Немилосердная - Кэрригер Гейл

— Так на чем мы остановились? — пробормотал Коналл в ухо Алексии, а потом прикусил его за мочку. Потом он обнял жену, насколько рук хватило (сейчас их, конечно, хватало не на многое), и принялся растирать ей спину.

Из-за того что обхват леди Маккон сильно увеличился, большинство постельных утех им стали недоступны, но то, что Коналл называл играми, по-прежнему продолжалось. Хоть Алексия и утверждала, что совершенно здорова, современная медицина запретила ей супружескую близость на последних месяцах беременности. Граф отказывался рисковать женой, и та с огорчением обнаружила, каким он, оказывается, может быть непреклонным.

Алексия вытащила пистолет, оказавшийся где-то под супругом, и отпихнула подальше. Времени достаточно, рассказать Коналлу о лорде Амброузе можно будет и позже. Если сделать это сейчас, бедный граф придет в состояние неистовства и начнет сходить с ума, а ей хотелось, чтобы в данный момент он буйствовал и сходил с ума исключительно из-за нее.

— Никаких серьезных повреждений, любимый? — она скользнула ладонями по его бокам, наслаждаясь гладкостью кожи и тем, как он реагировал на ее прикосновения.

— Абсолютно, — Коналл поцеловал жену в губы, и их объятия стали еще жарче.

Алексию поражало, что даже после стольких месяцев брака она совершенно растворяется в поцелуях супруга. Они напоминали ей крепкий чай с молоком: приятный на вкус, оживляющий, восхитительный. Возбуждающий. Она точно не знала, как муж отнесся бы к такой аналогии, а сама леди Алексия Маккон очень любила чай.

Она обеими руками взяла Коналла за подбородок, поощряя к более затяжному поцелую.

Переезд, думала леди Маккон, наверное, самое обременительное дело в мире.

Конечно, ничего носить ей не позволили, хотя она ковыляла туда-сюда, указывала на предметы, распоряжалась, куда их нужно ставить, и при этом была безмерно довольна собой. Муж со товарищи отбыл по делам еще несколько дней назад, и Алексия чувствовала себя кругленьким генералом, единолично командующим блистательно выигранной битвой и массовым вторжением на земли противника. Хотя после того как ей пришлось посредничать в споре Бутса и Биффи об особенностях декоративности бархатных подушечек, она заподозрила, что генералам так тяжело не приходится. Коналл и профессор Лайалл поставили ее во главе операции по переселению, чтобы отвлечь, но поскольку она прекрасно знала об этом, а они, в свою очередь, знали, что она прекрасно знает, удовольствие от происходящего было двойным.

Переезд должен был происходить скрытно, что делало его особенно приятным. В стае Вулси не хотели, чтобы хоть одна живая душа знала: лорд и леди Маккон действительно намерены поселиться у лорда Акелдамы. Даже на то, чтобы Макконы жили по соседству с опекуном их нерожденного дитя, вампиры согласились с видимой неохотой, поскольку опасались, что в таком случае оборотень и запредельная могут слишком сильно повлиять на воспитанника самого кормчего. Что уж говорить о проживании в одном доме! В результате пришлось делать вид, что, пока вещи леди Маккон завозят в свежеснятый особняк, сама она спасается от хаоса переселения, чаевничая у лорда Акелдамы. Личные вещи Алексии поднимали по лестнице, несли по коридору на балкон и перебрасывали на балкон лорда Акелдамы — благо здания стояли практически стена к стене. Всю эту деятельность от посторонних глаз скрывал весьма удачно разросшийся высокий падуб. Потом вещи перетаскивали по другому коридору, другой лестнице и наконец размещали в бывшей гардеробной, ставшей теперь спальней четы Маккон. Все это сопровождалось изрядной суматохой, особенно когда перекидывали мебель. Как замечательно, что сверхъестественные обладают такой огромной силой, заметила про себя Алексия, наблюдая, с какой легкостью Биффи ловит ее любимый платяной шкаф.

