Немилосердная - Кэрригер Гейл

— Да, Коналл, да, не поднимай суеты, — Алексия даже слушать не хотела ничего подобного.

— А все остальное приведено в порядок?

— Я как раз собиралась пойти с проверкой. Подними меня, пожалуйста.

Граф ухмыльнулся, мобилизовался и предложил жене свою большую ладонь. Алексия ухватилась за нее обеими руками, и граф потянул. От прикосновения запредельной он терял присущую сверхъестественным силу, но той, что оставалась, хватило, чтобы поднять Алексию даже в ее нынешних кондициях дирижабля.

— Я так понимаю, нужно, чтобы люди увидели, как мы входим в дом по соседству. А потом придется отыскать способ перебраться сюда.

— Такая таинственность и столько идиотизма, а все ради видимости, — пробормотал лорд Маккон.

Алексия ощетинилась. Ей пришлось хлебнуть горя, когда муж выставил ее из своей постели и прекратил с ней общаться. Общество подвергло ее остракизму, а все из-за видимости, что она якобы повела себя неблагоразумно.

— Видимость — это все! — возмутилась она.

— Как это верно, — поддержал лорд Акелдама.

— Очень хорошо, женушка. Значит, нужно сообразить, как тебе перебраться с одного балкона на другой.

Выражение лица мужа показалось Алексии очень подозрительным, и она свирепо посмотрела на него.

— Придумаешь для меня какие-нибудь мостки. Я не согласна, муженек, чтобы меня перекидывали, нет уж, большое спасибо.

Вид у лорда Маккона стал несколько удивленным.

— Разве я чем-то дал повод заподозрить меня в подобных намерениях?

— Нет, но я знаю, как это у тебя происходит. — Коналла озадачило необоснованное обвинение. А Алексия продолжила: — О да, и я должна тебя предупредить. В нашей новой парадной гостиной тебя ждет сюрприз.

Лорд Маккон по-волчьи ухмыльнулся.

— Это приятный сюрприз?

— Только если у тебя очень хорошее настроение, — уклончиво ответила ему жена.

Дама-призрак вновь оказалась в этом пространстве, в этой зыбкой пустоте. Она думала, что могла бы плыть тут вечно, если бы ей удалось оставаться совершенно неподвижной. Неподвижной, как смерть.

Но тут вмешалась реальность. Реальность ее собственного сознания, как бы мало от него ни осталось. «Ты должна с кем-нибудь поговорить. Должна рассказать. Это неправильно. Хоть ты и безумна, ты все равно понимаешь, что это неправильно. Положи этому конец. Ты должна рассказать».

Ах, до чего же неудобно, когда собственный мозг вдруг начинает отдавать распоряжения!

«Кому я могу рассказать? Ну кому я могу рассказать? Я всего лишь курица в курятнике».

«Расскажи тому, кто способен что-то сделать. Расскажи этой бездушной дамочке».

«Ей? Да она мне совершенно не нравится!»

«Она не исключение. Тебе никто не нравится».

Дама-призрак ненавидела моменты, когда проявляла рассудительность по отношению к себе самой.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ДЕЛА ПРИЗРАЧНЫЕ

— Неужели без этого было не обойтись?

Таким оказалось взвешенное мнение лорда Маккона, которое тот высказал жене, увидев у себя в доме ее сестру. Прозвучало это так, словно Фелисити являлась каким-то досадным желудочно-кишечным заболеванием, недавно развившимся у Алексии.

Леди Маккон проигнорировала сестру, терпеливо сидевшую в гостиной, и принялась разглядывать свои новые владения. Стая Вулси могла гордиться тем, что сделали трутни и оборотни. Новый городской особняк был красиво обставлен со вкусом подобранной и минимально декорированной мебелью. Поскольку дом предназначался, чтобы служить перевалочным пунктом для членов стаи, у которых возникла необходимость посетить город, большинство личных вещей и таких необходимых для выживания штук, как подземелья и клавигеры, осталось в Вулси. В результате получился скорее клуб для джентльменов (правда, весьма фешенебельный), чем частная резиденция. Лорд Маккон бормотал, что все вокруг напоминает ему одну из гостиных в Палате лордов, но все прекрасно понимали, что старому волку просто необходимо немного поворчать. Тяжелые плотные шторы не пропускали вредного солнечного света, а толстые ворсистые ковры сводили к минимуму топот ног и скрежет когтей.

