Как удачно выйти замуж - Гауф Юлия

Мы прошли по коридору, и Максим открыл дверь в люто-розовую комнату. Я, кстати, не из тех «жестких» женщин, воротящих нос от этого цвета, и к розовому неплохо отношусь. Но, глядя на это безобразие, даже у толерантной меня тошнота подкатила к горлу.

У каждого богатого мужика есть тайная комната. Красная, игровая, как у Кристиана Грея — не самый стыд, как оказалось. Стыд — это розовое безумие, которое находится в доме Максима Соколовского. И нет оправдания тому, что это — игровая ребёнка. Он что, Барби хочет вырастить? Пэрис Хилтон?

Справа — плюшевые мишки и куклы. Слева — тоже. У стены напротив небольшой розовый диванчик, а на стене, на розовых обоях нарисована чокнутая пони из мультика. Пацаны, когда мелкими были, смотрели этот мульт, и даже песенки из него знали.

На полу ковер. Разумеется, розовый. И посреди завала однотипных игрушек, которые сплошь медведи и страшноватые куклы, сидит пухлая девчушка. Такой прелестный бутуз с аппетитными щечками. Личико недовольное, платье… блин, розовое, арррр!

— Алиса, милая, подойди. Я хочу тебя кое с кем познакомить, — позвал дочку Максим.

С дочкой он заговорил особым голосом. Ласково, нежно. Видно — ребёнка своего он любит. Только зачем же он ей психику ломает, поселив в этом убийственном розовом цвете?!

Девочка обернулась к нам, вздохнула, и поднялась с ковра. Подошла, и опустила голову.

— Алиса, это Алёна. Она посидит с тобой до вечера вместо Яны. Слушайся её, хорошо? — Максим опустился перед девочкой на колени, и та кивнула.

— Холосо, папочка, — вздохнула она, и смущенно-быстро посмотрела на меня.

Сколько ей? Три? Три с половиной?

Хорошенькая такая, но почему… нет, не скромная, а забитая?!

Я тоже в её возрасте посторонних стеснялась, и сестра моя такой была, но при этом в нас живость присутствовала. Может, дело в том, что Алиса сидит одна в этой розовой комнате среди медведей и кукол, и так целыми днями? Взрослая нянька вряд ли может считаться подружкой. Отец на работе. Скукотища конкретная, а если наложить это на природную меланхоличность характера, то получается вот такой результат.

Хотя, слишком рано для выводов.

— Ну что, Алиса, давай успокоим папку, да? Ты обещаешь меня слушаться, а я обещаю тебе, что мы весело проведем с тобой время, — я тоже присела перед девчушкой, нагло потеснив её отца. — Ты же хочешь повеселиться?

Алиса посмотрела на меня со щемящей надеждой. Но Максим постарался всё испортить.

— Повеселиться в границах разумного, — надавил он голосом, на что я легкомысленно отмахнулась.

— Это уж как получится. Обещаю одно: дети, беременные и животные при нашем веселье не пострадают!

6

— Ну всё. Вы познакомились, а я поехал, — попытался удрать Максим Вадимович.

Э, нет! Не так быстро, красавчик!

— В смысле?

— В том смысле, что у меня встреча назначена, — прозвучало это раздраженно. — Важная встреча. Я тебя нянькой позвал? Позвал! С дочкой познакомил? Познакомил! От меня что еще нужно?

Вот ведь дубина, простигосподи.

А хоть немного дать дочери привыкнуть ко мне, к чужачке? А рассказать мне про Алису? Вдруг у нее аллергия на что-нибудь?

Я сплюнула на высокий статус моего то ли бывшего, то ли настоящего босса, и расфырчалась от души. Высказала ему всё насчет Алисы.

Каждой женщине иногда нужно дать высказать свои бу-бу-бу. Мудрые мужики не мешают женщинам выносить им мозг. Максим Вадимович житейской мудрости был лишен, и пытался сбежать из дома. Трус несчастный! На встречу он, видите ли, опаздывает! Ничего, подождет эта встреча, уж ради спокойствия дочери можно и опоздать. Чай не хвост собачий, а владелец банка. Простят.

— Ну ты и наглая, — присвистнул босс, и… сдался. Ха! — Аллергии у Алисы нет. Сладкое лопает. Если много конфет съедает — обсыпает её, потому будь добра, не позволяй ей съесть килограмм конфет. И не смотри так, она может и с килограммом справиться, я свою дочь видел «в деле». Так, что еще? А, вспомнил…

Макс продолжил рассказывать то, что я и не должна была из него выбивать. Я кивала, мотала на ус. И умилялась — ну какой хороший экземпляр! Пусть и брыкается, но дрессуре поддается. Не стыдно будет Ирине с рук на руки передать.

