Их нежная возлюбленная (ЛП) - Блэк Шайла

– Я ответственен за благополучие всех сабмиссивов на этой территории. До тех пор, пока я не узнаю, почему она убежала от тебя в слезах, я имею право.

– Это просто ничтожное оправдание. Ты ревнуешь, потому что хочешь ее для себя.

Торп не торопился с ответом, сидя в кожаном кресле и уставившись на шарлатана. Он поздно задумался, когда и как он стал таким глупым, чтобы допустить присутствие Шона здесь. Ксандер тоже указал на это несколько месяцев назад. Может, он стал небрежным.

– Я и пальцем не коснулся девушки за два года. Твои домыслы не имеют значения. Лучше поговорим о том, что на самом деле произошло.

Шон сел на край стула, как будто он предпочел бы подраться.

– Я приковал ее и завязал ей глаза, а затем применил флоггер. Она достигла сабспейса. Потом, когда она вышла, я занялся с ней любовью. Это была эмоциональная ночь. Это все.

Этот идиот действительно так думал?

– Калли не ведет себя так. Ты был слишком занят, трахая ее, чтобы получше ее узнать?

– Ты смотрел на нас так, будто ты ее чертов телохранитель, так что я подозреваю, что ты в курсе, что это не правда. – Киркпатрик подняд бровь. – Так же я подозреваю, что ты был слишком занят, охраняя её, вместо того чтобы трахнуть. Теперь твои яица скручиваются, ведь ты упустил свой шанс. Имей в виду. Я хочу сделать ее своей во всех отношениях.

Торп захотел содрать кожу с его лица, но сумел сохранить самообладание.

– Она уже носит твой ошейник.

– Я хочу большего, а ты стоишь у меня на дороге.

– Я стою у тебя на дороге, потому что ее слезы говорят о том, что она несчастна. Признаюсь, она многое значит для меня. Я защищаю ее с тех пор, как она пришла в «Доминион». Я знаю ее вдоль и поперек. Она не склонна к срывам со слезами. Поэтому сегодня ее поведение полностью отражает то, что ты сделал.

Шон треснул кулаком об стол.

– Я же говорю, я наконец-то добрался до нее. Я разрушил ее толстые стены и увидел ее изнутри. Каждую минуту, что ты удерживаешь меня от нее, дает ей шанс восстановить защиту. И сбежать. Я думаю, она собирается убежать.

Торп глубоко вздохнул и заставил себя посмотреть на Киркпатрика со спокойствием. Мужчина не полностью понимал Калли… но схватывал на лету.

– Что заставляет тебя так думать?

– Не играй в игры. Если ты знаешь девушку, то понимаешь, что я прав.

Торп не стал ни подтверждать, ни опровергать. Но жуткое понимание Киркпатрика беспокоило его.

– Ты так думаешь?

– Я знаю. Ее капитуляция была такой внезапной, что может значить прощание.

Если Калли неравнодушна к шотландцу, она преподнесет огромный кусок своей души в качестве прощального подарка.

Торп подумал, что она оставит ему. Записку? Пустую комнату, в которой останется ее запах и будет преследовать его? Дыру в его сердце?

Черт возьми, он вел себя как нытик. Он не позволит Калли уйти без причины. Никто здесь, кроме него, не знал, что она беглянка. А Шон Киркпатрик был всего лишь вспышкой на радаре.

– Я не узнаю, прав ли ты, пока не поговорю с ней.

Доминант фыркнул.

– А что хорошего будет в этом? Она прожила под твоей крышей четыре года. Девушка сломана, и ты даже пальцем не пошевельнул, чтобы исцелить ее. Зачем сейчас это делать?

Торпу потребовалось все, чтобы не зарычать и не кинуться через стол. Боже, он с радостью сжал бы шею шотландца. Вместо этого он постучал пальцами по столу, уставившись на Киркпатрика, как на нитку с нижнего белья.

– Ты не знал ее с того момента, когда она пришла, так что это все ерунда, – но Торп отлично понимал, что хоть она и сделала шаги под его защитой, она была далека от целостности.

Для того, чтобы взять Калли за руку и исцелить ее, ему пришлось бы делиться с ней слишком многим – своим сердцем, своей правдой, своими тайнами. Он должен быть таким человеком, который мог бы полюбить ее всей душой, каждой клеточкой своего тела. Она не примет меньшее, и не должна.

