Кремлевское дело - Николай Иванов

Как щитом, прикрываясь участием в борьбе с организованной преступностью иными словами, узаконив ещё одну несвойственную функцию, умело манипулируя общественным мнением, элитное ведомство продолжает и сегодня доказывать необходимость сохранения всех своих структур.

Мы рассказали об истоках дела № 18/58115-83, о начале борьбы с региональными мафиозными кланами, в которую верхи первыми бросили в бой чекистов, и, наверное, не ирония судьбы, а печальная закономерность есть в том, что те же верхи поручили тем же чекистам разгром уголовного дела, которое из республиканского переросло в «московское», а затем и в «кремлёвское», и уже явно вышло из-под их контроля. Произошло это уже после скандала на XIX Всесоюзной конференции КПСС.

ШЕФ – ДОКТОРУ: ТУМАН СГУЩАЕТСЯ

Тайник Кулол-бобо

«Белым чистым листом бумаги» именовал себя в первые дни ареста первый секретарь Бухарского обкома партии Каримов, твердивший, что раскаиваться ему не в чем. Довольно скоро, правда, обитатель Лефортовской тюрьмы одумался и начал давать показания. Почти ежедневно от него поступали собственноручно написанные заявления с новыми фактами и обстоятельствами получения взяток. Осознав, что его арест санкционирован наверху, Каримов сменил тактику, пытался выслужиться перед высшим руководством. Одно из его заявлений от 3 сентября 1984 г. написано на имя Генерального секретаря ЦК КПСС:

«Уважаемый Константин Устинович, со мной случилась большая беда. Я арестован Прокуратурой СССР за получение взяток от различных должностных лиц Бухарской области. На следствии я занял твёрдую, принципиальную позицию – говорить искренне, правдиво и чистосердечно обо всём рассказать. Но я считаю своим долгом поставить в известность лично Вас и Политбюро ЦК КПСС об укоренившейся негодной практике в руководстве Узбекистана, о стиле и методах партийного руководства, которые позорят не только нашу родную Коммунистическую партию, но и звание коммуниста…»

Перечислив далее ряд преступных эпизодов, Каримов указал и такой: «…По заданию Ш.Рашидова я был послан в г. Навои к Петрову, директору горно-металлургического комбината, которого я хорошо знал. Мне было поручено передать, чтобы Петров изготовил дамскую сумку из чистого золота, которая нужна Рашидову для подарка высокой особе[1] в Москве. Такая сумка была изготовлена и передана Петровым…»

Своё письмо Каримов заканчивал вполне в духе партийного новояза: «Июньский Пленум ЦК КПСС, другие Пленумы, участником которых я был, со всей чёткостью определили направление политики партии. Я помню Ваши слова на Пленуме и особенно на Вашей встрече с избирателями Куйбышевского района Москвы. Пишу с надеждой, что данные, о которых я Вам пишу, помогут в какой-то мере выявить объективную картину положения дел в республике, очистить ряды партии от случайных попутчиков…»

Рассуждая об искренности, чистосердечном раскаянии, Каримов не уставал повторять, что он – «самый бедный секретарь обкома», что у него не осталось ни копейки, всё, мол, роздал, семья голодает.

Но концы с концами не сходились. Расследование преступной деятельности Каримова осуществлялось очень интенсивно. Работу поручили наиболее компетентным и проверенным следователям. Уже в первый месяц мы не только получили массу новых доказательств виновности Каримова, но и установили круг хранителей его капиталов, места, где они были упрятаны. Но мы не спешили. Только неопытный следователь, едва заполучив информацию о спрятанных ценностях, торопится их изъять. В результате действительно можно что-то найти, какую-то часть, но есть риск упустить основное. Поэтому изъятие крупных ценностей требует весьма тщательной подготовки.

Нужно усыпить бдительность, а потом действовать внезапно, одновременно накрыв всю сеть, весь круг хранителей. Начинать акцию можно лишь имея максимум информации. Тем более, мы соблюдали такой принцип: каждому хранителю предлагалось добровольно выдать ценности, и если это происходило, никогда не применяли изоляцию – задержание или арест. Хотя закон допускает такие меры к укрывателям. Рискованно действовали, конечно: ведь хранитель мог выдать не всё, а лишь часть, и такое случалось нередко. И всё же мы выигрывали в главном – в быстроте: ведь основные результаты достигаются, как правило, в первые несколько дней. На проведение таких операций бросали почти все имеющиеся в нашем распоряжении силы и средства. О сроках не знал никто, кроме руководства группы. Вся вновь поступившая информация обобщалась, тщательно анализировалась, перепроверялась. Требовалось найти автомашины, вертолёты, обеспечить видео– и фотосъёмку.

Каримов продолжал изворачиваться, выдвигая всё новые версии, твердил, что беден, как церковная крыса. Причиной была не только патологическая жадность. Большая часть его капиталов находилась у преданного человека по прозвищу Кулол-бобо. Перепрятал ли тот эти богатства после ареста и в каких конкретно местах их хранит –Каримов не знал. Назвать же этого человека у него не поворачивался язык: вдруг тот дрогнет и выдаст всё. Молчал он и о своей жене Мехриниссо и других родственниках, у которых также хранились немалые ценности. Наконец Каримов придумал хитроумную комбинацию, решив пожертвовать частью богатств, чтобы сохранить основные капиталы. Не добившись свидания с родственниками, которым можно было бы передать незаметно записку или шепнуть, как действовать, Каримов решил написать им письмо и нелегально переправить его на волю. Он уже вполне освоился с тюремными порядками и посчитал, что затея осуществима.

Месяца не прошло, не успели ещё высохнуть чернила на письме к Черненко с изъявлениями любви и преданности решениям партийных пленумов, как 15 октября появилось написанное на 4 страницах послание. Оно вместе с начерченной схемой предназначалось жене, сыну и дочери. Каждый из них получил подробные инструкции. Сын Баходир и дочь Лола должны были поехать к Кулол-бобо: «1820 шт. колец, 30 шт. серёжек, 20 шт. цепочек, 10 шт. браслетов отберите. Сорвите ярлыки. Сложите в мешочек или сахарный мешок и положите сверху 46 000 руб. денег по 25, 50, 100, заверните их в белую тряпку. Плотно заверните всё, пусть вас не смущает вес. Мешок обмотайте полиэтиленовой плёнкой, которую повезёт Баходир. Сделайте всё пакетом, можете 5-10 раз обмотать плёнкой, сверху свяжите в двух местах проволокой и закопайте в том месте, которое я укажу. Баходир пусть посмотрит то место, где будет закапывать. Вы ночью в своём доме всё подготовьте, затем, когда все уснут, пойдите и закопайте. Закопайте там, где я указал на схеме. Я вам объясню. В саду моего отца в гараже, прямо в правом углу выкопайте яму в 70– 80 см . Хорошо утопчите, посыпьте сверху саманом, сверху положите три полена дров. Я узнаю по этому признаку, скажу, что сам закопал. В скором времени приеду со следователями, выкопаю и сдам государству. Без этого для меня нет жизни. Если вы это не сделаете, я буду вынужден сдать всё, отобрав у вас. Поэтому вы без страха делайте это дело. Прежде чем меня везти туда, спросят, в чём я и как закопал. Чтобы мои слова и ваши действия не расходились, сделайте так, как я сказал».