Замусоренные - Илья Деревянко

Понаблюдав пару дней за Ряхой, которого Владислав наметил устранить первым, он решил, что лучше всего это сделать в гараже замусоренного. Ряха постоянно куда-нибудь ездил на машине. В разное время, но не раньше полудня.

«Любит поспать, падла, — подумал Окунь. — Великолепно! Мне не придется торчать в засаде круглосуточно».

Ряхин гараж находился в месте, как нельзя более подходящем для убийства. С одной стороны бетонный забор и мертвые пустые корпуса какого-то НИИ, мирно скончавшегося в условиях дикого рынка, с другой — безлюдная, утопающая в грязи рощица чахлых деревьев, гордо именуемая «Парком культуры и отдыха». Всего гаражей было три, однако действовал только Ряхин. Хозяева двух других почему-то давно здесь не появлялись, о чем свидетельствовали ржавые навесные замки и наносы снега около дверей. Ровно в двенадцать часов дня Окунь припарковал свою «восьмерку» невдалеке от дома жертвы и принялся наблюдать за единственной дорогой, ведущей к гаражам. Ждать пришлось долго, однако Владислав не нервничал. Как матерый, хищный кот, часами стерегущий мышь возле норки, он терпеливо караулил добычу. Без пяти шесть отморозок наконец соизволил появиться. В действительности Ряха выглядел даже противнее, чем на фотографии, и очень напоминал одного из козлов, покалечивших Окуня в «прессхате». «С ружьем не расстается, пидорас! — мысленно отметил Владислав. — И посему мнит себя в безопасности! Ну-ну!!!»

Пропустив замусоренного на пятнадцать шагов вперед, он вылез из машины и неторопливо двинулся следом. По дороге Ряха ни разу не оглянулся. Кокаин, а также помповое ружье, висевшее в чехле за спиной, обеспечивали ему уверенность в себе. Когда отморозок отворял дверь, Владислав бесшумно подкрался сзади, рубанул его ребром ладони в артерию, питающую кровью мозжечок, и затащил вовнутрь обмякшее тело. Включив свет, Владислав изумленно присвистнул. Машина занимала лишь треть объемистого гаража, остальное же пространство предназначалось, по-видимому, для других целей. Обитый кожзаменителем диван, кресло, электропечка, магнитофон с колонками… «Баб, наверное, здесь трахает», — решил Окунь, заметив в углу разорванные женские трусики.

Он угадал верно, хотя правильнее было бы сказать — насилует. Иногда Ряха, приметив на улице симпатичную девчонку, затаскивал ее в машину, привозил в гараж и, не спрашивая согласия, «развлекался». Изнасилованные за исключением одного раза никогда не обращались в милицию, зная абсолютную бесполезность этого. Единственная же из Ряхиных жертв, шестнадцатилетняя девочка, еще верившая в справедливость «стражей порядка», вскоре жестоко поплатилась за наивность. Заявление у нее не приняли. Кудияров обозвал несчастную девчонку «проституткой» и пригрозил отправить на принудительное обследование в венерологический диспансер, а обозленный Ряха вскоре подстерег ее на улице, безжалостно избил, снова отвез в гараж и изнасиловал повторно, на сей раз вместе с Пятаком. «Еще раз вякнешь — от. бем вдесятером, гы-гы-гы!!!» — пообещал он.

Усадив не пришедшего в сознание замусоренного на диван, Владислав снял с него куртку, натянул резиновые перчатки, закатал левый рукав Ряхиной рубашки выше локтя, вынул из кармана заранее наполненный шприц и вколол в вену смертельную дозу героина. Опустевший шприц он вложил в правую руку покойника. Потом включил электропечку, врубил на полную катушку музыку и спокойно удалился…

Ряхин труп спустя четыре часа обнаружил решивший навестить приятеля Пятак. Не застав его дома, он отправился в гараж. Сквозь неплотно затворенную дверь просачивалась полоска света. «Вовремя я, — подумал повеселевший Пятак. — Небось с очередной шлюшкой балуется! Класс! Устроим групповуху!!!» Вопреки надеждам Пятака Ряха оказался в гараже один. Он сидел на диване, безжизненно свесив голову набок. Кожа на лице приобрела синюшный оттенок. В раскрытой правой ладони лежал шприц. Верхняя куртка была аккуратно повешена на вбитый в стену гвоздик.

— Ты ширнулся никак? А чего меня не позвал?! — спросил Пятак, вообразивший, будто приятель просто под кайфом. Тот ничего не ответил, продолжая оставаться в прежней позе. Да и немудрено. Ряхину душу в данный момент с наслаждением мучили в аду черти, а бренная земная оболочка, лишившаяся хозяина, говорить, разумеется, не могла…

— Передозировка наркотиков, — осмотрев мертвеца, поставил диагноз врач «Скорой помощи».

«Доигрался мудак с дурью», — подумали прибывшие на место происшествия оперативники…

Вернувшись домой, Пятак сразу позвонил Васильеву.

