К чему снится Император? (СИ) - Шведов Вадим

В шестнадцать лет начался новый этап жизни, детство моё подошло к концу. Жуковскому была пожалована пожизненная пенсия в 3 тысячи рублей, и мы с ним тепло распрощались. Учёба постепенно шла к своему завершению (оставались лишь обзорные занятия по государственному управлению), а для младших братьев и сестёр она ещё только начиналась. Адмирал Фёдор Петрович Литке обучал Костю. Братишка был нервным, пылким, впечатлительным и очень любознательным. Литке учил его физике, гидрографии и всем особенностям морского дела. Восьмилетний Константин уже получил чин мичмана и командовал военным бригом. Отец всецело одобрял такую направленность. Младшие Николай и Михаил особо не нагружались пока учёбой ввиду своего малолетства. Сестры Маша, Оля и Александра по традиции обучались музыке, рисованию, рукоделию, литературным занятиям.

Анализируя сейчас своё обучение, могу сказать, что оно было на высоком уровне. Да, многое было устаревшим, но это для меня лично. Для этого же времени преподаваемые предметы давались очень квалифицированно. И ведь всё это появилось не на пустом месте. Уже сейчас могу с уверенностью сказать, что тогда процесс образования был построен по факту лучше моего родного времени. Это я как преподаватель со стажем заявляю. А почему главное так? Всё дело, в отношении к преподавателям и учёбе — невероятно простой ответ. Тут нет ни компьютеров, ни проекторов на занятиях, нет нормальных учебных пособий, да много чего нет, и всё равно за счёт отношения к учителям и к учёбе прошлое образование выигрывает современное российское. Спрашивал я как-то студентов-выпускников, готовы ли они к профессиональной деятельности? Ответ — нет, ни готовы, толком ничего не знаем. Такой ответ для выпускника XIX века просто немыслим. Тут, например, если учишь какой-то иностранный язык пару лет, то ты на нём потом однозначно разговариваешь. Я уж не говорю про овладение профессиональными навыками, ты гарантированно становишься специалистом. Младший мой братишка Костя восьми лети от роду, без всяких поблажек спокойно командует военным кораблём. Может ли восьмилетний ребёнок XXI века что-то подобное?

Дело в том, что статус учителя в XIX веке в России стоял на небывалой высоте. Он получал хорошую зарплату, имел щадящую нагрузку (это сейчас вешают на учителей по 2 ставки, так что они к концу дня становятся зомби). Преподавателей поддерживали всячески. Вот посмотрите хотя бы на нашу императорскую семью. Все попытки жалоб детей на учителей жёстко пресекались родителями. За невыученное задание или серьёзные ошибки детей строго наказывали. Нас могли ставить на колени лицом к стене, лишать развлечений и удовольствий. Бить нас могли как учителя, так и родители. Не избивали, а именно били специальной палкой, дабы не покалечить, а просто привести в чувство, если мы отвлекались и начинали лениться или баловаться. Все наказания фиксировались в специальном журнале. В моей же прошлой жизни преподавателей могли уволить прямо в середине учебного года из-за жалоб родителей. Суть жалоб — строгий(ая), повышает голос на ребёнка, даёт много домашней работы. Родители в чатах обсуждают любое движение учителя не только в учебном заведении, но и в социальных сетях и даже в просто на улице. И это в колледжах и вузах, а что творится в школах вообще неописуемо. Да, сейчас время изменилось и наказывать физически детей уже возможно неразумно. Но воздействие на них должно оставаться, — пусть будут какие-нибудь штрафы, принуждение к физической работе, оставления на второй год и прочее. А эти жалобы на учителей? Как родитель или ученик могут жаловаться? Они что специалисты по преподаваемым дисциплинам? Учителей должны проверять подготовленные профессионалы-предметники, можно ставить в каждом классе камеры, проверять знания и учеников, и педагогов в конце концов.

