Любовные истории актеров - Н Корнеева

Я сама

Двадцать второго июня 1941 года жарким летним днем Эля сидела у распахнутого окна и читала "Войну и мир". Они с мамой и Соней только что приехали из Киева к отцу - капитану медицинской службы - в город Нежин Черниговской области. Легкий ветер пузырил кружевную занавеску. Эля была поглощена чтением. Вдруг в окно всунулась лошадиная морда с пофыркивающими влажными ноздрями. Эля вскочила со стула, а вестовой, перегнувшись через седло, передал запечатанный пакет вошедшей в комнату маме. Через час пришел на обед отец и, вскрыв пакет, произнес: "Война!.." После обеда он сразу ушел в госпиталь и больше уже домой не приходил.

Первые два дня еще не было страха, ведь Нежин находился в глубоком тылу, а война началась где-то там, далеко. Но на третий день войны немцы уже бомбили железнодорожную станцию Нежина, и всю ночь над городом полыхало зарево пожаров. Началась всеобщая мобилизация. На стенах домов появились плакаты с призывом ко всем защищать Родину.

Эля пошла к отцу в госпиталь, чтобы предложить какую-то свою помощь, но часовой ее не пропустил. Тогда она обошла госпиталь с другой стороны и перелезла через забор.

- Что ты умеешь делать? - спросил ее комиссар.

Он знал, чья это дочь, только не предполагал, что Эле всего тринадцать. Она была рослой, уже сформировавшейся девушкой.

- Все умею! - Сказала Эля твердо.

И она не слукавила. Ей было 9 лет, когда родилась сестренка. В их семье не было ни нянь, ни домработниц. Когда они жили в Киеве, бабушка вела хозяйство и приучала Элю к работе по дому. Она научила ее стирать, мыть пол и посуду, хозяйничать на кухне. Эле пришлось водиться с маленькой Сонечкой. Она ее и кормила, и обстирывала, гуляла с ней и спать укладывала.

- Хорошо,- сказал комиссар,- будешь читать раненым письма и газеты, помогать отвечать на письма родных.

Но работа в госпитале оказалась не такой простой и вскоре стало не до писем и газет. Раненые появились через несколько дней, и госпитальные палаты наполнились криками, стонами, запахом крови и пота. Среди обслуживающего персонала Эля была самая молоденькая, кроме нее, была еще 15-летняя дочь аптекаря, остальные санитарки и медсестры были старше двадцати лет. Но Эля маленькой себя не чувствовала. Физически она была сильной, могла даже не слишком тяжелого бойца перенести сама с носилок на койку. С самого начала никто не обратил внимания, что в госпитале работает наравне со взрослыми ребенок, а вскоре и вовсе стало не до этого. Госпиталь отступал вместе с армией и наступал вместе с ней, находясь все время вблизи линии фронта и неоднократно оказываясь под бомбежкой. Эля видела множество страданий и смертей. Через два месяца открылись медицинские курсы, и Эля, не задумываясь, пошла учиться на медсестру, ведь она с детства знала, что станет врачом и с таким успехом лечила всегда своих кукол. После курсов ее перевели работать лаборанткой. Она заходила в операционную, чтобы взять кровь у раненого, а, выходя обратно, едва сдерживала сладкий противный ком дурноты в горле - вид крови и открытых ран был не переносим - а нередко с ней приключался короткий обморок. Мама тоже работала сутками в госпитале. Они с Элей старались дежурить поочередно, чтобы было кому оставаться с Соней. Соню прятали от людских глаз, ведь детям на фронте находиться было нельзя и если бы командование узнало об этом, отправили бы девочку в детский дом.

В ноябре 1944 года госпиталь, попавший под бомбежку, очередной раз переформировали в Одессе. Предстояла отправка его за границу. Красная Армия вовсю гнала немцев вспять. Элю за границу не пустили, маленькая еще, несовершеннолетняя. Они с мамой и сестрой вернулись в Киев, но дом их лежал в руинах. Тогда им пришлось приехать снова в Нежин, к военкомату которого был приписан отец. Жилье их оказалось занято чужими, они сняли комнату. Элю как фронтовичку приняли в медицинский техникум сразу на второй курс. Девочка с косичками и в солдатской гимнастерке вызывала у всех большую симпатию. Первое же практическое занятие по хирургии стало для нее огромным потрясением. Больному должны были через щеку вскрыть воспаленную надкостницу, но как только дали ему наркоз, он страшно захрипел и мгновенно умер. Среди медперсонала началась паника, практикантов из операционной тут же выставили. Эля была в шоке. Сколько трупов, ампутированных конечностей, гангрен видела она на войне, но вот что бы так просто в обычной мирной жизни взять и зарезать человека - к такому она была не готова. По другим дисциплинам у нее тоже не сложилось. Например, акушерство. За одну ночь Эля приняла четверо родов и все оказались с патологией. После этой ночи у нее в косах появились первые седые волосы.

"Что это за профессия такая? - думала она в полном замешательстве.Выходит, в жизни быть врачом значительно сложнее, ответственнее, чем на фронте?"

И все-таки она окончила техникум с отличием, в надежде, что сможет пересилить себя. Однако, занятия в анатомичке, где они препарировали сердце, поставили точку во всех ее сомнениях. Эля пришла домой обедать, а мама радостно сообщила, что сегодня у них рассольник с телячьим сердцем время-то было голодное. Эля заглянула в кастрюлю, и ей стало дурно. Телячье сердце по размерам такое же, как человеческое.

