Место под Солнцем. Книга первая - Ева Наду

– Господин де Северак, его величество приказал вам срочно явиться. Мне велено сию минуту проводить вас к нему.

– Что? Что ты сказал? – взревел Северак. – Сию минуту?

Он подскочил к двери, втащил мальчишку за грудки в комнату.

– Король? Ты сказал – король?

– Да, сударь! – мальчишка затрепыхался в руках, сердито поблёскивая глазёнками. – Отпустите меня.

Надулся, поправляя шапочку, сбившуюся набок.

– Что вы кидаетесь на людей? Сказано вам – сейчас же!

Северак намотал ещё несколько кругов по комнате. Пытался взять себя в руки, выровнять дыхание. Думал – зачем теперь он мог понадобиться королю? Не иначе, как отец не ограничился письмом. Придумал ещё какую-нибудь каверзу. Старый болван!

Всё утро он, Жан-Луи де Северак, пытался выяснить, куда подевался граф де Мориньер, которому одному он рискнул бы рассказать о совершенной в отношении него подлости. Только Мориньер – Северак не умел объяснить, почему он так в этом уверен, – мог посоветовать, как ему теперь быть.

Северак вздохнул. Взглянул на мальчишку. Тот, прислонившись к стене, ждал. Смотрел на него утомлённо. Позёвывал.

Жан-Луи де Северак натянул камзол. Склонился к небольшому зеркалу, стоявшему на столе. Ещё раз негромко выругался. Даже тут ему не повезло. Умерла мать его единственного слуги, и именно сегодня он отпустил его, чтобы тот мог организовать похороны и помочь оставшимся сёстрам и братьям.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – кружевной воротник никак не хотел укладываться на своё место.

Наконец, он справился с непослушным кружевом. Махнул рукой пажу – пошли! Выскочил в коридор, едва не сбил с ног какую-то девушку.

Он нёсся по многочисленным переходам, мечтая убраться из этого дворца куда подальше.

Это было несправедливо по отношению к Мориньеру, который не так давно добился для Северака должности при дворе. Должность эта давала ему возможность чувствовать себя при деле и получать жалованье. Совсем небольшое.

Места при дворе, впрочем, большинством ценились вовсе не за это. Близость к королю гарантировала множество самых разных удовольствий, среди которых более всего придворными почиталось «право на подарок». Людовик не забывал о своих слугах – при случае одаривал их деньгами, драгоценностями. Случалось – даже землями.

Но Северак не умел выпрашивать подачки. Он задыхался в сутолоке приёмных. Безделье его тяготило, праздность окружающих казалась невыносимой.

– Мне следовало отправиться в войска, – стонал он. – Я не могу держать свечу при отходе Людовика ко сну, и чувствовать себя при этом полноценным человеком. Это место должен занимать маленький, ни к чему более не годный, паж.

– Терпение, друг мой, – улыбался Мориньер. – Эта должность не так плоха, как вам представляется. Придёт время, и всё сложится как надо.

Жан-Луи направлялся теперь к королю, уверенный, что от этой аудиенции добра ждать не приходится. Он вообще не надеялся сегодня более ни на что хорошее.

Лишь немного успокоила его доброжелательная предупредительность пажей, раскрывающих перед ним одни за другими двери, да лёгкая улыбка Мориньера, с которым он столкнулся в дверях, ведущих в святая святых – в кабинет короля.

– Вот вы где? – воскликнул приглушённо Северак, останавливаясь. – Я искал вас сегодня повсюду.

– Идите, друг мой, идите, – улыбнулся тот ободряюще. – Его величество ждёт. Поговорим после.

Жан-Луи всё же на какие-то доли секунды задержался на пороге. Переводил дыхание.

В его душе боролись сегодня два одинаково сильных чувства: страстная любовь к Шарлотте де Вернон и лютая ненависть к маркизу де Севераку, его родному отцу. Одно возвышало его, другое – могло погубить. Теперь всё зависело от того, как распорядятся звезды.

Было, впрочем, ещё кое-что, что беспокоило Северака. Вездесущие пажи предупредили его, что принцесса Генриетта сделала всё, чтобы очернить его в глазах короля, и Жан-Луи напрасно скрежетал зубами, стараясь придумать средство, чтобы отомстить заносчивой принцессе. Ни один из изобретённых им способов не был достоин дворянина. Оставалось возлагать надежды на Провидение и справедливость того, в чьих руках была его судьба.

* * *

От короля Северак вышел в растерянности. Остановился на пороге, огляделся по сторонам, щурясь, – так оглядываются люди, выступившие из мрака на яркий свет. Завидев расположившегося у одной из колонн Мориньера, – тот беседовал о чем-то тихо с графом де Грасьен, известным ловеласом и щёголем, – направился к нему.

