Отвоёванный шанс (СИ) - Пристрем Иван

Невыносимо яркая вспышка света обожгла глаза, а корпус истребителя вздрогнул. Похоже, что объект, через который они прошли, был нематериальным, иначе их порвало бы на молекулы. А когда пилоты осмелились открыть глаза, то с удивлением обнаружили, что находятся совсем в другом месте. Боргваран куда-то исчез, звезда светила откуда-то с совсем другой стороны, а прямо перед ними на полнеба раскинулся шар незнакомой планеты. И она была невероятно прекрасна.

— Чудны дела твои, Спаситель, — пробормотал Тауран, разглядывая раскинувшийся перед глазами пейзаж.

Они попали сюда все вместе. Все три созвеньевых истребителя плыли в пустоте чуть впереди, а ещё дальше виднелся тот самый монийский разведчик, за которым они гнались. Истребители медленно уходили вперёд, а вражеский звездолёт, наоборот, постепенно приближался, и все вместе они падали на эту планету по касательной.

Какой именно монийский звездолёт перед ними находился — разглядеть пока не получалось из-за большой дистанции, но чётко было видно, что это машина класса «проныра». А это — редкий трофей даже для элитных истребителей из «золотой армады»… Если только всё это не было хитроумной монийской ловушкой.

Подумав, Тауран достал паёк, который сегодня играл роль полноценного обеда, и хотел было поесть, но еда не лезла ему в горло. Одолевали грустные мысли о мёртвой машине и о своей судьбе. Его мучил вопрос: как долго они тут протянут? И прилетит ли кто-нибудь за ними?

Первое, скорее всего, возможно — судя по виду космического тела, к которому они приближались, на нём была кислородная атмосфера и буйная жизнь. А вот второе… Вряд ли…

От этих размышлений его отвлекло любопытное событие: от монийского корабля на его глазах отделилась спасательная капсула. Значит, они живы… Забавно. Между тем, истребитель Врона уже почти с ними поравнялся.

— Вопрос: разрешите принять обед? — раздался сзади голос Тилона.

— Разрешаю.

— Принято…

В истребителе снова повисло тяжёлое молчание, было только слышно, как шуршит Тилон упаковками с едой. Он тот ещё любитель покушать, и у него всегда были кучи каких-то непонятных заначек с вкусностями. Но делился он ими только с Хорлаком. Иногда с девушками ещё.

Истребитель продолжал приближаться к планете и, одновременно, к спасательному челноку монийцев. Он висел прямо по курсу, постепенно увеличиваясь в размерах.

Тилон сидел молча, уставившись неподвижным взором в молчащую приборную панель. Им овладело какое-то тоскливое оцепенение. Траекторию истребителя изменить нельзя…

Между тем, Таурана одолевали грустные думы. Ведь где-то там, на его родной планете, осталась вся его семья — родители, брат и сестра… Слава Спасителю, что хоть его потенциальная невеста с ним попала. Ну, как невеста? Пока что они просто дружили: более тонкими вещами религия не позволяла заниматься. Да и не было между ними ярко выраженного физического влечения, скорее — просто дружеская нежность и симпатия.

Внезапно он увидел что-то странное. Несколько огненных объектов вылетело из-за горизонта и с огромной скоростью понеслось куда-то над планетой.

— Тилон, ты видишь это?

— Что? Вижу!

Странные корабли быстро пересекли небосвод и скрылись за горизонтом. Тем временем спасательный челнок приблизился вплотную к истребителю…

— Приказ: держаться крепче! — крикнул Тауран.

Это было бессмысленно — они и так были крепко пристёгнуты к креслам. Раздался мощный удар: истребитель врезался носом в корму челнока. Разница в скорости между ними составляла примерно 60 км/ч, так что толчок получился весьма болезненный.

Тилон охнул — пустая коробка из-под съеденного обеда вылетела из его руки, срикошетила от приборной панели, больно дала по носу, а потом, отскочив, громко стукнулась о металлостекло пред самым носом Таурана. Тот ловко поймал разгулявшийся кусок мусора.

— Тилон, что нужно сделать с коробкой из-под пайка? — с этими словами он сжал её, скомкал и затолкал в неработающий уже утилизатор.

