Замусоренные - Илья Деревянко

Подполковник Кудияров засиделся на работе допоздна. Дел было невпроворот. Сверху непрестанно давили, требовали повысить раскрываемость, предъявить разоблаченных злодеев.

Оперативники денно и нощно бдили у дома Васильева, но безрезультатно. Дичь упорно не желала залезать в капкан. Кудияров кусал локти с досады, однако сегодня, вернее, вчера вечером ему так подфартило, что подполковник мгновенно воспрял духом и даже почти забыл о злополучном Васильке.

Четверо малолеток из Н-ского района, насмотревшись видеофильмов, решили заделаться гангстерами, раздобыли скрывавшие лица лыжные шапочки с прорезями для глаз, вооружились газовым пистолетом и отправились грабить первый попавшийся коммерческий магазин. За десять минут до закрытия они ворвались в торговый зал, истошно вопя: «Руки вверх! Не шевелиться! Стрелять будем!» — и обчистили кассу. Магазин не особо процветал, поэтому добыча составила два миллиона восемьсот тридцать четыре тысячи рублей. Тем не менее первый успех воодушевил новоявленных налетчиков. Рассовав по карманам поделенные на четверых деньги (семьсот тысяч с копейками на брата), они поехали дальше, раздумывая, что бы еще ограбить. Тут-то их и остановил патрульный наряд милиции, просто так, профилактики ради. Малолетки страшно перепугались, забегали глазами и залепетали нечто несуразное, чем вызвали подозрение у старшего наряда лейтенанта Савельева. Лейтенант не являлся гением сыска, но перепуганные физиономии бритоголовых пацанов чересчур красноречиво свидетельствовали о виновности. Когда же патрульные обнаружили в машине лыжные шапочки и газовый пистолет, радости Савельева не было предела. Задержанных незамедлительно доставили в отделение. Как раз в этот момент поступило заявление от хозяина ограбленного магазина. Вызванные в спешном порядке продавцы ребят не опознали, но те под воздействием подполковника Кудиярова раскололись сами.

Процесс раскалывания происходил по простейшей схеме, способной вызвать приступ безудержного хохота у любого мало-мальски опытного бандита, но вышеуказанные малолетки, как известно, таковыми не являлись. Кудияров приглашал их по одному к себе в кабинет, минут пять испепелял грозным взглядом и говорил примерно следующее: «Жаль мне тебя, парень! Паровозом[18] пойдешь. Все три друга дали показания, что именно ты главарь банды и подбил их на совершение преступления. Да-а, бедолага! Лет десять как минимум тебе обеспечено!»

Для пущей убедительности подполковник помахивал пачкой машинописных листов, якобы показаний подельников, а в действительности первыми попавшимися бумагами, наспех собранными в ящиках стола. Незадачливый грабитель тут же «ломался» и, размазывая по щекам слезы, начинал доказывать, что главарь-инициатор вовсе не он, а Мишка Малышев. С остальными повторялась подобная же процедура…

В результате к середине следующего дня предварительное следствие практически завершилось. Кудияров ликовал. В рапорте, отправленном им в вышестоящие инстанции, изловленные малолетки именовались «организованной преступной группировкой, совершившей тщательно спланированное, вооруженное разбойное нападение на магазин, расположенный по адресу…»

Везение не оставляло подполковника до самого вечера. Он успел подвести под статью о злостном хулиганстве восемнадцатилетнего парня, подравшегося из-за девчонки с племянником главврача районной больницы. В принципе, виноват был «племянник», первый полезший с кулаками. Кстати, никаких увечий, кроме синяка под глазом да разбитой губы, «потерпевший» не получил, однако не преминул нажаловаться влиятельному в местных масштабах дядюшке. Главврач — «человек умный», потребовал сурового возмездия, и Кудияров постарался на славу — срок мальчишке обеспечили (в темпе проведенная медицинская экспертиза приплюсовала к «злостному хулиганству» «тяжкие телесные повреждения»). За «преступника» же, сына простого работяги, заступиться было некому…

Подполковник Кудияров доблестно трудился на ниве охраны правопорядка аж до двадцати двух часов. Закончив борьбу с преступностью, он достал из-под стола бутылку джина (которым имел обыкновение периодически подкрепляться во время работы), налил полный стакан и залпом выпил. В желудке вспыхнул сладостный огонек. Блаженно улыбнувшись, Кудияров закурил сигарету. Мысли в голове текли легкие, приятные, даже неизвестный снайпер, застреливший Кошелкина, больше не беспокоил подполковника.

