Боги и человек (статьи) - Борис Синюков

Тут мне, чтобы продолжить, нужна еще одна «подпорка» из «Британики», начинающаяся пессимистически: «Немного известно относительно пищевого развития живых организмов. Нуклеиновые кислоты, белки, углеводы и жиры, которые присутствуют во всех живых клетках, формируются последовательными химическими реакциями из небольшого числа более простых веществ, большинство из которых являются одинаковыми у всех живых организмов и, согласно текущим теориям, были на Земле прежде, чем возникла жизнь. Так как для синтеза клеточных белков из подготовленных аминокислот требуется менее сложная метаболическая организация и меньшее количество энергии, чем производить их из углекислого газа напрямую, принято считать, что самыми простыми ранними формами жизни были гетеротрофические организмы, требующие органических питательных веществ для роста, и что они поглощали такие питательные вещества из окружающей среды. Поскольку этих подготовленных веществ проявился недостаток, эти организмы, возможно, развили в себе способность к синтезу этих подготовленных вещества из более простых материалов окружающей среды. В некоторых организмах эта способность синтезирования, в конечном счете, развилась в степень, при которой углерод из углекислого газа мог использоваться напрямую, то есть перешла в возможность синтезирования органических соединений. Эта «автодобыча», возможно, развилась в результате истощения подготовленных органических материалов в окружающей среде для того, чтобы выжить. Это потому, что «автопищевые» клетки содержат наиболее сложную биосинтетическую организацию в живых существах и что гетеротрофические клетки являются более простыми. После развития фотосинтеза – этого постоянно возобновляемого источника органических соединений, эти необходимые для гетеротрофического роста клетки вещества стали доступными. Для тех организмов, которые получали из окружающей среды постоянно доступное питание, стала возможной потеря способности через генетические мутации к синтезированию этих доступных веществ и все еще выживать. Полный биосинтез был потерян за то время, пока такие организмы–мутанты оставались в окружающей среде, чтобы снабжать необходимым составом упрощенную клеточную организацию. И энергия, сохраненная в них, стала использоваться для конкурентоспособности перед более сложными «родителями», из которых они были получены. Эта мутация закрепилась в новом типе клетки. Таким образом, требование современных организмов в эфирных органических питательных веществах возникло через потерю их способности синтезировать, проявлявшуюся ранее в более сложных материнских организмах. Эта теория была подтверждена между 1940 и 1950 годами открытием, авторы которого искусственно произвели потомство мутантов микроорганизма. Эти мутанты требовали для своего питания более подготовленные для переработки органические соединения по сравнению с теми, которыми питались их матери–микроорганизмы, которые эти самые органические соединения могли сами синтезировать, а не получать готовыми как их «дети»» (выделено мной).

Для этих последних, выделенных строк, я и приводил довольно длинную цитату, чтобы было понятно «откуда ноги растут». Замечу, что мой «живой мешок» как раз и является таким гетеротрофическим организмом. Отсюда и будем анализировать тот состав видов, который я немного выше определил, начиная от обезьян. Как ни странно, но обезьяны, иначе приматы, к которым и мы с вами принадлежим, так и остались теми самыми «мешками», у которых из–за трудностей жизни все же выросли ноги–руки, а вместе с ними и для управления ими и голова, которой у «мешков», как помните, не было, если не считать за таковую «завязку» мешка. Замечу, что самые бестолковые животные превратились в нас с вами, и перейду к травоядным, на несколько строк остановившись на растениях. Ученые в один голос говорят, что очень давно на Земле почти не было свободного кислорода, кругом были одна вода, углекислота, азот и голый камень. Поэтому растения развивались очень бурно, и обыкновенная сегодняшняя былинка вырастала с трехэтажный дом. Правда, для этого надо было еще приспособиться поглощать углекислоту из воздуха, и перерабатывать ее с помощью солнечного света (фотосинтеза) в свои трехэтажные тела (Тут я имею в виду корни, сам ствол и крону, а уже не высоту). Но если бы в это время не было микроорганизмов (микробов), чтобы разлагать и съедать эти гигантские растения, превращая их в труху, то растительный бум сам собой и прекратился бы. Просто вставшие сплошной стеной растения закрыли бы свет своим детям–подросткам и те бы не увидели солнца, а значит, прекратился бы и сам фотосинтез. Не буду обсуждать здесь вопрос, что было первым: яйцо или курица, то есть микробы или трава? Этот вопрос бессмысленный. Отмечу только, что травы стало так много, что некоторые микробы не преминули этим воспользоваться и стать очень сытыми, а потому – тоже гигантскими. Вот из них–то и получились будущие коровы, со временем уменьшившись в размере синхронно с уменьшением гигантских папоротников до размера сегодняшней травы. Синхронно с «коровами», но немного отставая от них, росли и совершенствовали свои зубы те самые внутриутробные постояльцы «мешка», которые его, как я уже говорил, покинули. Это теперешние волки, львы и тигры разные.

