. Эта гора льда выдавалась из воды на 200 сажен и на такую же глубину уходила в воду. Ее длину и ширину не было возможности определить даже приблизительно, поскольку весь айсберг нельзя было окинуть взглядом. Судно потратило не менее трех часов на то, чтобы осторожно обойти эту громадину. Когда айсберг остался позади, лейтенант Беннет вскричал:

— Эта льдина была едва ли больше 10 миль в длину… Это что! Такие ли еще горы мы увидим…

Предсказание Беннета много раз оправдывалось впоследствии, но скоро все члены экспедиции привыкли к зрелищу пловучих ледяных гор, слишком обычному в тех местах, куда они забрались. С таким капитаном, как Кимбалл, человеком осторожном, внимательном, спокойном и глубоко знающем свое дело, опасность столкновения с айсбергами сводилась к нулю. Таков же был и его помощник, лейтенант Беннет. Очень важные услуги оказывал теперь и Мендез Лоа. Он много лет плавал в этих местах на своем маленьком судне, и его опыт оказался драгоценным. Чем дальше подвигались к югу, тем более скученно выступали навстречу судну айсберги. Около 14 октября стало невозможно различать, какие ледовые горы стоят на месте и какие носятся по океану. Примерно в это же время на западе начали обрисовываться какие-то очертания, напоминавшие землю. Очевидно, судно приближалось к южному полярному материку. Об этом свидетельствовали и морские карты, да и Мендез Лоа подтверждал это. Вскоре «Эмма Пауэлл» прошла мимо группы больших островов. Температура быстро падала, но экипаж, прекрасно снабженный теплой одеждой, нисколько не страдал от стужи. Вдобавок, все знали, что в южном полушарии наступает лето, и, утешаясь этой мыслью, некоторые члены экспедиции вздумали пощеголять в более легкой одежде. В числе неосторожных был и зоолог Гардинер. За это он и поплатился. Утром 20-го октября у него проявились явные признаки воспаления легких.

Профессор Макдуф нисколько не был этим удивлен.

— Я его предупреждал, — сказал он, пожимая плечами. — Но ведь эта молодежь ничего не хочет слушать. Ну, надо как-нибудь выручать его. А между тем, что тут поделаешь, в особенности в такую собачью погоду!

А погода, в самом деле, с каждым днем становилась все хуже и хуже. Начались снежные бури, не унимавшиеся по несколько часов подряд. За бурями последовала гроза со страшным ливнем, а на другой день опять повалил снег. Так продолжалось несколько суток.

Наконец, небо прояснилось, ветер стих. Наступила хорошая погода, и судно благополучно дошло до островов Петерманна.

В последние два дня Мендез Лоа почти не спал, опасаясь пропустить место, которое искала экспедиция. И вот настал долгожданный миг: старый аргентинец вдруг вздрогнул, выпрямился и, протягивая руку к ледяным вершинам, едва видневшимся вдали, громко воскликнул:

— Вот оно! Мы должны плыть туда!

Немедленно определили географическое положение. Вычисления показали, что в тот момент судно находилось под 65 градусами южной широты и 64 градусами западной долготы. Доктор Макдуф уже распорядился отправить шлюпку, чтобы разведать безопасный путь к месту, указанному Мендезом Лоа. Но аргентинец попросил обождать. Он не был вполне уверен.

— Я вижу, — сказал он, — две ледяные горы, но я не замечаю той цепи гор, которая должна быть за ними. Тут недолго и ошибиться. Не надо спешить. Нужно спуститься к югу еще на один градус. Мне теперь припоминается, что мы тогда находились несколько южнее, и что к западу от нас лежали Бискоуские острова.

Было решено последовать совету аргентинца. Оказалось, что он был прав и был просто обманут случайным сходством. Оно и понятно: все эти островки, проливы, обледенелые скалы сплошь и рядом выглядели совершенно одинаково. Снеговой покров сглаживал все формы и придавал им гнетущее однообразие.

