Влечение - Инга Берристер

— И я тебя никогда и никому не отдам, — эхом откликнулась Софи, которой от переполнявшего ее неистового восторга хотелось и смеяться, и плакать.— Я все еще не могу поверить, что это происходит на самом деле. Ведь я думала, что приехала сюда всего на несколько дней лишь для того, чтобы уладить семейные дела...

— Нет, — мягко возразил Ив, — тебя привела сюда судьба, чтобы мы наконец встретились.

— Я бы никогда не приехала сюда, если бы...— Несмотря на предостережения матери, Софи твердо знала, что должна сразу же рассказать ему всю правду. Однако Ив не намерен был тратить время на разговоры, и ей пришлось умолкнуть, когда его губы запечатали ей рот.

И все началось снова...

— Столик я, конечно, придержала, но ты мог бы прийти и пораньше,— не слишком добродушно проворчала Кристина, обращаясь к Иву, когда они явились в ресторан спустя два часа после оговоренного времени.

Стоявшая чуть позади Софи изо всех сил старалась скрыть смущение. Она хорошо понимала, как выглядит и сколько явных и не очень явных признаков того, как они с Ивом провели эти несколько часов, может обнаружить внимательный женский взгляд. Пылающее от румянца лицо, чуть припухшие от поцелуев губы, Слегка затуманенные глаза... А в том, что устремленный на нее взгляд сестры Ива был достаточно пытлив и внимателен, сомнений у нее не возникло ни на секунду.

Подобно брату, Кристина была темноволосой, но, в отличие от него, у нее и глаза были черными. И вообще она принадлежала к женщинам, которых невозможно не заметить любой толпе. О генах предка-цыгана Софи уже знала. Ив рассказал ей об этом, когда она, не в силах сдержаться, начала восторгаться его великолепным телом и гладкой, чуть смуглой, словно от легкого загара, кожей.

— В те давние времена по этому поводу был большой скандал,— с кривой усмешкой излагал он историю семьи Каррер. — До сих пор в городе к нам относятся, мягко сказать, неоднозначно. Ведь веками в сознании людей слово «цыган» ассоциировалось со словом «вор». От таких ассоциаций нелегко отказаться. — Он помолчал, внимательно глядя ей в глаза.— Я рассказываю это потому, что хочу, чтобы ты хорошо понимала, что тебя ждет. Ибо я твердо намерен стать частью твоей жизни. Очень важной частью. Отныне и навсегда.

Софи, слишком переполненная распиравшими ее чувствами, вовремя не сообразила что в этот момент и ей бы стоило открыться ему во всем. Но она, поглощенная любовью ни о чем ином не могла думать.

— Он от неё без ума! — рассказывала Кристина мужу, после того как, усадив их за сто лик, вернулась в кухню.— Достаточно увидеть, как он на нее смотрит.

— Не знаю, что ты там такое увидела, — насмешливо фыркнул Хуан. — Зато хорошо знаю, что Иву нет и сорока, а возлюбленных у него всегда было не сосчитать, и некоторые из них до сих пор...

— На этот раз все совершенно иначе — решительно оборвала его Кристина, откровенно раздосадованная столь обычными для мужчин тупостью и легкомыслием.

Кинув взгляд на часы, она решила, что у нее, пожалуй, достаточно времени, чтобы сделать несколько звонков. Ведь всем родственникам, несомненно, будет интересно узнать таки потрясающие новости.

— Сейчас же перестань на меня так смотреть, или нам придется уйти,— полушутя-полусерьезно предупредил ее Ив.

— Смотреть?.. Как смотреть? — удивилась Софи.

На самом деле она знала, что он имеет ввиду. Голова у нее слегка кружилась, весь печальной мир находился где-то невообразимо далеко, за тысячи световых лет. Здесь же были только они: Ив и она...

— Перестань сейчас же, — взмолилась она, потому что Ив, ухмыльнувшись, продемонстрировал, как она на него смотрит. По телу ее пробежала горячая волна желания, и она, с трудом переведя дыхание, добавила: — Мы должны вести себя пристойно.

— Вести себя пристойно? — не переставая улыбаться, переспросил он. — Меньше всего на свете мне сейчас хочется вести себя пристойно, но, возможно, ты и права. Я ведь даже не знаю, сколько ты собираешься здесь пробыть.

—Я и сама этого не знаю, — ответила Софи. — На завтра у меня назначена встреча  с Домиником Гренье.

— С нотариусом? — удивился Ив. — Его жена, Катрин, помогает мне в конторе.

Софи слегка нахмурилась. Его интонация, когда он говорил о своей помощнице, вызвала в ее душе неясную тревогу.

— Насколько я понимаю, ты здесь в интересах родственников Рулена. Странно, однако, что  они не приехали сами.

— Они ни в малейшей степени не виноваты в том... в том, что делал Фернан Рулен! — возмущенно запротестовала Софи.

—Ты, конечно, права. Но, знаешь, здесь все обо всех известно, и люди, исходя из этого, строят свои взаимоотношения. Моя семья служит хорошим примером. А Фернан со многими обошелся плохо и, хочешь ты того или нет, а к любому его родственнику, появившемуся здесь, отнесутся с определенным подозрением.

— И ты тоже? — осторожно спросила Софи.

Ив улыбнулся и, потянувшись через стол, взял ее за руку.

— Какое это имеет значение! Говоря по правде, не думаю, чтобы кто-нибудь из семейства Руленов вызвал у меня особую симпатию, но в данный момент ни сам Фернан, ни его родственники меня совершенно не интересуют. Потому что сейчас мне ни до кого нет дела. Меня интересует единственный человек на свете. — Он ласково погладил ее руку и уточнил: — И этот единственный человек — ты!

— Да что обо мне говорить! — Софи нервно поежилась. Ну как ей теперь сказать, кто она такая? — Я здесь представляю семью Руленов. Мне нужно встретиться с нотариусом, выяснить все подробности и договориться о продаже дома и имущества.

— Что ж, Доминик Гренье тебе с удовольствием поможет. Гренье с незапамятных времен занимаются такими делами в наших краях. Их очень хорошо здесь знают. Они очень родовиты, особенно по женской линии. Я даже слышал когда-то, что одна из прабабушек Гренье принадлежала к графской фамилии, Гренье очень многочисленная семья. Хотя, конечно, не столь многочисленная, как Карреры. — Ив широко ухмыльнулся. — Мы-то со своей цыганской плодовитостью, можно сказать, колонизировали этот город.

Плодовитостью? Софи вздрогнула, вспомнив, что не успела обсудить с Ивом еще один вопрос. Да и когда им было обсуждать! Это сейчас она ругала себя последними словами за столь непростительное в ее возрасте легкомыслие. Но тогда она была так ошеломлена, потрясена, так сгорала от желания принадлежать Иву до конца, что не задумалась о последствиях. Да и он, судя по всему, был в таком же состоянии. Им обоим не пришло в голову предохраняться. Но теперь надо быть осторожнее, решила Софи.

— Что-нибудь не так? — услышала она голос Ива и отрицательно покачала головой.