«Пес с ним, с Луной, — лениво думал он. — Одним больше, одним меньше. Замену найти не сложно! А если ловушка сработает (должна сработать, я уверен), то вообще прекрасно! Всем нос утру!.. „Раскрытие заказного убийства в Н-ском районе“… „Подполковник Кудияров ловит киллера“ — развопятся заголовки газет. Получу очередное звание, правительственную награду, возможно, по телевизору выступлю в передаче „Человек и закон“. Кайф!.. Ладно, пора домой!»

Кудияров поднялся из-за стола, запер кабинет, вышел на улицу, любовно оглядел свою недавно купленную новенькую «Ауди-100» белого цвета и уселся за руль. Ехать предстояло недалеко, километра два с небольшим. Срезая путь, он привычно свернул в безлюдный, полутемный переулок. И вдруг навстречу выскочила ревущая смерть в виде огромного «КамАЗа», раздавившего хрупкую «Ауди», как скорлупу…

Отвратительный «черный демон» ловко извлек грешную душу подполковника из изуродованного тела.

— Давно я ждал этого момента, — торжествующе оскалился он…

Бросив через несколько кварталов недавно угнанный и ставший теперь ненужным «КамАЗ», Рембо пересел в свою машину и неторопливо выехал из Н-ского района…

Глава 12

Смерть Кудиярова коллеги приписали несчастному случаю, тем паче, что в крови покойного обнаружилось значительное количество алкоголя, а о пристрастии подполковника к «зеленому змию» знали все без исключения сотрудники отделения. Разумеется, данное обстоятельство не афишировалось, а пьяным объявили неизвестного угонщика. Искали его усердно, но безрезультатно. И даже если б имели фоторобот и вывернули наизнанку всю Москву вместе с областью, все равно бы не поймали, поскольку Рембо, по совету предусмотрительного Фрола, следующим же утром вылетел на длительный отдых в Сочи.

— Женька достаточно поработал, — сказал Андрею Фрол. — Пусть развеется, поправит нервы. Убивать людей, пускай и отпетых сволочей, противное занятие!

— Остальных будем кончать вдвоем? — спросил Михайлов.

— Нет, двоих мало. Думаю подключить Славку-Окуня. Пацан хороший. Не подкачает!

— Кого следующего? Учти, Василек мой!

— Конечно, — согласился Фрол. — Да он и не вылезет из норы в ближайшее время. Пускай Окунь замочит второстепенных ублюдков, например, Ряху с Пятаком, а Васильева мы оставим на закуску…

Между тем жена Кравцова Инна обратилась в Н-ское отделение милиции с заявлением о пропаже мужа. Исчезнувшего коммерсанта объявили в розыск, напечатали фотографию в одной из газет. Этим действия милиции и ограничились.

— Не волнуйтесь, гражданка! — утешил госпожу Кравцову майор Зубов, занявший место Кудиярова. — Может, он загулял где или от кредиторов скрывается.

Насчет кредиторов майор ляпнул наобум, подумав одновременно: «Проваливай отсюда, кикимора болотная! От такой крысы кто угодно сбежит». Однако слова его запали Инне в душу. Она была в курсе дел супруга и знала, что деньги, одолженные у покойного Михайлова, тот должен выплачивать теперь Васильеву. Вернувшись домой, госпожа Кравцова не придумала ничего умнее, как позвонить Васильку и закатить истерику…

— Бандит, убийца! Верни мне мужа, слышишь?! — истошно верещала она в трубку. — А денег с нас не требуй. Иначе я сообщу куда следует, чьи люди убили Михая. С чего взяла?! Не твое собачье дело! Знаю! Вот так!

Инна с размаху швырнула трубку на рычаг. По глупости она не понимала, что подписала себе смертный приговор.

После беседы с Инной измученный беспрерывным страхом последних дней Николай Васильев сделался похожим на утопленника, пролежавшего в воде не менее недели. «Наделает неприятностей поганая сучка, — затравленно подумал он. — Шум поднимет. Чего доброго, через голову Неелова обратится в ГУВД Москвы или в Генеральную прокуратуру. Эх, Кудияров, Кудияров, на кого ты меня покинул! Нужно срочно заткнуть ей хайло!»

Дрожащей рукой Василек набрал домашний номер Ряхи. К телефону долго никто не подходил.

— Алло! — донесся наконец из трубки знакомый голос.

— Где тебя носит, урод?! — взвизгнул доведенный до ручки Васильев.

— В сортире сидел, а чо?!

— Чо, чо!!! Мудила!!! В темпе дуй ко мне! Есть разговор! К твоей шкуре, между прочим, относящийся!

Через полчаса послышался звонок в дверь. Старательно осмотрев сквозь особый, дающий обзор на сто восемьдесят градусов дверной глазок лестничную площадку, где терпеливо дожидался Ряха, Василек, не обнаружив ничего подозрительного, минут пять провозился с многочисленными замками и сквозь узкую щель пропустил отморозка в квартиру.