Ты не слушаешь. Что мы упускаем, разучившись слушать, и как это исправить - Кейт Мёрфи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Участники исследования по большей части ожидали, что у них останется менее приятное впечатление от поездки, если им придется общаться с незнакомцами. Однако исследователи обнаружили, что верно как раз обратное. Люди, беседовавшие с другими, после поездки были довольнее остальных и не считали, что общение помешало им сделать что-то полезное для себя по пути на работу или обратно. Хотя участники исследования были убеждены, что другие люди не захотят разговаривать с ними и общение будет некомфортным, никто из них не сообщил о резком отказе или оскорблении в ответ на попытку завязать разговор.
Люди в целом питают отвращение к неопределенности, особенно в общественных ситуациях. Это первобытный механизм выживания, подающий голос из глубин нашего мозга: «Продолжай делать то, что делал, потому что это до сих пор не убило тебя». Поэтому на вечеринке вы можете предпочесть надоедливого приятеля, вместо того чтобы знакомиться с новым человеком. Сети McDonald’s и Starbucks являются доказательством того, как сильно люди жаждут однообразия. Их успех в основном опирается на тот факт, что вы можете зайти в любую торговую точку почти в любой стране мира и получить все тот же знакомый «Биг Мак» или «фраппучино».
Мы любим повседневную рутину и подробные календари, где точно сказано, чего и когда нужно ожидать. Время от времени мы впускаем в свою жизнь какие-то новшества, но обычно ходим или бегаем трусцой по одним и тем же маршрутам, сидим на тех же местах в классе или во время рабочих совещаний, обходим продуктовый супермаркет в заведенном порядке, возвращаемся туда, где уже были, во время отпуска, ходим на обед с одними и теми же людьми и в большинстве случаев разговариваем об одном и том же.
Парадоксальным образом, неопределенность сильнее всего заставляет нас чувствовать себя живыми людьми. Подумайте о событиях, которые вытряхивали вас из механического полусонного существования; это может быть семейная свадьба, большая презентация или посещение мест, где вы никогда не были. В таких случаях время как будто слегка замедляет ход, и вы чувствуете себя погруженным в поток жизни. То же самое происходит в случае рискованных предприятий, таких как скалолазание или полет на буксируемом парашюте. Чувства обостряются; вы многое замечаете вокруг себя. Благодаря выбросу «гормона удовольствия» [59] под названием дофамин, вы получаете больше удовлетворения от случайных встреч с людьми, чем от запланированных визитов. Хорошие новости, финансовые поступления и подарки более приятны, если они становятся сюрпризом. Поэтому в самых популярных телешоу и кинофильмах есть неожиданные сюжетные повороты и ошеломительные концовки.
Однако нет ничего более удивительного, чем то, что исходит из человеческих уст, – даже от людей, которых вы якобы хорошо знаете. Впрочем, мы иногда удивляемся и тому, что говорим сами. Люди интересны своей непредсказуемостью. Единственная определенность, к которой вы приходите, если не слушаете других, – это ощущение скуки. При этом вы сами становитесь скучным человеком, потому что не узнаете ничего нового.
Во время нашей конспиративной встречи в отеле Four Seasons Макманус сказал: «Сейчас мне кажется, что я мало чего не слышал от людей, но тем не менее после очередной беседы я выхожу из комнаты и думаю: «Не могу поверить, что мне только что рассказали такое». Так было, когда женщина-врач, которую он проверял для богатого клиента, добровольно призналась ему в зависимости от наркотиков или когда капитан яхты доверительно сообщил, что регулярно наносит себе порезы.
Макманус снова обвел взглядом помещение бара, заставив меня сделать то же самое. «Но в том-то и смысл, – сказал он, когда медленно перевел взгляд на меня. – Так ты начинаешь понимать, что кое-чего достиг в своем деле».
Хотя в ЦРУ Макманус работал в должности главного специалиста по допросам, он сказал, что допрос как таковой был его наименее любимой и эффективной тактикой. «Я никогда не достигал блестящих результатов с помощью допроса. Можете поверить; я знаю, что это такое. Если я устрою вам ад из обвинений и угроз пополам с руганью, то вы что-нибудь расскажете. Но будет ли это надежной и достоверной информацией? – Он покачал головой. – Я привык не торопиться, проявлять терпение и достаточно хорошо слушать, чтобы получать сведения, которые оказывались полезными». Его метод состоял в том, что он предлагал подозреваемым рассказывать их истории, а не давил на них с целью выбить признание.
В качестве примера Макманус рассказал мне о том, как он заставил пакистанского физика-ядерщика Султана Башира-ут-Дин Махмуда [60] признаться во встречах с Усамой бен Ладеном. Это произошло вскоре после 11 сентября 2001 года, когда разведывательное сообщество бросило все силы на охоту за организатором терактов. Вместо враждебной позиции Макманус установил необычную душевную связь с Баширом благодаря долгому и поучительному разговору о судьбах чернокожих американцев. «Я просто слушал его, пока он подробно рассказывал мне о движении за гражданские права и о невзгодах чернокожих людей в Америке, – сказал Макманус. – Потом я спросил его, не предпочтет ли он рассказать свою историю человеку вроде меня вместо «них». Я был не вполне уверен, кто такие «они», но хотел, чтобы у него сложилось собственное впечатление». Ученый ответил, что он лучше все расскажет Макманусу.
Когда вы слушаете вещи, о которых имеете общее представление, и постепенно укрепляете душевную связь с собеседником, то можете откровенно говорить почти с любым человеком. Если допросы практически неэффективны в общении с террористами, то почему они должны работать в обычных ситуациях? Забрасывая людей оценочными суждениями и вопросами личного характера, вроде «Как вы зарабатываете на жизнь?», «В какой части города вы живете?», «В какую школу вы ходили?» или «Вы не женаты?», вы практически допрашиваете их. Вы не пытаетесь ближе узнать и понять их, но стараетесь расставить по местам. Это вызывает рефлекторную защитную реакцию, и разговор с высокой вероятностью сворачивает в русло поверхностных реплик или саморекламы с целью произвести впечатление на собеседника.
В исследовании чикагских пассажиров общественного транспорта тем участникам, которые завязывали беседы с незнакомыми людьми, советовали
