Ёлка (СИ) - Берг Ольга

В глубине сознания Катя допускала. Настоящее французское вино в магазинчике с вывеской «Мини — маркет». Нонсенс. Но зачем так кривить лицо. Мог бы быть деликатней.

Так выпускать конницу?

Он достаточно наказан. Подтверждение мокрое пятно на идеально белой рубашке.

Решено. Шашки в ножны.

Вскинула голову. Подобралась. Поправила притихший помпон. Хмыкнула. С неё достаточно общества незнакомца.

— С новым годом! — натянутая улыбка. Она воспитанная. — Счастливо оставаться, — поворот корпуса. В спор ввязываться не собиралась.

Андрей ошарашено смотрел на девушку. Минуту назад беспокоилась о его здоровье, волновалась. А когда он и в самом деле оказался в беде уходит, бросив холодное «С новым годом». Нет. Придется отвечать.

— Оставишь меня в таком состоянии? — вопрос под ноги. Чуть не упала. Каков нахал.

— Сам виноват, — упрек через плечико. Но с места не сдвинулась. Стояла вполоборота.

— Насколько я помню, ты свалилась мне под ноги.

— Я… сама…

— Да. Сама.

Полный разворот. Шаг к нему. Помпон разъяренно покачивался. Милое личико напряженно, крылышки аккуратного носика раздувались.

Злиться. Мило. Забавно. Андрей не скрывает улыбки.

— Ты испортил мой ужин. Я испортила твою рубашку. Мы квиты, — решительно смотря на незнакомца с высоты своего маленького роста. — Претензии не принимаются.

Окончательная точка. Надеялась. Смотря в нагло ухмыляющееся лицо.

— Прощай, — махнула варежкой.

— Но как я буду встречать новый год в таком виде, — он не отпустит её.

У него все же миссия. Терпела полный крах.

— Не мое дело, — ретировалась с места происшествия.

Убеждала себя в только что сказанном. Ей нет до него никакого дела и до гребаной рубашки.

— Ты настолько бессердечна, — отчаянная попытка вернуть незнакомку.

— Да.

— В новые год люди должны быть добрее, не лишай меня веры в новогоднее волшебство.

Косвенное напоминание о связывающих их волшебстве. Должно помочь. Не ошибся.

Девушка остановилась. Короткие взгляды на незнакомца.

Раздумывала. Проявить сострадание? Развернуться, уйти.

Наглец обозвал французское вино кислятиной.

Внедорожник — драндулетом.

Взаимозачет.

Глаза смерили высокую фигуру мужчины. Стоял, обреченно опустив руки. На лице мольба. Ну как она может не помочь. Ему. Опять. Второй раз за вечер.

Подозрительно.

— А что ты здесь делаешь? — пытливо всматривалась в растерянное лицо мужчины.

Вопрос застал врасплох. Признаться сейчас. Лишиться возможности узнать, как она собиралась ему помочь. Заберет елку и точно исчезнет. Растворится в пространстве. Не готов так быстро расстаться. Причина? Рассуждать, нет времени.

— Я принес тебе елку, — первые адекватный повод для встречи. — Твою елку, — отрезал возможное сопротивление, подключив недавний предмет спора.

Поднял лежащую рядом елочку, протянул девушке.

— Но она была тебе жизненно необходима, — веский довод. Елку брать не торопилась. — Что изменилось?

Катя уже ничего не понимала. Поступок незнакомца настораживал. Так отчаянно вел борьбу. И вдруг.

— Справедливость должна восторжествовать.

Промелькнувший испуг в серых радужках подтвердил. Двигается в правильном направлении. Начни твердить о волшебстве. Окончательно потеряет доверие. Не признается. Сбежит. Потеряет её. Последнего боялся больше всего. Никогда не увидеть незнакомку.

Почему? Сейчас не время. Подумает позже.

Вместе обсудят.

— И в чем же справедливость? — сомнительный поступок незнакомца навевал мысли о его нормальности.

Осторожно поглядывала. Искала признаки. У неё по психологии пятерка.

От Андрея не укрылся настороженный взгляд серых глаз. Внимательный. Пристальный. Точно считает ненормальным. Рассматривание его личности убедило. Все делает правильно.

