Нравственное, безнравственное, вненравственное. Что правильно, а что нет? - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Поэтому я сказал ему:

– На самом деле, между Христом и Кришной нет никакой разницы, это одно и то же слово. И я не заинтересован в такой абсолютно ненужной работе. Если вы хотите, я могу вытащить людей из их колодцев, будь то христианский, индуистский, иудейский или мусульманский колодец, но с одним условием: я позволю им быть свободными и предостерегу, чтобы они не падали в другой колодец. Если вы хотите, я могу это сделать. Я буду вытаскивать и индуистов тоже, потому что мне все равно, кто тонет в колодце – индуисты, христиане, мусульмане, – я должен их вытащить. А что касается вашего второго предложения…

Человечество вымирает. Наверное, через двадцать-тридцать лет эта Земля станет мертвой, потому что человек вел себя неправильно по отношению к самому себе, к другим, по отношению к природе, к окружающей среде. На протяжении всей своей истории он готовился к окончательной войне – готовился только к этому, к этой единственной цели. И теперь он подошел очень близко к цели – у него есть все, что нужно для уничтожения всей Земли. На самом деле у нас в семьсот раз больше ядерной энергии, чем нужно, чтобы уничтожить эту небольшую Землю. Мы можем уничтожить семьсот Земель, подобных этой, – столько энергии уже накоплено. И мы копим ее каждый день, никто не знает, для чего. Я сказал:

– И вы хотите, чтобы я беспокоился о том, чтобы не убивали коров? Если на Земле не будет людей, вы думаете, что будут какие-то коровы… или вороны? Вместе с человечеством исчезнет вся жизнь. Поэтому, если вы действительно заинтересованы в сохранении жизни, то самое главное сейчас – это спасти человека от самого себя.

– Я знал, – сказал он, – я говорил Говиндадасу, что все, что я слышал об этом человеке, представляет опасность. Наша совместная работа невозможна.

Я сказал:

– Вы говорите «совместная работа» – я буду работать против вас всю свою жизнь. И мне не нужен ваш чек на предъявителя, но если у вас есть смелость и хоть немного отваги в сердце, дайте мне этот чек, и я буду сражаться против вас!

Этот человек повернулся к Говиндадасу и сказал:

– Уведите его подальше отсюда. Я очень болен, стар, и он может вызвать у меня сердечный приступ.

– Сердечный приступ пошел бы вам только на пользу. По крайней мере, вы перестанете строить по всей стране эти храмы. Вы прекрасно знаете, что у миллионов людей нет домов.

А в Индии люди, у которых есть дома… вы даже представить себе не можете, что это за дома. Положение тех, у кого их нет, по крайней мере, понятно. Но что касается тех, у кого есть дома… их даже нельзя назвать домами. Я ездил по деревням… ни в одном доме нет ванной комнаты, и ни в одном доме нет отдельного помещения для туалета. Нет, вы должны идти на берег реки или к водоему, или туда, где есть какая-то вода. Люди делают там все свои дела, и ту же воду они пьют. Мне пришлось перестать ездить по деревням – это было так мерзко, так не по-людски.

Что такое дом в Индии? Просто сарайчик, который вы не построили бы даже для коровы. Они живут в одном доме с коровами и быками и другими животными. И семьи очень большие, все живут вместе, так что в одном доме может находиться тридцать, сорок человек, вместе со всеми животными. Каждый дом, как Ноев ковчег! Все виды животных… и такой запах, такая вонь, что при одной мысли об этом мне становится безмерно жаль людей.

Но так обстоят дела не только в Индии, но и во всем третьем мире. В Африке, в Китае – во всех странах третьего мира. А вы строите храмы для Бога?! Бог может очень легко прожить под открытым небом, это его не обеспокоит. Он всемогущ. У него не будет пневмонии от холода, он не промокнет под дождем, он не обгорит под жарким солнцем, так зачем беспокоиться и строить дома для Бога?

Проблема в жадности. Индуизм говорит индуистам: «Стройте дома для Бога, и будете вознаграждены». Христиане говорят: «Стройте дома для бедных, больницы для бедных, школы для бедных, сирот, стариков, больных людей, и будете вознаграждены». Но желание у тех и других одно – получить вознаграждение. Во всех религиях преобладает один мотив.

Как я это вижу, у подлинно религиозного человека может быть понятие об ошибках, но не может быть понятия о грехе. Подлинно религиозный человек не станет создавать в ком-то другом ранящее чувство вины, потому что это делается с определенной целью: если вы хотите быть мессией, – тогда вы должны создать грех, тогда вы должны вызвать чувство вины.

