Наложница огня и льда (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна

— Два года уже работаю в этом доме, но понять Нордана так и не сумела. Видимо, не стоит и пытаться.

— Они поэтому живут вдвоем? — спросила я тихо. — Нордан называл Дрэйка опекуном.

— Судя по всему, — подтвердила Пенелопа. — Дрэйк за ним приглядывает и уже довольно давно, однако, насколько мне известно, лишь некоторое время назад стал своего рода постоянным надсмотрщиком. Готова? Дрэйк ждет в холле.

Я встала. Отвыкла. От пусть и маленького, но все же каблука на синих туфельках. От юбки в пол. От короткого, шуршащего вкрадчиво шлейфа. Ступать приходится осторожно, мелкими шажками. Пенелопа рядом и в ее присутствии мне почти не страшно. Только волнение не унимается, подстегивает изнутри.

Сбегающие в холл широкие ступеньки под темно-красной ковровой дорожкой. Я остановилась на мгновение на лестничном пролете, повернулась лицом к залу внизу. Услышав звуки шагов, Дрэйк поднял голову, посмотрел на меня. Сердце замерло вдруг на секунду и застучало быстрее. Вместе с Пенелопой я спустилась медленно в холл, чувствуя, как под пристальным взглядом мужчины внезапно стало жарко щекам. Кажется, и всему телу.

Элегантная чернота фрака, оттеняющая белизна рубашки, невесомая бабочка на шее. Легкая улыбка и сердце снова застыло в груди. Так странно и вместе с тем пленительно.

— Пенни передала, что ты отказалась от драгоценностей, поэтому я взял на себя смелость выбрать украшения, — начал Дрэйк и протянул мне плоский черный футляр. — Пенни описала твое платье и…

— Не нужно, право, — перебила я.

— Сая, дамы на светских мероприятиях не появляются без украшений, — добавила Пенелопа. — Правда, некоторые обвешаны ими, словно ювелирная выставка на выезде.

Мужчина сам открыл футляр. Крупные белоснежные жемчужины кольцом и две поменьше. Скромно. Неброско.

И жемчуг вполне уместен для молодой незамужней леди.

— Я не могу…

— Это всего лишь простое украшение, — возразил Дрэйк.

Я нерешительно надела серьги. Мужчина взял браслет, отдал футляр девушке. Я подала левую руку, ощутила прикосновение прохладных гладких жемчужин к коже, обвившихся вокруг запястья.

— Благодарю. — Руку я отняла осторожно, боясь прикосновений не камней, но пальцев.

Не из страха. Или все же то был страх, однако странный, пьянящий.

Пенелопа проводила до выхода. В освещенном фонарями дворе, возле фонтана, стоял блестящий черный экипаж с незнакомым мужчиной-водителем в темно-зеленой униформе. Дрэйк открыл дверцу, пропуская меня на заднее сиденье. Сел рядом. Экипаж тронулся с мерным рокотом, объехал фонтан, выбираясь со двора на дорогу. Створки ворот закрылись сами.

Вечерняя Эллорана прекрасна. Удивительно светла: множество фонарей на дорогах, улицах и у экипажей, освещенные изнутри витрины и даже вывески с подсветкой. Выше сияющих зданий трепетали сумерки, стекали в переулки и дворики, рождали причудливые тени там, где мешались со светом. На дорогах свободнее, чем днем, и экипаж ехал быстро.

Большая площадь, увенчанная черной скульптурой в длинных развевающихся одеждах. Высокая стена ограды, арка ворот и распахнутые створки с гербом. Полукругом по периметру площади императорские гвардейцы, оттесняющие людей. Человеческие голоса звучали вразнобой, то тут, то там возникали непонятные белые вспышки. Вокруг полно других экипажей, особенно конных, и все они выстраивались в вереницу, медленно проползали под аркой и тянулись кажущимся нескончаемым потоком по длинной широкой аллее к белому дворцу. Поворачивали к освещенной лестнице, останавливались, высаживая пассажиров, и уезжали.

По мере приближения к дворцу становилась слышна музыка. Пока негромкая, торжественная. Когда наконец наш экипаж остановился перед лестницей, один из лакеев открыл дверь. Я вышла из салона, разглядывая поистине огромную лестницу с цветочными вазонами на широкой балюстраде, будто уходящую в темное небо.