— Что?

— Выбросить!

— Он не работает.

— И что? Тебе нравится получать по лбу коробками из-под еды и прочим хламом?! Вот будет у тебя свой истребитель — можешь там хоть каждый вылет свалку устраивать, чтобы всё это летало по кабине и при каждом манёвре стучало по башке! А я по лбу получать всяким мусором не желаю, поэтому ты весь свой хлам должен убирать в утилизатор независимо от того, работает он или нет. Ясно? Или нужны более увесистые аргументы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Принято… — Тилон быстро оценил уровень угрозы и решил не обострять ситуацию. Тауран очень любил заниматься нравоучениями.

Тем временем истребитель начал входить в атмосферу. По его корпусу заструилось пламя. Оно становилось всё ярче и ярче, а машина стала быстро терять скорость.

Тауран закрыл глаза, вспоминая свою родину.

Густой сад, засаженный марвами, блыквами и корлушами, от плодов которых исходит еле заметный тонкий аромат. По низенькому заборчику раскидал свои стебли душистый фержень, из-за забора выглядывают огромные синие листья экзотического шрына. В глубине сада — большой, просторный, обложенный натуральным камнем дом, увитый пидхом и тамклой.

Стоит тишина, которую нарушает только брачный стрекот агрилок, прячущихся в клумбах, и далёкий звон колоколов, доносящийся из истиннославного4 храма. Если забраться на крышу особняка, то можно увидеть блеск золотой восьмиконечной звезды, установленной на вершине его купола, напоминающего по форме головку устремлённой в небо ракеты. И всё это дополняет ни с чем не сравнимый запах жарящегося шенхеля, плывущий с открытой веранды…

От сладкой ностальгии его отвлекло странное ощущение в голове. Как будто кто-то приложил ко лбу грелку. Теплота становилась всё более резкой. Затем голову полоснула невыносимая боль.

Тауран резко дёрнулся и сжал голову руками. Вскрикнул его напарник. Казалось, что черепная коробка вот-вот лопнет и украсит кабину истребителя кровавыми ошмётками. Но длилось это состояние очень недолго. Потом тело обдало холодом, затем волной кипятка… и всё стало как обычно, только в голове осталось ощущение тёплой сдавленности.

— Ч-что это было?

— Раз мы живы — значит, это не смертельно, — ответил Тауран, осматривая местность из кабины.

Истребитель уже прошёл фазу резкого торможения, и пелена раскалённого светящегося воздуха спала, так что можно было разглядеть поверхность планеты.

Таурану ещё никогда в жизни не приходилось видеть такую прекрасную равнину, какая простиралась внизу. Это было немного похоже на то место, где он родился, только всё было ещё зеленее и ярче.

А что это за странные штуки плавают в атмосфере? Похожи на гигантских тёмно-зелёных медуз. Что это такое может быть? Чьи-то гигантские дирижабли? Но как можно изготовить и поднять в воздух подобную махину без использования стройплощадок, которых совсем не видно? А может быть, это такие живые организмы?

Между тем истребитель снизился до высоты в несколько километров и продолжал падать. Небо над головой с заметной скоростью светлело — слой атмосферы над истребителем всё рос.

— Тилон, готовься к прыжку!

Аварийное падение проходило в штатном режиме. Тауран медленно открутил винт, который держал кабину в загерметизированном положении. Он ожидал, что газ начнёт с шипением выходить наружу, но этого почему-то не произошло: несмотря на высоту, снаружи и внутри давление оказалось одинаковым. Занятно…

После этого он сорвал пломбы и дёрнул за рычаги. Колпак кабины со стуком отлетел, и в лицо ударил холодный высотный воздух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Прощай навсегда, друг! — крикнул Тауран обречённой машине за мгновение перед тем, как его с Тилоном выбросило наружу…

Глава 8

Монийцы приземлились на холмистой равнине, заросшей невиданной растительностью. Челнок подмял высокую траву и соприкоснулся с твёрдой землёй, о чём свидетельствовал мягкий толчок. Парашют отнесло ветром в сторону, и он опустился рядом, накрыв собой сразу триста квадратных метров.