Все успехи в российской науке сейчас достигаются скорее вопреки нашему образованию, а не благодаря ему. Да, есть и отдельные страны, где нет такой ерунды как в России. На ум, например, сразу приходит Южная Корея, где дети прямо пашут на занятиях. Там статус и положение учителя чуть ли не на уровне наших депутатов. И результат есть, — благодаря образованию некогда забытая убогая страна за 40–50 лет стала настоящим технологическим монстром, дающим нам, россиянам смартфоны, ноутбуки, принтеры и прочую технику. Ещё бы, — сами же мы ведь умом слабоваты, не понимаем, как это делать — сложно нам, знаний не хватает. Нельзя жалеть детей, баловать и распускать. Мы ведь сами всё портим. Надо готовить детей к жизни, иначе ничего путного и не выйдет. Не бывает успеха без труда, и это надо усвоить нам всем!

Занятия, посвящённые делам государственного управления, оказались для меня весьма запоминающимися. С октября 1835 года лекции мне начал читать сам Сперанский, стоявший в то время у основ российского законодательства. Юрист на занятиях утверждал: «Слово неограниченность власти означает то, что никакая другая власть на земле, власть правильная и законная, ни вне, ни внутри империи, не может положить пределов верховной власти российского самодержца. Но пределы власти, им самим поставленные, извне государственными договорами, внутри словом императорским, суть и должны быть для него непреложны и священны. Всякое право, а следовательно, и право самодержавное, потому и есть право, поскольку оно основано на правде. Там, где кончается правда и где начинается неправда, кончится право и начнётся самовластие. Ни в каком случае самодержец не подлежит суду человеческому, но во всех случаях он подлежит, однако же, суду совести и суду Божию».

Слова Сперанского были довольно понятными, но в то же время уже содержали в себе казуистическое начало. Что значит в его словах, правда, например? Тут легко трактовать это понятие. Для самодержца оно будет означать одно, а для революционера — совершенно другое. Не случайны потом террористические акты в России и сама революция, — царь-де от «правды» отходит. Государство держится на справедливых законах, а справедливыми они могут считаться только тогда, когда их признаёт таковыми общество. Вот в чём суть адекватного взгляда на этот вопрос. Сделать закон справедливым можно через принятие его через Госдуму, а можно через общественное мнение. На данный момент в Российской империи нет Госдумы, а если бы даже её создать, то она принесла бы стране больше вреда. Возьмём в качестве примера нашу Госдуму XXI века — она что образец народных чаяний? Наши депутаты дают нам справедливые законы? Риторический вопрос полагаю. Почему же Госдума в России, это не парламент в Великобритании? Всё просто. У нас нет гражданского общества. А даже то, что начало появляться, явно попахивает иностранным вмешательством. Гражданское общество — сфера свободного самовыражения граждан, свободная от прямого вмешательства со стороны государственной власти. Это независимые профсоюзы (не наши профсоюзы, которые создаёт администрация предприятий для раздачи подарков на Новый год, а те учреждения, которые могут добиваться увеличения зарплаты, улучшения условия труда как на Западе), общественные объединения, СМИ и многое другое. Невозможно иметь хорошие законы, отсутствие коррупции, справедливые суды без гражданского общества. Люди должны контролировать власть, показывать ей направления, в которых необходимо двигаться. Вот что я хочу сделать в государстве. Дать настоящую свободу людям, так чтобы наш гражданин начал уважать самого себя и почувствовал, что именно он хозяин у себя дома. Что же, — задачу я поставил себе амбициозную. Будем работать, ради того чтобы люди нашей страны перестали чувствовать себя скотом, — здесь я пойду до конца.

На чём держалось единство Российской империи в то время, — чётко показало одно из занятий с Арсеньевым. Историк утверждал:…поляки, литовцы, прибалтийские немцы, финляндцы и другие племена по вере, языку, историческим преданиям, характеру и обычаям совершенно различествуют друг от друга и от русского народа. Но все эти народы под мудрым правлением наших государей так связаны между собой, что составляют одно целое'.