Я выслушала наставления, и затащила Максима Вадимовича в жуткую розовую комнату. Нужно чтобы Алиса не пряталась от меня, и посмотрела на то, что я радом с её обожаемым папочкой сижу, что он мне доверяет.

Я наблюдала за ними. За Максом и Алисой. Какие-то они… не знаю, неуклёпые, что ли?!

Видно, Алиса отца обожает. Нет, даже боготворит! Но при этом стесняется, и всё время в глаза ему заглядывает, как преданный питомец. Родная дочь, и так себя ведёт!

Максим Вадимович тоже в дочери души не чает, он и не скрывает этого. Но при этом он, кажется, понятия не имеет что вообще с этой самой дочерью делать.

— Па-а-ап, я тебя налисовала. Вот, смотли, — протянула малышка Максиму рисунок.

Надо отдать ему должное — лист бумаги он в руку взял. И надо забрать то самое должное обратно — он поморщился при виде рисунка.

— Хм, спасибо, милая. Но лучше рисуй Яну. Или вот, — он кивнул на меня, — Алёну. Моих портретов уже очень много.

— Но… эх… холосо, — вздохнула Алиса.

Не убивать! Алёна, держи себя в руках! По большому счёту, это не моё дело, но Боже, что за бестолковщина?!

Про конфеты наговорил. То есть, взрослый и вроде умный мужик разрешил дочери килограмм шоколадных вредностей схомячить. Совсем уже! Игрушек накупил — видно, что дорогих, но все они однотипные, и стрёмные какие-то. Блин, да мы с Женькой росли в небогатой семье, и в то время не было такого разнообразия развлекушек для детей. Но и то у нас с сестрой игрушки были круче, пусть и не в промышленных масштабах.

Еще и от рисунков ребёнка своего морщится…

РРРРРРР

Какая-то странная семья. Алиса и Максим Вадимович вроде и обожают друг друга, но абсолютно не умеют это выражать.

— Ну всё, мне пора, — Максим поднялся с гадкого розового дивана, и протянул мне рисунок Алисы. — Мне, правда, пора, — надавил он голосом.

Будто я в этот раз стану его останавливать.

— Я вас и не держу, — царственно махнула рукой, отпуская мужика на его супер-важную встречу. Но не выдержала, и решила-таки влезть не в свое дело. — Ой, какой прелестный рисунок! Максим Вадимович, а обнять-поцеловать Алису за подарок? По-моему, это меньшее, что вы должны сделать.

Алиса подскочила на коротенькие пухлые ножки, и подбежала к своему папашке. И снова нужно отдать ему должное — он наклонился, обнял свою дочурку, поцеловал, и сказал:

— Спасибо, моя хорошая. А ты, Алёна, правда ОЦЕНИЛА рисунок? У меня таких много. Очень много. Присмотрись к нему, а я пошел. До вечера, девчонки.

Провожать шефа я не пошла — много чести. Вытянула перед собой альбомный лист, присмотрелась, и пожала плечами. Рисунок как рисунок, что еще трехлетка нарисует? Обычное кривоватое и аляповатое нечто, я такие же малевала. Да и сейчас не сильно продвинулась в этом таланте.

Надо же, какая цаца. Сноб!

Надо что-то делать. Или не надо? Это не моё дело. Не моё!

Я взглянула на Алису, которая после ухода отца пригорюнилась, и снова уселась на ковер, и поняла — не смогу не влезть в их семью. Мама много работала, и мы с Женькой по ней скучали в детстве. Но у нас был частный дом, пожилая бабушка номинально за нами приглядывала, так что мы весело носились с утра до вечера с ребятами с улицы. Являлись домой только чтобы поесть, а вечером мама с бабушкой пытались оттереть нас от следов улицы — от листьев, травы, земли, мазута, радиоактивного пепла… Чумазые были, но счастливые! Классное детство. Не в розовых тонах, но и не в одиночестве, как у этой малышки.

— Алиса, а давай ты покажешь мне дом, — предложила я. — Проведешь мне экскурсию?

— Эскулсию? — хлопнула длинными ресничками принцесса.

— Её самую. Это прогулка по вашему дому, и ты мне всё-всё про него расскажешь. Про каждую комнату. Покажешь, что тебе нравится. Ладно? — я встала, протянула девочке руку.