У человека, который посвятил Иисуса в ученичество, Иоанна Крестителя, всю его жизнь было одно единственное послание: «Покайтесь, покайтесь, покайтесь, ибо грядет Мессия. Так что готовьтесь. Покайтесь в своих грехах, чтобы вы были готовы». Но в чем покаяться? Прежде всего, должна быть вина, вы должны чувствовать себя виноватыми. Значит, надо испытывать чувство вины, раскаяться, и тогда Мессия придет и спасет вас.

Мне вспоминается маленькая воскресная школа в деревне. Все дети приходят в воскресную школу, и священник учит их, а после длинной проповеди он спрашивает о красоте, радости, славе небес, которые христиане получат в будущем… и все дети в восторге, им очень хочется поскорее сесть в автобус и отправиться на небеса. Зачем тратить время здесь? Затем, в конце, священник спрашивает:

– Ну, теперь скажите мне, что совершенно необходимо, чтобы попасть на небеса?

Один маленький мальчик тянет руку.

– Так, – говорит священник, – встань и скажи мне, что для этого нужно.

– Согрешить, – отвечает мальчик.

– Что?! – кричит священник. – Я же говорил вам, что нельзя грешить, а ты отвечаешь, что для того, чтобы попасть на небеса, нужно согрешить!

– Да, – говорит мальчик, – из вашей проповеди я понял, что если не совершить греха, то не почувствуешь себя виноватым. И если ты не виноват, то в чем каяться? А если ты не покаешься, то никак не сможешь попасть на небеса. Так что сначала надо согрешить. Тогда ты почувствуешь себя виноватым, покаешься, и придет Мессия, который возьмет тебя на небо.

На мой взгляд, это совершенно логично. То, что он говорил, было абсолютно правильным. Именно так учат религии: грешите. Если вы не грешите, они покажут вам, что вы совершаете грехи, хотя вы об и этом не знаете. Вы же что-то делаете – этого достаточно! В этом «что-то» можно найти грех. Если вы вообще ничего не делаете, то этого тоже достаточно.

Я разговаривал с одним епископом, и я сказал:

– Если человек просто сидит молча, ничего не делая, по крайней мере, тогда он не совершает греха. Вы должны это признать.

– Нет, – ответил он. – Бог послал вас сюда, чтобы что-то делать, чему-то служить, выполнять обязанности, а вы сидите и ничего не делаете. Это великий грех.

– Тогда все буддийские монахи отправятся в ад, – сказал я, – потому что они учат: просто сидите молча и ничего не делайте. Только так вы станете осознанными.

Когда вы становитесь осознанными, совесть просто распадается, потому что это артефакт, искусственно созданный обществом. Она может быть иудейской, она может быть католической, она может быть протестантской или любой другой – коммунистической, социалистической, фашистской, какой угодно.

Осознанность возникает в молчании – и она возникает только в молчании, потому что тогда вся ваша энергия никуда не уходит, не участвует в действии. А если энергия не участвует в действии, куда она направится? Она начнет собираться в самом центре вашего существа, как столб, плотный столб энергии, который отбрасывает прочь совесть и все представления о грехе, все представления о вине. Но помните, что с этим уходит также мессия, раввин, священник. С этим уходят Бог, дьявол, рай, ад, весь тот бред, который до сих пор считался религией. Это не религия.

Мне не нужно понятие греха. В моей коммуне вы не можете согрешить. Четыре тысячи человек живут здесь в течение четырех лет, и ни одного греха совершено не было – можете вы себе представить, если бы все это происходило в католическом монастыре? Четыре тысячи таких, как вы, живут в католическом монастыре, двадцать четыре часа в сутки… грех и грех, и грех, и больше ничего. Все, что вы делаете… курите сигарету – совершаете грех. Испытываете любовь к женщине – совершаете грех. Захотелось поспать чуть подольше – опять грех. Вам может понравиться книга, которую Ватикан занес в черный список… Все мои книги в черном списке. Даже те, в которых я рассуждал об Иисусе и выражался очень осторожно, так чтобы никого не обидеть, – даже эти книги!

Одно христианское издательство в Англии, «Sheldon Press», принадлежащее христианской ассоциации, по ошибке издало мои книги. Сначала они издали «Горчичное зерно» и после этого заинтересовались мной. Потом они стали издавать и другие книги, и люди из «Sheldon Press» стали сотрудничать со мной. Они забыли, что были частью христианской ассоциации, что находились в ведении христиан, и издали книги, которые Ватикан занес в черный список! Восемь книг были изданы. Потом им стало ясно, что произошла ошибка. Теперь они отказались ото всех восьми книг и вернули мне все авторские права.