По зверю и птице - В. Хомутов

Костя не заставил себя просить; вскочил на

нос лодки, а дед Герасим на корме устроился

и стал шестом по дну отталкиваться. Мелкое

совсем озеро было, до дна-то не больше са-

жени.

Лодка двигалась с трудом, шуршала дном

о подводные травы, а шест то и дело в кувшин-

ках и в осоке путался и приходилось его вырывать.

Выехали на середину озера и дед протолкнул

лодку в камыши. Установив лодку, Герасим об-

ломал немного камыши по бокам, так что в роде

окошек себе на озеро устроил. Потом сел и за-

курил трубку.

— Дедушка, а когда же охота?— спросил

Костя.

— Не торопись, малый; все в свое время

придет. — Как начнет солнце за Каму садиться,

так и полетят гуси; сначала только мимо лететь

будут, а потом, как стемнеет, на озеро садиться

начнут.

— А как же ты, дедушка, в темноте стрелять

будешь.?

— Ничего; на воде видно; да и месяц сего-

дня взойдет. Ночь будет светлая.

Оба замолчали. Дед думал про себя свои

старые думы, а Костя ко всему приглядывался

и присматривался.

Откуда-то с реки доносилась песня; изредка

слышны были гудки пароходов; высоко в воз-

духе медленно кружил ястреб...

То там, то сям стали загораться бледные

звезды; низко на небе показался почти еще белый месяц...

Начинало смеркаться.

Вдруг дед Герасим прислушался и насторожился.

Откуда-то, высоко в воздухе послышалось

гоготание гусей.

„Га-га, га-га"—кричали пролетные гуси и

вскоре над озером показалась их первая стая.—

Они летели спокойно, не торопясь, и держали

свой путь наискосок из-за Камы на Белую.

Дед Герасим закинул кверху голову и оба

они, и он и Костя, смотрели на летевших над

ними высоко-высоко гусей.

— Высоко, —сказал Герасим словно про себя

и не тронул ружья.

Опять кругом все стихло.

Вдруг Костя встрепенулся, увидав летевшую

над озером невиданную белую птицу.

— Дедушка, что это?!—спросил он.

— Лебедь,— ответил Герасим и сам

залюбовался на птицу.

Через озеро, мерно взмахивая крыльями,

летел красавец лебедь. Прощальные лучи солнца

освещали его снизу и он казался розовым в эту

вечернюю пору.

Герасим проводил лебедя глазами и сказал

Косте:

— Я лебедей никогда не бью. В этих местах

охотники никогда лебедей не трогают. В других

местах лебедей стреляют, а я еще отродясь ле-

бедя не убил...

Через некоторое время опять послышалось

гоготание гусей.

Небольшая стая плыла в воздухе тоже на

Белую, но летела на этот раз уж не так высоко.

Герасим медленно взял ружье, взвел курки и

стал ждать.

Гуси поравнялись с озером и полетели над

камышами. Герасим долго по ним целился и, на-

конец, выстрелил.

Гуси испуганно загоготали, метнулись в сторону,

сбились на минуту в кучу, но опять

выровнялись, понеслись дальше и все удалялись их

печальные крики: „Га-га, га-га".

— Промазал,— сказал Герасим,—высоко еще.

Между тем, крики гусей становились все чаще

и чаще; гуси летели все в том же направлении,

но некоторые стаи уже не перелетали прямо

через озеро, а описывали в воздухе круг, будто

выбирая место, чтобы спуститься на воду.

.Герасим заметил летевшую наискосок от лодки

стаю. Он выждал времени, когда стая стала сни-

жаться в воздухе и поднял ружье.

Костя не отрываясь смотрел на

приближавшихся птиц.

Герасим уверенно выцелил: грянул выстрел.

Один из гусей словно задержался в воздухе,

потом перевернулся и камнем упал в озеро,

и высоко брызнула вода в том месте, где он

упал.

— Дедушка, поедем, подберем гуся!

— Ни, ни,— ответил Герасим,—мы так всю

охоту испортим. Гусей под утро с Рябчиком

подберем. Озеро маленькое, куда убитый гусь

денется...

Постепенно совершенно стемнело. Высоко

на небе всплыл месяц и залил серебряной по-

лосой и воду, и камыши, и берег.

Костя смотрел на освещенного лунным све-

том Герасима и с волнением следил за охотой.

С другой стороны соседнего с ними озера

время от времени раздавался звук выстрела.

— Постреливает Сергей Федотыч, —усмех-

нулся Герасим,— Кто-то кого сегодня обстреляет?

Гусиные крики слышались тем временем

непрерывно. Из неведомой тьмы, то тут, то там

появлялись все новые стаи и со всех сторон

слышались все те же протяжно-печальные крики:

„Га-га, га-га, га-га". ..

Герасим стрелял раз пять; в темноте Ко-

сте казалось, что он всякий раз давал поомах;

но потом слышался плеск воды: убитый или ра-

неный гусь падал в воду.

Одна стая пролетела совсем низко над озе-

ром; казалось, вот-вот заденет крыльями камыши;

Герасим на этот раз торопливо выстрелил на

вскидку, и убитый гусь упал в камыши около

самой лодки. Костя протянул руку, втащил мокрую

птицу в лодку и с любопытством стал ее рассма-

тривать.

— Теперь садиться начнут,— прошептал Ге-

расим.

Действительно, через некоторое время стая

гусей начала кружиться над озером. Гуси спу-

скались все ниже и ниже. Они то появлялись

в светлой полосе лунного света, то опять исче-

зали во мраке.

Но вот их темные крылья мелькают над

самой водой; вот уже при луне видны в воде

их отраженья... Герасим стоит в лодке, держит

ружье наготове и не спускает глаз с кружа-

щейся стаи.

Наконец, гуси совсем снизились к озеру; во-

жак сложил крылья и бесшумно поплыл по воде;

за ним опустилась вся стая и, совсем как до-

машние гуси, все птицы сгрудились вместе.

Герасим выстрелил в середину плывших гу-

сей... С перепуганным криком замахала вся стая

крыльями, тревожно взметнулась на воздух и ис-

чезла из глаз. Один гусь лежал неподвижно на

оде, другой некоторое время бил крыльями,

а потом тоже стих...

— Пара,— сказал Герасим.

На несколько минут после выстрела все на

озере стало тихо.

Герасим повернулся к Косте со словами:

— Ну, охотник, пора и по домам. Хватит

с нас.

Потом Герасим посчитал стрелянные патроны