Когда Эля поняла, что не станет врачом, как отец, который и терапевтом и хирургом был прекрасным, перед ней встал вопрос: кем быть?

Хочу быть актрисой

После неудачной поездки с отцом в Киев Эля понимала, что он не смирится ни за что с ее желанием стать актрисой. И даже потом, когда она уже ею стала, родители не сразу поверили, что это серьезно. Только когда она сыграла Таню в одноименной пьесе Арбузова, родители были на спектакле и после отец сказал: "Хорошо. Работай дальше" и больше никаких слов похвалы или восхищения, а вот уже на фильм "Неоконченная повесть" они пошли совсем с другим настроением и даже взяли с собой друзей. Ну и, конечно, потом всю жизнь гордились своей талантливой и знаменитой дочерью. Но это было потом, а пока Эля попробовала пойти на компромисс с родителями - поступила в Нежинский педагогический институт. Мама с отцом были в Вильнюсе. Еще учась в медицинском техникуме, Эля участвовала в самодеятельности, играла в спектакле и занималась хореографией. И ей говорили: "У тебя талант, тебе надо в актрисы". Поступив в педагогический, Эля продолжила занятия хореографией и однажды на смотре-конкурсе их танцевальный кружок занял первое место. Элю наградили 12-дневной путевкой в Дом отдыха под Киевом. Там отдыхали артисты и деятели культуры. Однажды устроили вечер самодеятельности, в котором, конечно, приняла участие и Эля. На другой день актриса театра имени Франко Наталия Гебдовская, встретив Элю в вестибюле, поинтересовалась:

- Где вы учитесь?

- В педагогическом.

- Жаль, вам надо бы в театральный.

После такой рекомендации Эля уже больше не могла колебаться. Вернувшись из Дома отдыха, она отвезла сестренку к родителям в Вильнюс и сказала, что едет поступать в Киев, в театральный. Отец провожал ее на вокзале. Он купил ей в дорогу бутылку ситро и буханку хлеба, больше ничего не было, время было голодное. От Вильнюса до Киева нужно было ехать через Гомель и там на вокзале двадцать шесть часов ждать поезда - поезда ходили еще крайне редко.

В театральный Эля поступила легко. Шел 1949 год. На помощь родителей Эля, конечно, не рассчитывала. У нее осталась летняя стипендия, которую выдали в педагогическом институте, пятьсот с чем-то рублей, и на первое время их должно было хватить. Эля понимала, что должна научиться зарабатывать на хлеб сама. Еще когда она подавала документы, к ней подошли и спросили: "Хочешь сниматься в кино?"

- Конечно! - обрадовалась она.

И она стала подрабатывать в массовке. После первого курса ей предложили роль врача в фильме "В мирные дни", в потом ее пригласили в картину "Богатырь" идет в Марто". Началась настоящая жизнь актрисы, и у Эли возникла большая проблема - куда девать собаку. Учась в театральном, Эля подружилась с Яной, которая работала на киностудии имени Довженко. У Яны была овчарка, названная в честь любимой подруги Элей. Собака была крутого нрава, не подпускала к себе ни одного кобеля и на вязку ее водили в зоопарк к волку. Однажды подруга принесла Эле щенка - полуовчарку-полуволчонка и сказала: "Вот тебе на память". Из щенка вырос красивый, умный пес и теперь Эле предстояла с ним разлука, надо было уезжать в киноэкспедицию. Эля поехала в Вильнюс - собака находилась там - и после семейного совета решено было отдать пса в хорошие руки. Она отвезла его на хутор и дала крепкое-прекрепкое честное слово новым хозяевам, что больше никогда не покажется на глаза своей собаке. Сердце разрывалось от горя, но что было делать...

Как она стала Аксиньей

Фильм "Неоконченная повесть", в котором Элина Быстрицкая опять-таки! - сыграла врача, принес ей известность. Она стала получать мешки писем от почитателей и поклонников. Поначалу даже отвечала на все письма, потом поняла, что это невозможно. На премьере картины Элине не удалось побывать. Она начала сниматься в фильме "Убийство на улице Данте", и вдруг гримерша, готовя ее к съемке, просила: "А что это у вас белки глаз такие желтые?" Оказалось, у Элины желтуха, видимо, заразилась в экспедиции или на гастролях. Ее положили в больницу. Потом поехала с киноделегацией во Францию. В группе были только четыре актрисы: Алла Ларионова, Людмила Целиковская, Валентина Калинина и Элина Быстрицкая. Элине было очень интересно узнать, что творится в Москве, и на ее вопрос Алла Ларионова ответила, что в Москве режиссер Сергей Герасимов собирается экранизировать "Тихий Дон" Михаила Шолохова. Эта новость привела Элину в сильное волнение. Вот бы сняться у Герасимова в роли Аксиньи! Элине казалось тогда, что жизнь казаков, их быт и нравы она знает очень хорошо, ведь во время войны, когда шла битва на Курской дуге, их госпиталь долго стоял под Курском в казацкой станице. Элина видела жизнь казаков своими глазами. Вернувшись в Москву, она тут же позвонила Герасимову, телефон которого ей дала Алла, чтобы узнать, когда начнутся пробы.