Флуту предстояло на неопределенный срок занять пост дворецкого вспомогательной резиденции стаи. Он даже глазом не моргнул, услышав о временном понижении до статуса домашней прислуги. Алексия заподозрила, что Флуту недоставало былой власти над тем, что творится в доме, и проистекающей из этого возможности контролировать все там происходящее. Может, должность личного секретаря и более высокая, но она не предполагает того господства над ситуацией, какой обладает дворецкий.

Парадная гостиная, где сидела Фелисити, решенная в насыщенно-шоколадных и сливочных тонах — кожа и сукно мебели — с небольшими вкраплениями бронзы в виде филигранно выкованной газовой лампы, бахромы скатерти, большой восточной вазы для зонтиков Алексии и выдвижной обувной сушилки перед камином, являла собой полную противоположность парчово-золоченому великолепию, царившему у лорда Акелдамы.

Леди Маккон впечатлилась.

— Флут, где вы раздобыли такую дивную мебель за столь короткий срок?

Дворецкий посмотрел на нее так, будто она выпытывала нюансы его ежедневных омовений.

— Полно тебе, женушка. Если Флут хочет, чтобы его считали кудесником, кто мы такие, чтобы разнюхивать его тайны? Мы должны жить с ощущением чуда и верой, а, Флут? — и лорд Маккон дружелюбно похлопал почтенного господина по спине.

Флут фыркнул.

— Как вам будет угодно, милорд.

Лорд Маккон повернулся к свояченице, сидевшей в сдержанном молчании и скучной серой одежде. И то и другое было настолько ей несвойственно, что привлекло внимание графа.

— Мисс Фелисити, неужели кто-то умер?

Фелисити поднялась и присела перед ним в книксене.

— Насколько мне известно, нет, милорд. Но спасибо, что поинтересовались. Как вы поживаете?

— С вашей внешностью нынче вечером что-то не то, верно? Вы как-то иначе причесаны?

— Нет, милорд. Я просто одета чуточку не для визита. Но мне нужно было попросить сестру об одной любезности, и это не могло ждать.

— Ах вот как? — граф перевел карамельные глаза на Алексию.

Та вздернула подбородок и показала им куда-то в сторону.

— Она хочет пожить с нами.

— Значит, вот в чем дело! Она хочет…

— Пожить с нами здесь.

— Здесь?

Коналл прекрасно понял, что имеет в виду его жена. Вряд ли уместно позволить Фелисити остановиться в их новом городском доме, если сами они не станут в нем жить. Что, если эта новость станет достоянием публики? Фелисити ославят как незамужнюю барышню, которая одна, без компаньонов, обосновалась на территории стаи оборотней.

— А почему не в Вулси? На свежем воздухе? Похоже, он бы ей не помешал, — попытался найти решение получше лорд Маккон.

— Фелисити занята в городе, — Алексия сделала паузу, — кое-какой неоднозначной благотворительной работой. И по своим причинам полагает, что ей может понадобиться наша защита.

Лорд Маккон, похоже, растерялся. Настолько, насколько подобное могло с ним произойти.

— Защита… от кого?

— От моей матери, — многозначительно ответила его жена.

Вот это понять лорд Маккон вполне мог. Он собирался потребовать дополнительных подробностей, когда перед ним, просочившись сквозь плюшевый ковер, возник призрак.

При обычных обстоятельствах призраки не возникают посреди разговора, для этого они слишком вежливы. Самые благовоспитанные не ленятся в крайнем случае проплыть туда-сюда по оживленным коридорам, где какой-нибудь лакей может их заметить и поинтересоваться, в чем дело. Но этот самым пугающим манером появился в самом центре нового ковра, посреди изображенного на нем букета цветов.

Лорд Маккон крякнул. Леди Маккон тихо ахнула и крепче вцепилась в свой парасоль. Флут поднял одну бровь. Фелисити потеряла сознание. Оборотень и запредельная переглянулись и по обоюдному молчаливому решению оставили обморочную Фелисити лежать, откинувшись на спинку кресла. В одном из многочисленных потайных карманов на парасоле Алексии имелись среди прочего и нюхательные соли, но призрак требовал немедленной реакции, и времени откачивать взбалмошных девиц не было. Итак, оба супруга обратили все свое внимание на представшего перед ними духа.