Заметив Северака, Мориньер коротко раскланялся со своим приятелем. Сделал пару шагов навстречу:

– Ну, что? Теперь вы чувствуете себя лучше?

– Что это было?

– О чём вы?

– Что это – милость или опала?

Мориньер едва двинул бровью:

– Что сказал вам король?

– Он приказал мне отправляться в Новый Свет!

– И что вас тревожит?

– Но Людовик был так любезен! Его величество наговорил мне столько приятного, что я, признаюсь, чувствую себя смущённым. Я ждал совсем иного.

Северак недоуменно пожал плечами:

– Король обещал мне руку Шарлотты.

– Я не понимаю вас, мой друг, – Мориньер говорил с Севераком и одновременно внимательно следил за тем, что происходит вокруг. – Вы хотели жениться на мадемуазель де Вернон, его величество дозволяет вам. Чего же вам ещё?

Тут Северак вспомнил. Его глаза засверкали, а голос стал жёстким:

– Что мне дозволение его величества?! Я всё равно не могу теперь жениться!

– Отчего?

Северак заговорил. Пока он, распаляясь все больше, рассказывал Мориньеру о своём бедственном положении, тот незаметно увлёк его за собой, укрыл от чужих взглядов за мраморной колонной.

– Тише, – сказал чуть слышно, – говорите тише.

Выслушал до конца. Улыбнулся едва заметно.

– Всё это пустое, Жан-Луи. Сомнения не могут являться основанием для лишения наследства. Обратитесь к королю…

– Я не стану кляузничать на отца. Я сам заставлю его вернуть мне мою долю.

Мориньер усмехнулся:

– Как знаете. В любом случае, произойдёт это не скоро. Теперь вам надлежит готовиться к отъезду и…

Его речь прервал какой-то шум в зале. Гул всё нарастал, и на фоне его выделялся пронзительный женский голос – то ли горестные жалобы, то ли рыдания.

Мориньер выглянул из-за колонны.

– Ну, конечно, – произнёс иронично. – Вечный герой-любовник. Идёмте, Жан-Луи. Сейчас я вас познакомлю.

Он собрался шагнуть, выйти из укрытия, увлекая за собой приятеля, когда услышал за спиной приглушенный возглас. Обернулся удивлённо.

Северак, чьё внимание также привлёк разгорающийся в центре зала скандал, вспыхнул. Произнёс мрачно:

– Вот теперь я знаю, кто со шпагой в руке поможет мне сегодня восстановить душевный покой. Вот кого я вызову на дуэль и – чёрт побери! – убью без зазрения совести.

Мориньер взглянул ещё раз на молодого человека, вызвавшего столь бурную реакцию у его друга.

– О, нет! Не советую, – улыбнулся.

– Отчего же? Я, таким образом, успокою и свои руки, которые с самого утра мечтают схватиться с кем-нибудь в хорошей драке, и свою душу, которая жаждет его смерти уже третьи сутки.

– Что он натворил?

– Он написал Шарлотте записку. Знали бы вы, что он ей предлагал!

Де Северак приготовился выйти из-за колонны.

Мориньер засмеялся тихо, удерживая его за рукав.

– Могу себе представить. И всё же…

– Промолчать нельзя!

– Хорошо, мой дорогой. Хорошо. Но тогда позвольте мне поговорить с ним. Возможно, он предпочтёт извиниться.

– Почему вы полагаете, что меня устроят его извинения?

Мориньер крепко держал его за рукав камзола.

– Остыньте, горячая вы голова! Разве вы муж вашей дорогой Шарлотте? И разве она не свободна?

– С сегодняшнего дня – нет, – пробурчал де Северак.

– С сегодняшнего дня, – повторил Мориньер спокойно. – Так вот и решите теперь, имеет ли смысл гневить короля, который, как вы помните, большой противник дуэлей, когда право впадать в ярость из-за внимания, какое оказывают любимой вами женщине, вы получили только сегодня. Поверьте мне, друг мой, гораздо правильнее будет удовольствоваться извинениями. Впрочем, если они вам принесены не будут, – улыбнулся Мориньер, уверенный, что «если», в данном случае, совершенно излишне, – я готов стать вашим секундантом. Устраивают вас эти условия?

– Да, – буркнул Северак, – но я обещаю уничтожить половину коренных жителей Новой Франции. Говорят, индейцы кровожадны? Это мне и нужно.

– Превосходно! А теперь скажите мне, та записка при вас?

– Да.

– Отдайте её мне.

Жан-Луи де Северак взглянул на Мориньера с удивлением. Достал из-за обшлага рукава сложенный вчетверо листок.

– Зачем вам? – спросил, подавая.