Сборник рассказов - Харуки Мураками

Мы сели в старенькую "Тойоту Короллу" и отправились в полтретьего ночи на поиски булочной. Я рулил, жена сидела рядом, скользя острым взором хищной птицы по обеим сторонам дороги. Поперёк заднего сиденья распласталось длинное, похожее на окостенелую рыбу автоматическое ружьё «Ремингтон», в карманах накинутой на жену ветровки позвякивали друг о дружку запасные патроны. А ещё в салоне лежали две чёрные лыжные маски. Признаться, я не понимал, зачем жене нужно автоматическое ружьё. А маски? Ни я, ни она — ни разу не катались на лыжах! Однако она об этом говорить не стала, а я и не спрашивал. Только заметил про себя, странная штука — семейная жизнь.

И всё же, не смотря на полную экипировку, мы так и не смогли найти ни одной открытой посреди ночи булочной. Я ехал по пустынным дорогам от Йойоги к Синдзюку[2] и дальше по направлению к Йоцуя, Акасака, Аояма, Хироо, Роппонги, Дайкан-яма, Сибуя. В недремлющем Токио на глаза попадались разные люди и заведения, и только булочной не было, — не пекут они хлеб посреди ночи!

По пути мы дважды встретились с полицейскими машинами: одна неподвижно затаилась на обочине дороги, другая, не спеша, обогнала нас сзади. Каждый раз меня прошибал пот, а жена, не обращая на них никакого внимания, во все глаза высматривала булочную. При каждом её движении патроны издавали в кармане звуки, сравнимые с перекатыванием шелухи в подушке.[3]

— Давай бросим эту затею! — не выдержал я. — Какого чёрта булочные будут работать так поздно?! Такие вещи нужно проверять за…

— Остановись! — внезапно сказала она.

Я резко нажал на педаль тормоза.

— Будем грабить здесь.

Я облокотился на руль и осмотрелся, — никаких признаков булочной. В безмолвной тишине чернели опущенные жалюзи окрестных магазинов. И лишь похожая на косой искусственный глаз вывеска парикмахерской зябко пялилась в темноту. Метрах в двухстах впереди светилась яркая реклама "Макдональдса".

— Здесь нет никакой булочной!

Жена молча открыла бардачок, достала липкую непрозрачную ленту и вышла из машины. Я тоже вышел. Присев на корточки, она оторвала кусок ленты и залепила номер машины до неузнаваемости. Затем обошла машину и заклеила задний номер такими же отработанными движениями, будто занималась этим всю жизнь. Я рассеянно следил за её действиями.

— Нападём вон на тот "Макдональдс", — сказала она таким спокойным голосом, словно предлагала мне на ужин закуску.

— "Макдональдс" — не булочная, — заметил я.

— Но из того же рода, — парировала она и вернулась в машину. — Иногда нужно идти на компромисс. Давай, поехали!

Я сдался. Проехав двести метров, я запарковал машину на стоянке «Макдональдса», где одиноко стоял сверкающий красный «Блюбёрд». Жена протянула мне замотанное в одеяло ружьё.

— Ни разу не стрелял и не сейчас не буду, — воспротивился я.

— И не нужно, ты только держи его, — никто даже сопротивляться не станет. Значит, слушай и делай, как я скажу. Первым делом заходим внутрь. Как только работник скажет: "Добро пожаловать!" — сразу же надеваем маски. Понял?

— Понять-то понял, но…

— Ты приставляешь ружьё к работнику и требуешь, чтобы все собрались в одном месте, да поживее. Остальное я беру на себя!

— Однако…

— Как думаешь, сколько нужно гамбургеров? — спросила она. — Штук тридцать хватит?

— Наверно, — сказал я и со вздохом взял ружьё, пробуя снять с него одеяло. Ружьё оказалось тяжёлым, как мешок с песком, и чёрным, под стать ночной тьме.

— Думаешь, стоит? — вопрос был адресован наполовину ей, наполовину — самому себе.

— Стоит!

"Добро пожаловать в "Макдональдс"! — сказала с улыбочкой "а-ля Макдональдс" девушка в фирменной панаме за прилавком. А я-то думал, девушки не работают в «Макдональдсе» по ночам, и на мгновение замешкался, но тут же очнулся и махом натянул лыжную маску.

Девушка за стойкой с обалдевшим выражением лица следила, как мы спешно натягиваем на лица лыжные маски.

Ни в одной из "Инструкций по обслуживанию клиентов" не значилось, как поступать в таких ситуациях. Она было собралась продолжить фразу после приветствия, но оцепенела, не в силах произнести ни звука. И лишь её профессиональная улыбка едва зацепилась за уголки губ, подобно молодому месяцу в лучах зори.

