Змея и Крылья Ночи - Карисса Бродбент

Я почти не помнила свою прежнюю жизнь. Но сны так хорошо заполняли воспоминания, изъеденные временем. Это был мазок ощущений, как краски, разбавленные водой. Маленький глиняный домик с потрескавшимся полом. Объятия сильных рук, поцарапанные щеки, запах грязи и пота. Бескровная еда, мучительно сладкая, без железного привкуса, проскальзывающая у меня на языке.

Мне снилось, как усталый голос читает мне историю, и я принимала как должное, что там будет счастливый конец, потому что не знала другого.

Я ненавидела эти сны. Проще было не вспоминать о них и о том, что они всегда заканчивались одинаково.

Лунный свет струился сквозь закрытые наглухо окна. Когда появились вампиры, их крылья за крыльями затмили эти серебристые полосы.

Два других маленьких тела вскочили с кровати, чтобы посмотреть на небо. Я была слишком напугана. Я натянула одеяла на голову.

— Потуши огонь, быстрее, — шипела женщина. — До…

Треск. Треск. ТРЕСК.

Я зажмурила глаза, когда начались крики вдалеке, они становились все ближе и ближе.

Глина вокруг меня начала дрожать и трястись, пол раскалывался, стены рушились, а женщина кричала, и кричала, и кричала…

ТРЕСК.

ТРЕСК.

Крики преследовали меня, когда я проснулась, их было так много, что мои уши не могли различить голоса, не могли понять, где кончается мой сон и начинается реальность.

Я открыла глаза и увидела лишь непроницаемую черную стену. Полная, абсолютная тьма, такая густая, что я задохнулась. Мои руки раскинулись в стороны, ни за что не хватаясь.

Первой моей дезориентированной мыслью было: «Почему погасли мои фонари? Я никогда не позволяла своим фонарям гаснуть.»

А затем, слишком медленно, я поняла, что нахожусь не в своей комнате. Запах затхлости и крови обжег мои ноздри. Мои ладони прижались к земле. Твердая, пыльная плитка.

Болезненное напоминание о свежей ране от моего подношения прорезало мой одурманенный разум. Ужас нарастал по мере того, как я собирала все воедино.

Нет. Было слишком рано. У меня должно было быть еще несколько дней, у меня должно было быть…

Воспоминание о голосе Винсента пронеслось в моем сознании:

Это может произойти в любой момент. Она любит неожиданности.

Я заставила себя подняться. Паника накатила волной, но я заставила ее подчиниться. Нет, я не могла позволить себе паниковать. Потому что это было оно.

Это было оно.

Кеджари начался.

Антракт

Маленькая девочка не разговаривала несколько дней. Король Дома Ночи отвел ей комнату рядом со своей, в самом уединенном, хорошо защищенном этаже своего замка. Все в этом месте поразило ее. Дома ее спальня была общей с братом и сестрой, а ее кровать — всего лишь крошечная раскладушка, стоявшая под сложенными в стопку раскладушками братьев и сестер. Здесь полы были сделаны не из теплой, грубой глины, а из твердой мозаичной плитки, от которой мерзли пальцы ног. Все было таким большим. Одна только кровать была почти такого же размера, как вся ее комната дома.

И, конечно, повсюду были монстры.

Она забилась в угол, зажав свое крошечное тело между комодом и стеной, и отказывалась двигаться.

Король Дома Ночи сидел в кресле в противоположном конце комнаты и читал. Он редко отлучался и никогда не обращал на нее внимания. Девочка покидала свое убежище лишь в редкие моменты, когда он уходил, чтобы облегчиться или съесть несколько кусочков оставленной для нее еды. Как только она слышала его шаги по коридору, она возвращалась в свой угол.

Прошла неделя.

И еще одна.

И еще одна.

И наконец, когда на небе снова появилась полная луна, ребенок, борясь с голодом, подкрался со своего места к тарелке с хлебом на столе. Ее взгляд, отливающий серебром, не покидал его, даже когда ее маленькие пальчики сомкнулись вокруг хлеба, и она медленно, неуверенно откусывала его, отступая назад.

Ни один мускул не дрогнул, кроме его глаз, которые переместились на нее и остались там. Но этого было достаточно, чтобы она отступила еще дальше в тень.

Он тихонько засмеялся.

— Ты чувствуешь себя здесь небезопасно, маленькая змейка?

Девочка перестала жевать, но ничего не сказала.

Король аккуратно отложил книгу.

— Хорошо. Ты не в безопасности. Не в этом замке. Ни в этом замке, ни в этой комнате. Ты — добыча в мире хищников.

Он наклонился ближе.

— Я никогда не причиню тебе вреда, — мягко сказал он. — Но я единственный, кто может дать это обещание и сдержать его. Я никогда не дам тебе ложной безопасности или доброй лжи. Но я научу тебя владеть своими зубами. — Он улыбнулся, впервые показав всю длину своих острых клыков, которые определенно нанесли сотни смертельных ударов.

Это зрелище должно было повергнуть девочку в ужас. И все же, впервые за месяц, она почувствовала себя… в безопасности.

— Возможно, они не такие острые, как мои, — продолжал он, — но все равно могут убить, если ими правильно укусить.

Даже такая маленькая девочка понимала, что он ей предлагает. Живя в таком мире, как этот, нужно было рано учиться таким вещам.

— Окажешь ли ты мне честь назвать свое имя?

Наконец, ребенок заговорил.

— Орайя.

— Рад познакомиться с тобой, Орайя. — Он поднялся, и на этот раз она не отступила. Он протянул руку. — Я Винсент.

Глава

5

Я заставила себя выровнять дыхание. Паника ускоряла сердцебиение. Учащенное сердцебиение означало прилив крови. Прилив крови означал, что я стала еще большей мишенью, чем была.

Магия Ниаксии была могущественной и необъяснимой. Она могла отправить нас куда угодно. В голове все еще было туманно, все ощущения расплывались. Я с трудом пыталась сориентироваться. Было ощущение, что меня накачали наркотиками.

Прислушайся к своим чувствам, Орайя.

Голос в моей голове принадлежал Винсенту.

Пахнет кровью и затхлостью. Если турнир начался, значит, я должна быть в Лунном дворце. Я прижала руки к полу и тонкий слой грязи и пыли прилип к моим ладоням. Лунный дворец существовал исключительно для этого соревнования. Его не трогали в течение ста лет.

В эти стены не пускали никого, кроме участников Кеджари, но я много раз изучала его со стороны. Мне нужно было подняться наверх. Самый высокий шпиль практически весь был из окон. Ни один вампир не попадет туда с наступлением рассвета. Свет был для них крайне неприятным, если не смертельным.

Звук. Мои уши напряглись. Крики боли доносились со всех сторон — крики, которые не были похожи на крики вампиров. Мой живот скрутило. Неужели люди тоже