Фаворитами леди Маккон в этом изощренном фарсе стали трое самых юных оборотней из стаи Вулси — Биффи, Рэйф и Фелан (Биффи выступал в качестве ловца, а двое других оборотней — соответственно носильщика и подающего), самый деятельный распорядитель всех времен и народов Флут и стайка трутней лорда Акелдамы, сновавших вокруг и устраивавших все наилучшим образом.

Закончив наблюдения за летающей мебелью, Алексия отправилась следить за обустройством своей новой спальни. Третья любимая гардеробная лорда Акелдамы оказалась вполне просторной, лишь немногим меньше покоев леди Маккон в Вулси. Признаться, окон там не было, а из стен торчали крючья, полки и рейки для вешалок. Но все равно места оказалось достаточно для большой кровати (лорд Акелдама предусмотрительно заказал подходящую для внушительных статей лорда Маккона), туалетного столика и прочего скарба. Коналлу придется обойтись без своей гардеробной, но коль уж он все равно склонен бродить повсюду в неглиже, Алексия подозревала, что такое положение вещей пагубно на его привычки не повлияет. Секунд пять ее беспокоило отсутствие достойного камердинера, а потом она сообразила: ни один из трутней лорда Акелдамы не допустит, чтобы ее муж разгуливал по коридорам особняка их господина неидеально одетый. Они непременно проследят, чтобы все было по высшему классу и без единой складочки.

Биффи был в своей стихии, он снова мог беспрепятственно расхаживать по роскошным, живописным — и отчасти кокетливо декорированным — покоям своего бывшего хозяина. Из всего окружения Алексии именно его больше всех обрадовало новое место жительства. Никогда за минувшие пять месяцев ему не доставляло такого удовольствия развешивать на крючки шляпки леди Маккон. Юный приверженец однополой любви, похоже, больше не тяготился той жизнью после смерти, что подкинула ему злодейка-судьба.

Трутни пребывали в невероятном возбуждении — вероятно, визит самой королевы Виктории не взволновал бы их сильнее. Женщина в их обществе, младенец в их будущем, а в промежутке — возможность декорировать комнату; чем не рай! После короткой схватки они решили (совершенно не согласовав это с Алексией) оживить бывшую гардеробную новым ковром и несколькими дополнительными источниками света.

Когда тайная операция «Перелетная мебель» завершилась, два остававшихся в соседнем доме оборотня легко перепрыгнули с одного балкона на другой и отправились посмотреть, не требуется ли их альфе-самке что-нибудь еще. Та с готовностью сообщила, что работы непочатый край: кровать необходимо слегка сдвинуть вправо, а шкаф перетащить в другой угол комнаты. По результатам мебель пришлось вернуть на прежние места. Затем трутни пожелали узнать мнение оборотней, как расставлять шляпные коробки леди Маккон и в каком порядке вешать плащи лорда Маккона.

Под конец всей этой деятельности Рэйф обрел вид многострадального орла, вынужденного командовать стаей восторженных голубей.

Флут возвестил о завершении переезда, явившись с последними, особо ценными вещами леди Маккон: ее парасолем, портфелем для документов и шкатулкой с драгоценностями.

— Что вы об этом думаете, Флут?

— Выглядит блестяще, мадам.

— Да не о комнате. Что вы думаете обо всей этой затее?

Они готовились к переезду всю последнюю неделю, и именно Флут взял на себя организацию аренды дома по соседству с владениями лорда Акелдамы (хотя, к большому разочарованию последнего, не стал перекрашивать стены снаружи), но у Алексии до сих пор не нашлось времени поинтересоваться мнением своего личного секретаря относительно всей затеи как таковой.

Флут выглядел мрачно и походил на дворецкого больше обычного. Теперь он, конечно, значился секретарем и библиотекарем леди Маккон, но оставался верен былой выучке: не в его характере было отказываться от хороших навыков.

— Это самобытное решение, мадам.

— И?

— Вы всегда поступали по-своему, мадам.

— Но у нас получится?

— Все возможно, мадам, — уклончиво ответил Флут. Он был очень дипломатичным человеком.

Вечер переходил в ночь — слишком позднее время для светских визитов даже в мире сверхъестественных, — когда дверной колокольчик лорда Акелдамы зазвонил, прервав беседу Алексии и суету трутней.