А среди экипажа уже начинался ропот. Матросы поговаривали о том, что хитрый аргентинец просто-напросто надувал профессора и издевался над ним. Все знали, какое огромное вознаграждение обещал ему Пауэлл. Но никто не был уверен, видел ли Мендез Лоа на самом деле ледяную пещеру с замерзшими трупами, а, главное, хорошо ли запомнил, где она находится, и может ли указать к ней дорогу. Если Лоа не в состоянии дать эти указания, судно, очевидно, будет зря блуждать среди этих мрачных льдов все лето, а когда лето окончится, волей-неволей придется повернуть обратно на север, так как экспедиция не подготовлена к зимовке. Этим все предприятие и завершится. Хитрый аргентинец ни за что ни про что положит себе в карман 5.000 золотых. Так судачили между собой матросы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Боцман Давид Скотт особенно усердно поддерживал в экипаже сомнения в честности Мендеза Лоа. Он невзлюбил аргентинца с первой минуты появления тюленелова на судне. Капитан сообщил об этих толках среди матросов доктору Макдуфу, но тот отнесся к ним очень спокойно. Он знал, что такие разговоры всегда поднимаются среди экипажа, когда цель экспедиции остается неопределенной и неясной для самого ее вождя. Знаменитым примером такого настроения людей служила ему экспедиция Христофора Колумба. Сам же он был уверен, что аргентинец говорил правду. Он не сомневался в том, что старый ловец тюленей действительно набрел на страшную могилу и видел ее на самом деле, а не во сне. Кроме того, он принимал в расчет, что от простого охотника, да еще и потрясенного неожиданным зрелищем, нельзя было требовать совершенно точных указаний. Макдуф и не требовал от Мендеза Лоа ничего сверх того, что старый моряк ему сообщил. Он счел небесполезным поговорить об этом с Мендезом и успокоить аргентинца: профессор предполагал, что, хотя разговоры матросов и велись на незнакомом Лоа языке, тот все же ощущал царящее вокруг враждебное настроение.

— Друг мой, — сказал ему Макдуф, — когда я пригласил вас ехать с нами, вы первым предупредили меня, что не беретесь с точностью указать место, где находится ледяная могила, в которой заключены дорогие для нас покойники. Помните, что я вам на это отвечал? Я сказал вам: «Приведите нас только в те места, где вы видели ледяную могилу; пусть это указание будет сделано с ошибкой миль в 40. Это ничего. Мы поищем и найдем». И в настоящую минуту я ничего другого от вас не требую. Теперь скажите мне, находимся ли мы вблизи того места, где вы видели ледяную пещеру?

— Да, конечно! — ответил аргентинец, которому было ужасно досадно за свою первую ошибку. Кроме того, Мендез действительно понимал, что матросы настроены против него. — Безусловно, мы, то есть я и мои люди, были в то время в этих самых местах, к югу от пролива Бисмарка. Я слышал, как капитан говорил сейчас, что мы дошли уже до 65°30′. Ну, хорошо… Нужно еще спуститься на полградуса к югу. Тогда мы окажемся около тех островов, что виднеются вдали. Это Бискоуские острова. Вы скажете мне, что таких островков тут бесчисленное множество. Но в том-то и дело, что тогда мы зашли гораздо дальше к югу, чем в любое другое время. Нас загнало туда ветром. А если так, в настоящую минуту мы еще не дошли до того места. Оно должно лежать еще дальше к югу, и мы несомненно все более и более приближаемся к нему. Затем, напомню вам еще раз, что мы тогда зашли в глубокую бухту, около которой находится далеко выдающийся в море мыс. В глубине этой бухты возвышаются две скалы высотой более тысячи футов. Те две скалы, что мы видели раньше, очень походят на них — это и ввело меня в заблуждение. Но там недоставало другой важной приметы, а именно цепи гор на горизонте. Ведь я не во сне все это видел! Я высадился с моими людьми в этой самой бухте и мы бежали на лыжах добрых полчаса, все по прямой линии, пока не набрели на ту пещеру… Ну, что ж теперь делать? Не буду спать круглые сутки, не сойду с мостика до тех пор, пока не распознаю местность. Я продал товар, взял деньги и должен поставить покупателю то, что продал. Будьте спокойны, у нас на юге люди так же честно ведут дела, как у вас на севере.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Последние слова аргентинца были обращены главным образом не к Макдуфу, а к матросам, стоявшим кругом.