— Ряха умер! — выпалил он.

— Убили? — дрожащим голосом спросил Василек, хватаясь за сердце. — Где? Как?!

— Да нет! Слишком много героина зараз вколол.

— У-уф! — облегченно выдохнул Василек, вешая трубку.

Огорчение по поводу «естественной» смерти подчиненного он не испытывал. Больше всего на свете Николая беспокоила сохранность собственной шкуры, а Ряха… Невелика беда! Замену подыскать не сложно… Васильев принял очередную дозу элениума.

Выглядел Василек скверно, лишний раз подтверждая известную пословицу: «Смерть одна, но трус умирает сто раз». За время, прошедшее с момента гибели Луны, Николай постарел лет на десять, здоровье резко пошатнулось. Постоянный страх убивал главаря замусоренных не хуже медленно действующего яда. Почти каждый день болело сердце, в волосах появилась седина, донимала бессонница. Когда же под воздействием лошадиных порций снотворного Васильку удавалось заснуть, его мучил один и тот же сон: покойный Вадим Михайлов с окровавленной головой и мстительной улыбкой на бледных губах с невероятной силой тащил верещащего от ужаса Николая к огромной помойке.

— Здесь твое место, Коля, здесь! — глухо бормотал мертвец, поднимал Василька за ноги и запихивал вниз лицом в зловонный мусорный бак. Николай с воплем просыпался, выкуривал несколько сигарет, глотал транквилизаторы, кое-как засыпал, и кошмар начинался по новой… В дневные часы Василек страдал стремительно развивающейся паранойей.

Он жестоко избил жену, заподозренную в связях с неведомыми врагами, и та убралась от греха подальше к родителям, залечивать синяки да ушибы. Продукты Николаю доставляли на дом подчиненные, которых он встречал в прихожей, держа в руках взведенное помповое ружье.

«Взбесился Василек, — втихомолку сплетничали друг с другом замусоренные. — Того гляди покусает!»

Таким образом, Фрол с Андреем, отложившие убийство Васильева «на десерт», сами того не ведая, устроили ему изощренную пытку…

Глава 14

Прикончив Ряху, Владислав Окунев, не откладывая дела в долгий ящик, принялся пасти Пятака. Тот, подобно недавно почившему приятелю, не подозревал о приближающейся смерти, в открытую появлялся на улицах, и Окуню не раз представлялась возможность шлепнуть его из пистолета с глушителем да сделать ноги по-тихому. Однако Фрол просил имитировать несчастный случай или организовать бесследное исчезновение, и Владислав догадывался, что у шефа есть на то веские причины. Между тем Пятак любил общество, постоянно вертелся в людных местах: в барах, кафе, на дискотеках и возвращался оттуда в компании одного-двух друзей. Промаявшись несколько дней, Окунь обратился за советом к Фролу.

— Не могу застать козла одного! — пожаловался он.

Фрол нахмурился.

— С ним постоянно кто-нибудь рядом… — продолжал Владислав.

— Мужики? Бабы?

— Молодые парни, похоже, товарищи по работе. Вариант с «несчастным случаем» не проходит. Более реально устроить «бесследное исчезновение». Но тогда придется валить заодно и их.

— Чего же тебе нужно? Помощи?! — слегка подобрел Фрол.

— Нет, твоего разрешения!

Умиленный дисциплинированностью Окуня, Фрол широко улыбнулся.

— Сим дозволяется воину Владиславу замочить вместе с Пятаком любого замусоренного или мусора, — с шутливым пафосом провозгласил он. — Но гляди, чтоб не пострадали случайные люди! — уже серьезным тоном добавил Фрол.

— Это само собой! Не беспокойся! — заверил шефа успокоенный Окунь.

Пятак вместе с коллегой по васильковской бригаде, прыщавым двадцатилетним парнем по кличке Рябина, и переодетым в штатское сержантом милиции Александром Петровым «гудел» в кафе «Золотая Роза», хозяин которого находился под васильковско-ментовской «крышей». Компанию Пятака обслуживали, разумеется, бесплатно. Рябина с Петровым усердно глотали халявное мартини, а Пятак отдавал предпочтение анаше, лишь изредка прихлебывая пиво. Играла тихая музыка. Декоративные светильники под потолком отбрасывали причудливые, разноцветные блики света. Из кухни доносился вкусный запах шашлыков, жарящихся по персональному заказу Петрова. Остальные посетители «Золотой Розы» старались держаться подальше от Пятака со товарищи и вполне обоснованно не ожидали от них ничего хорошего. Владелец кафе с опаской поглядывал в сторону «дорогих гостей», мечтая в глубине души, чтобы те не учинили очередного скандала и побыстрее убрались восвояси. Но прибалдевшие «хозяева района» уходить не торопились, а обкурившийся Пятак с нетерпением ожидал возможности съездить кому-нибудь по морде. Случай не замедлил представиться. В кафе под руку со светловолосой девушкой зашел молодой бородатый мужчина, оказавшийся в Н-ском районе проездом и решивший перекусить.