Я как можно резче сорвал одеяло и направил ружьё в сторону мест для клиентов, однако, всех клиентов-то была одна с виду студенческая парочка, да и те крепко спали, улёгшись ничком на пластиковый стол. На столе чинно разместились в ряд две головы и два стакана из-под клубничного коктейля. Их мертвецкий сон не мог послужить для нас помехой. Тогда я перевёл дуло ружья на прилавок.

Работников было трое: девушка за прилавком, двадцатипятилетний или чуть более того управляющий с нездоровым яйцеобразным лицом и подрабатывающий на кухне студент, похожий на лишённую всяческого выражения тонкую тень. Все трое сгрудились перед кассой и внимательно следили за взятым на изготовку ружьём. Так туристы смотрят на колодцы инков. Никто из них и не подумал звать на помощь или бросаться на меня с кулаками. Ружьё оказалось жутко тяжёлым, и я опустил его поверх кассы, не снимая пальца с курка.

— Возьмите деньги, — лепетал сиплым голосом управляющий. — Только в одиннадцать сняли кассу — денег немного — забирайте, что есть. Всё равно ресторан застрахован.

— Закрой передние жалюзи и погаси свет вывески, — приказала жена.

— Постойте, — возразил управляющий, — я не могу своевольно закрывать ресторан, мне придётся тогда за это отвечать.

Жена медленно повторила свой приказ.

— Делай, как тебе говорят, — посоветовал я. Казалось, он колебался, сравнивая дуло над кассой и лицо жены, но, в конце концов, сдался, погасил свет вывески и опустил жалюзи. Я был начеку, чтобы он под шумок не нажал на кнопку вызова полиции, но, судя по всему, в ресторанах сети «Макдональдс» таких кнопок просто нет. Никому и в голову не приходил налёт на обычную гамбургерную.

Даже жуткий шум опускающихся жалюзи, который можно сравнить разве что с грохотом волочащегося по асфальту ведра, не смог разбудить спящую парочку. Я давно не видел, чтобы так крепко спали.

— Тридцать «бигмаков»… на вынос, — отчеканила жена.

— Я дам вам ещё денег, закажите эти гамбургеры в другом месте, — взмолился директор, — а то у меня касса не сойдётся. Вы знаете….

— Делай, как тебе говорят, — повторил я.

Все трое гуськом прошли на кухню и занялись гамбургерами: студент жарил котлеты, управляющий укладывал их между булок, а девушка заворачивала готовые гамбургеры в бумагу. За всё это время никто из них не проронил ни слова. Я прислонился к большому холодильнику и направил дуло ружья на противень, на котором, шипя, жарились похожие на коричневые капли котлеты. Сладкий запах жареного мяса, словно рой невидимых мошек, проник через поры внутрь тела, смешался с кровью и циркулировал по организму. И в конечном итоге собрался как раз по центру — в пещере голода, прилипнув к её розовым стенкам.

Мне хотелось взять в руки один-два из завёрнутых в белую бумагу гамбургеров и прямо тут же начать их поедать. Однако я был уверен, что подобные действия не входили в наш план, и решил дождаться, пока все тридцать без остатка гамбургеров не окажутся готовыми. На кухне стало жарко, и моё лицо под маской начало потеть.

Все трое время от времени поглядывали вскользь на дуло ружья. Я почёсывл то одно, то другое ухо левым мизинцем. Когда я в напряжении, почему-то начинают чесаться уши. Пока я боролся с зудом, ружьё неустойчиво покачивалось вверх-вниз, не давая троице покоя. Оно стояло на предохранителе и выстрелить само собой не могло. Троице это было невдомёк, а я не собирался специально распространяться.

Пока готовились гамбургеры, а я следил за процессом, жена осматривала столики для клиентов, пересчитывала готовые «бигмаки» и аккуратно укладывала их в большие бумажные пакеты, чтобы в каждый вошло по пятнадцать штук.

— Зачем вам это нужно? — спросила меня девушка. — Взяли бы лучше деньги, да купили на них, что душе угодно! Какая радость — съесть тридцать гамбургеров?

Я ничего не ответил и лишь отрицательно покачал головой.

— Вы уж извините, просто, булочные оказались все закрыты, — объяснила жена девушке. — Работала бы какая из них, напали на неё.

Я не думал, что такое объяснение поможет им разобраться в этой ситуации, однако других вопросов не последовало, и они молча жарили котлеты, укладывали их в булки и заворачивали в бумагу. Погрузив в два больших пакета все тридцать гамбургеров, жена заказала девушке два больших стакана «Кока-Колы» и заплатила за них деньги.

— Мы крадём только хлеб, — пояснила она. На что девушка странно повела головой: то ли мотая, то ли кивая ею. Может, она собиралась сделать и то, и другое одновременно? Казалось, я понимал её настроение.