— Ты спасла её от печальной участи — стать украшением ближайшей городской свалки, — весомый аргумент не поспоришь. Довольная ухмылка на её лице. Эх, девочка. Какая же женщина не любит похвалу. Продолжил. — А теперь ещё испорченный ужин. Так что, елка на сто процентов принадлежит тебе, — закончил с чувством удовлетворения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Видел. Убедил. Важно распрямил плечи.

Катя спрятала вырвавшиеся смешинки в варежку. Точно денди лондонский. Вот только пятно портило. Что ж придется возвращать ему первоначальный вид.

— Хорошо, пойдем, — махнула головой в приглашении.

— Куда? — сунул елку подмышку, прикрыл полами пальто злосчастное пятно.

Мокрая ткань холодила. Чай, на улице не лето.

— Спасать твою веру в человечество, — хохотнула Катя. Не скрывала так неожиданно вернувшегося хорошего настроения.

— И как же ты это сделаешь? — праздное любопытство. По большому счету ему все равно. Главное — она рядом.

Втюрился? «Что-то» напомнило о себе. Не ответил. Мысленно погрозил кулаком.

Поравнялся с незнакомкой. И такая детская радость охватила. Здорово идти с ней рядом. Видеть, как улыбается. Не натянуто. Искренне. Еще бы за руку взять. Почувствовать маленькие пальчики в своей ладони. Одернул. Не торопись.

— Есть у меня одно волшебное средство, — набивала себе цену Екатерина Дмитриевна. Украдкой поглядывала на Андрея.

Флиртуешь. Заметило «что-то», закатывая глаза.

Не твое дело. Мы с тобой не знакомы. Не смей мне указывать. Рыкнула девушка «чему-то» навязчивому.

А с ним ты знакома? Видишь второй раз за вечер. И проявляешь заботу. Волнуешься. Не унималось «что-то».

Перепалку прервала. Лучше говорить с незнакомцем. У него приятный голос.

— Я живу рядом, первый подъезд направо от арки, — указала в сторону прохода между домами, к которому по тропинке от мини-маркета направлялась парочка.

— И что же это за средство, — продолжил любопытствовать. — Волшебная палочка? — усмехнулся.

— Да. Я фея. — рассмеялась незнакомка. Заливисто. Звонко. — Вот только ты не похож на Золушку, — веселым взглядом окатила мужчину, — скорее всего на принца.

— Согласен, на принца, — задорно подмигнул.

— Даже не будешь спорить, — поддела новоиспеченная фея.

— Нет.

— Почему?

— Мой наряд не превратится в лохмотья в полночь, — блистал знанием сказки Андрей.

Молодые люди переглянулись. И рассмеялись. Непринужденно. Словно давние знакомые.

Глава 6

Женские? Мужские? Унисекс. Однозначно. Андрей разглядывал тапочки. Катя мимоходом подвинула их гостю. С пострадавшей сумкой скрылась в недрах квартиры.

На кухне. Предположил потерпевший.

— Что ты стоишь? — хозяйка возвращалась к брошенному гостю. На ходу разматывая шарф и стягивая любопытно посматривающий на мужчину помпон.

Щелчок выключателя. Мягкий свет прогнал остатки полумрака. Освещение, пробивающееся из кухни, не справлялось.

— Пажей в моем скромном жилище не предусмотрено, — беззлобно пошутила незнакомка. Намекала на присвоенный несколько минут назад статус.

— Мы, принцы, не привередливы, можем и сами за собой поухаживать, — в тон хозяйке ответил гость.

— Тогда вот, — девушка пристроила на вешалку пуховик. В руки мужчины сунула плечики. — Единственная привилегия моего скромного жилища, — рука взметнулась в непонятном жесте. — Раздевайся, проходи, — последовала расшифровка жестов. Гость с некоторым непониманием смотрел на хозяйку. — Я — спасть остатки праздничного ужина, — ретировалась в направлении кухни. Теперь Андрей не сомневался.

— Неперспективная спасательная операция, — поделился мнением. Не интересовало. Пессимистичный взгляд. Её проблемы.

Пальто и пиджак перекочевали на плечики, которые мужчина отправил на предназначенное им место. Снял туфли, аккуратно поставил на отведенный для обуви коврик. Невзначай заметил. Мужская обувка отсутствовала. Ещё раз внимательно посмотрел на предоставленные тапочки. Удовлетворенный вздох. Не мужские.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Опасение о присутствии в доме другого засверлило в затылке ещё в лифте. С чего бы это? Из-за тесной кабинки. Наверное.