— Сая. — Дрэйк встал рядом, и я послушно просунула свою руку под его локоть.

По белым ступенькам струилась алым следом ковровая дорожка. Лестница длинная, мы поднимались и поднимались. Я начала считать ступеньки, но сбилась на двадцать первой.

А дворец рос, распускался исполинским цветком. Лепестки-стены с проемами окон и замершими в нишах скульптурами. Синий венчик крыши с декоративными башенками по углам. Сердцевина парадного входа с крылатыми кариатидами и позолоченным гербом правящей династии.

Лестница все-таки закончилась, оставив легкое головокружение. Музыка звучала все громче, люди, как и их экипажи раньше, вереницей миновали черный вход в глубине портика, степенно, вальяжно шествовали по короткой галерее и наполняли просторный зал. В дальнем его конце возвышение под красным бархатом и три пустых пока кресла с высокими спинками. Трон императора и его супруги и дочери.

Я увижу императора.

Человека, обратившего мою страну в жалкое подобие, тень себя прежней, оборвавшего множество жизней и навсегда перечеркнувшего жизни тех, кто выжил.

— Нас не будут объявлять? — спросила я шепотом.

— Позже, когда придет император с семьей, — объяснил Дрэйк.

— Но я же… — никто.

— Тебя представят как мою спутницу. Мы лишь поприветствуем и засвидетельствуем императору и императрице наше почтение и поздравим Ее высочество. Я и так вижу Октавиана практически каждый день и, поверь, у меня нет ни малейшего желания лицезреть его еще весь вечер. Предпочитаю любоваться красотой моей спутницы и наслаждаться ее обществом.

— Я… — Теперь щеки горели. Искусство светской беседы, которому учили в пансионе, не вспоминалось и достойного ответа не приходило.

— Дрэйк!

Мужчина обернулся на звонкий женский голос. Я тоже.

Ловко лавируя между продолжающими прибывать гостями, к нам приблизилась девушка. Яркая, рыжеволосая, с сияющей улыбкой на алых губах. Выше меня ростом и определенно немного старше. Струящееся бархатное платье цвета спелой вишни, длинное, но не в пол, а до щиколоток, перехваченных ремешками черных туфелек. Волосы уложены в простую прическу, мягкими волнами обрамляли хорошенькое живое личико со светлыми зелеными глазами.

— Не могу сказать, что я удивлена, увидев тебя здесь, — заговорила девушка. — А наша ледышечка, надо полагать, опять отлынивает от обязательной светской программы?

— Другого я от Норда и не ожидал, — ответил Дрэйк.

— Ой, а ты тут первый раз, да? — Девушка повернулась ко мне, изучая внимательно, с любопытством. — То-то я смотрю, лицо новое и запах вроде незнакомый. Я Лиссет Элери, маркиза чего-то там. Дело в том, что титул у меня недавно, и я никак его не запомню.

Я глянула вопросительно на мужчину.

— Сая, — коротко представил меня Дрэйк.

— И все? — уточнила Лиссет пытливо.

— И все.

— Пусть так, — беззаботно передернула плечами девушка. Заметила мой растерянный взгляд и вдруг улыбнулась шире, задорно, неожиданно заразительно. — Нас таких здесь много: нелюдей, колдунов и всяких-разных созданий с несуществующими титулами и фамилиями. Пока императорский двор одно из самых популярных мест в этой части мира и сюда стекаются блестящие умы, люди искусства, представители аристократии из других стран, авантюристы, подхалимы и мы. Все знают, что наши титулы придуманные, но никто не возражает. Я кицунэ, а вот эти, — Лиссет указала на Дрэйка и продолжила заговорщицким шепотом: — Эти люди только наполовину.

— Лиссет, мне кажется, ты слишком много рассказываешь человеку, который, вполне возможно, не готов к твоим откровениям, — возразил мужчина предостерегающе.

— А возможно, в самый раз, правда ведь, Сая?

Кицунэ. Лиса-оборотень.

В библиотеке храма мне довелось читать о них. Кицунэ жили в далекой стране туманов на северо-востоке и, если верить книгам, не забирались на юг.

И я впервые видела оборотня. Я даже не была уверена, что они еще показываются людям. Хотелось потрогать девушку передо мной, убедиться, что она настоящая. Еще в книгах упоминалось, что у кицунэ несколько хвостов. Правда ли это?