Тем временем растения съели почти всю свободную углекислоту в атмосфере, заменив ее выпущенным ими же кислородом, пропорционально уменьшаясь в размере с ростом содержания кислорода в ней и снижением содержания углекислоты. Вместе с ними но, чуток отставая по времени, гигантские саблезубые тигры тоже уменьшались, одни до бенгальского тигра, так как еды растительной в Бенгалии все же было больше, больше в размерах были и слоны, другие – до домашних кошек, в полупустынях, где вообще крупной дичи давно не было, остались одни мышки. Что же делали в это время наши «всеядные мешки», у которых выросли руки–ноги и голова? А у них была трудная жизнь все это время. В эру гигантизма растений и животных в «мешки» на поверхности Земли почти ничего не попадало, а если и могло бы попасть, то было очень крупным – не вмещалось. Каждый листик превышал размеры «мешков», а о животных и говорить нечего. Вот тогда–то у них и выросли ноги–руки и голова. И все равно приходилось питаться почти сгнившим добром, когда оно микроорганизмами разваливалось на «детали». Вместе с этими организмами и потребляли «мешки», уже подвижные и немного соображающие, всякую падаль.

Теперь я хотел бы поговорить немного о бескорыстии и самопожертвовании, но не в людях, а в бактериях. Вы что, думаете, что бактерии специально вырабатывали для «мешков» витамин С, этиловый спирт и другие вещи, так сказать, бескорыстно и самопожертвенно? Еще чего захотели. Сегодня даже самые «лучшие» и образованные люди не забыли поговорку, что «своя рубашка ближе к телу». То есть, я хочу сказать, что витамин С и другие витамины, или как сегодня говорят «необходимые пищевые добавки», без которых нынче «мешки» уже не могут обходиться, бактерии им делали не в качестве подарка, а в качестве своих отбросов, так сказать, отходов своей жизнедеятельности. А «мешкам» куда деваться, и они вынуждены были приспосабливаться эти отходы производства вынужденно использовать, включая их в свой жизненный цикл, как сегодня люди включают в цикл своего производства макулатуру, металлолом и навоз. Причем навоз почти так же ценится сегодня, как и витамин С.

В общем смысле витамин С – это антиоксидант, то есть «жертвователь» своих атомов водорода всяким так называемым «цепным носителям – свободным радикалам, электрически нейтральным фрагментам молекул с непарными электронами». Другими словами крупные молекулы дерева там или животного окисляются не сразу, а сперва рвутся на части — «цепные носители со свободными радикалами», которые и должны в конечном счете окислиться, то есть получить водород, чтобы опять стать, например, водой. Так вот им и отдают свои ионы водорода некоторые из антиоксидантов, в том числе и витамин С. Антиоксиданты даже связывают свободный кислород, чтобы замедлить катализированное ферментом окисление, и даже инактивировать сами ферменты.

Мало того, как говорит современная наука, антиоксиданты задерживают рост микроорганизмов, которые занимаются расщеплением крупных молекул с целью окислить их. А как же вы думали? Помните, как кто–то из греческих героев чистил Авгиевы конюшни? Там же кони стояли в своем навозе, который был выше их головы. Разве можно выжить в таких условиях? А витамин С – это тот же самый навоз для производящих его бактерий. А тут еще почти все обезьяны залезли на деревья и начали без меры есть плоды цитрусовых, в которых и без того витамина С было под завязку, и он прямиком поступал туда, где и жили бактерии – производители этого витамина. То есть, я думаю, что с бактериями – производителями витамина С произошло то же самое, что произошло бы и с авгиевыми конями, не появись там Геракл в последний момент. Так и остались «мешки» без витамина С, но самое главное и без его производителей. Поэтому вернуться вновь к старой процедуре получения этого витамина не могли, сколько не прекращали сезонно есть апельсины. Точно так же как и с водкой, простите, с этиловым спиртом: как начал выпивать, бактерии, производящие его в умеренных количествах, погибают.