Это не значило, что его не волновала Калли в попытках усмирить демонов. Они просто были слишком сильны. А с ее прошлым… она просто уйдет от него. Если его жена после трех лет так легко смогла уйти, как быстро убежит девушка, которая разжигает пламя в его сердце?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Черт, она не знала, что он определил ее личность. Но как только узнает об этом, она убежит. Исходя из того, что он понял, она делала это каждый раз, когда чувствовала угрозу или разоблачение. Точно так же, как Киркпатрик делал с ней сейчас.

Небольшие поиски доказали, что она внезапно покинула свои последние два укрытия, пробыв там всего несколько недель. Дорога до этого была очень холодной, и он не думал, что она останется где-то еще очень долго. Если бы она это сделала, она бы оставила неизгладимое впечатление. Она почти сделала это с ним.

Шон передернул плечами.

– Я согласен, что понятия не имею, какой она была четыре года назад. Но если ты сейчас назовешь ее «исцеленной», то тебе нужно вытащить голову из задницы. Ей нужен кто-то, кто позаботится о ней, кто нежно будет обучать ее.

Да, и это было частью затруднений Торпа. Он знал о Калли кое-что еще, о чем не догадывался Шон.

– Ей нужна твердая рука.

Шотландец покачал головой.

– Ты глупец, мужик. Это только подпитывает ее неподчинение. Что ей нужно, так это любовь.

Торп откинулся на спинку стула и скрестил руки.

– Я не согласен. Покажи мне женщину, которая не нуждается в любви. Это фундамент, на котором Калли будет строить свою жизнь – с правильным мужчиной. Но ей нужны границы. Она их жаждет. Они заставят ее чувствовать себя в безопасности. Это то, что я давал ей последние четыре года.

Киркпатрик посмотрел недоверчиво.

– Ты не прав. Ей нужно то, что я могу ей дать. Я собираюсь исцелить ее, и я не позволю тебе забрать ее у меня.

По крайней мере, кое-что из этого было ерундой, и Торп сопротивлялся желанию показать свой гнев. Судя по всему, Шон не понимал, что если он захочет забрать Калли, она уже будет в его постели с ошейником на шее.

– Я не собираюсь вставать между вами, и я хочу видеть ее счастливой. Я просто хочу разобраться в этой ситуации, чтобы довести ее до полного удовлетворения, прежде чем я решу, вернуть ли ее тебе во владение. – В случае, если замыслы Шона на Калли не были чисто доминантными, как подозревал Торп. – Вот как все будет происходить... – Он встал и шагнул, радостно используя психологическое преимущество, стоя над Киркпатриком. Пора проверить сукина сына. – Ты дашь мне пятнадцать минут наедине с Калли. Перчатки прочь.

Шон подпрыгнул, сжимая кулаки.

– Черта с два!

– Ты отказываешься?

– Ты чертовски прав, – Шотландец покраснел от злости.

– Что ж… – Торп жестко улыбнулся. – Давайте посмотрим. По нашему соглашению, тебе не разрешено видеть девушку вне помещения без моего разрешения. Я не одобрил это. Также ты не увидишь Калли, если я не сочту, что это в ее интересах. Поэтому, если ты хочешь продолжить вести ее покорным путем, то, боюсь, у тебя не так и много вариантов.

– Ты мудак. Ты так крепко держишь ее своими руками…

– Я держу ее в безопасности. Я узнаю, почему она расстроена, правда ли она хочет уйти, и хочет ли она быть твоей. Я для нее надежный человек. Она расскажет мне то, что я хочу знать.

Киркпатрик выглядел так, словно его разрывало между насильственным несогласием и желанием убивать.

– Я хочу наблюдать. У вас же есть пара комнат, которые позволяют подглядывать.

Торп едва сдержался, чтобы не закатить глаза.

– Да. Калли жила здесь и работала четыре года. Она знает каждую комнату. Она знает, где наши разговоры не будут подслушаны. Девушка умная и осторожная, ты уже в курсе. Она не захочет скомпрометировать свою личную жизнь. Это не подлежит обсуждению.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тяжело вздохнув, Шон оглядел помещение, словно оно в себе держало ответы на его обжигающие вопросы. Или словно он лучше смотрел бы на что угодно, кроме своего соперника. Торп улыбнулся.

– Ты напористый ублюдок.

– Разве не таким должен быть доминант? – Он пожал плечами. – Мы договорились, или мне проводить тебя до двери?