Идентификация - Андрей Земляной

Через технический тоннель она пробралась в неприметный закуток и по ржавой железной лесенке поднялась в домовой подвал, откуда через люк попала в свою квартиру.

Алиса организовала себе лежку по всем правилам конспиративного ремесла, хотя и не догадывалась об этом. Небольшая, всего две комнаты, квартира была снята через цепь посредников, подготовлена для длительной автономной эксплуатации и имела несколько вариантов отхода.

Девушка скептически оглядела обшарпанные стены, прошла в ванную и поочередно открыла оба крана.

— Ну хоть вода есть… — произнесла она и, вернувшись в большую комнату, включила телевизор.

Пролистав каналы, остановилась на новостях Нижнего города.

Ничего интересного не было. Опять кого-то убили, опять глава городского совета грозился найти и всячески покарать преступников. Все как всегда.

Она уже собиралась выключить аппарат, как дали сюжет с одной из планет, подготавливаемых для колонизации, и в первых рядах показали капитана Рокотову, она командовала зачисткой колонии особо опасных зверей, которыми была так богата Русса.

Смотря в немного усталое, но довольное лицо командира роты, Алиса чувствовала, как в ней что-то обрывается. И воспоминания штормовой волной захлестнули ее с головой.

Шесть лет назад

Выпускные экзамены Высшего военно-командного десантного училища Елена сдала в числе лучших. И в этом, не в последнюю очередь, была заслуга дедушки Лены, с малолетства тренировавшего ее так, словно завтра будет война. Внуки у деда тоже были. И немало. Но из какого-то каприза все знания, накопленные за слегка неполные пятьдесят лет службы в силах специального назначения и во внешней разведке, он передал единственной внучке.

И она не подвела деда.

Начав службу в составе миротворческого контингента на границе Сомалилэнда, она была одной из тех, кто принял на себя прорыв бронепехотного батальона к миссии Красного Креста.

Не удалось тогда папуасам устроить кровавую бойню в госпитале, а заодно полакомиться богатыми запасами опиатов, складированных на территории миссии.

Два отделения российских десантников легли почти полностью, но и от батальона мародеров остались лишь воспоминания.

Би-Би-Си тогда показало по всему миру кадры, когда трое оставшихся в живых десантников стояли у флагштока с российским флагом, наблюдая высадку Иностранного Легиона.

Солдаты Легиона, увидев все, что произошло, не стали снимать российский флаг, а вкопали рядом новый флагшток и подняли знамя Французской директории.

Когда Елена вернулась домой из госпиталя, на ней были не только новенькие погоны старшего лейтенанта, но и два ордена: Иоанна Крестителя, пожалованного Патриархией РПЦ за спасение православной миссии, и Орден Чести от президента за все остальное.

Ее тогда вышла встречать вся семья. Право поднимать военный государственный флаг над частным владением было пожаловано деду еще предыдущим президентом. Затем передано его преемником Константину — папе Елены — и Егору — старшему брату отца. Потом этой чести был удостоен и младший брат отца Виктор. Флаг поднимали в дни государственных праздников и по старой семейной традиции, когда в дом возвращался член семьи, награжденный государственными наградами.

В новенькой, необмятой еще форме, она зацепила непослушными руками кольца на знамени к фалу, затем, замирая от восторга, подняла алый флаг на самый верх и четко вскинула руку к обрезу берета.

Они засиделись почти до утра. Дядя Егор рассказывал какие-то уморительные истории, сонная малышня клевала носами, а папа с мамой держались за руки, словно молодожены.

Потом отправили спать детей, и пошли совсем другие разговоры. Это было скорее похоже на обмен мнениями коллег, чем на разговор ближайших родственников. В ту ночь Елена узнала о жизни огромной страны больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Уже под утро служебный флайт-кар увез дядю Егора, генерала Рокотова, в столицу, затем вереницей потянулись остальные. Короткий звонок комма, гудение садящейся на лужайку перед домом машины, и личный секретарь-адъютант увозил родственника к неотложным государственным делам. Молодые офицеры, кто персональный транспорт еще не выслужился, разъезжались сами, чмокнув сестру на прощание в щечку.

Последней уехала мама, за которой прибыла совсем молоденькая, наверное, ровесница самой Лены, девушка.

Проводив маму, дед поднялся, слегка поморщившись на громкий перезвон орденов на кителе.

— Ну какие планы? — поинтересовался он, сдвинув кустистые брови. Он почему-то считал, что это придает ему грозный вид. Хотя вся армия после спасения переселенцев на Макре за глаза его иначе чем Дедом Мазаем не называла.

— Знаешь, деда. Пока жарилась там, — Лена мотнула головой в сторону, — все мечтала о том, как буду сидеть в тени с удочкой на берегу Волги…

Днем раньше Москва. Объект 300-А.

Двенадцатое управление ГРУ ГШ[5]

Дело о взломе университетской сети подполковник Удаев получил через секретную часть. Собственно, в самом деле, судя по двум строчкам в сводке происшествий, не было ничего секретного, кроме самого объекта взлома. Но секретных данных Университет тоже не имел. Его ролью был лишь сбор информации о перспективных и совершенно открытых работах. Вроде бы.

Но, читая материалы, подполковник все больше убеждался в том, что дело будет сложным и чреватым последствиями для всех причастных. Личность взломщицы установили мгновенно, и была она, эта личность, довольно известной дамой, геройствовавшей во внешних колониях и уже два года как ни одной ногой не ступавшей на Землю. Кроме того, имелась, правда, какая-то невнятная телега относительно скорости подозреваемой в момент попытки ареста. Но подполковник не без основания полагал, что полиция воспользовалась этим предлогом, чтобы не ковыряться в деле самой, особенно учитывая труп Когана-младшего и то, что Коган-старший уже объявил награду в пять миллионов за информацию об убийце.

Так. А кто там у нас автор этого безобразия? Удаев сверился со «Справочником учетных номеров МВД». Номер 2450 принадлежал полковнику Гриценко.

Это было серьезно. Кличка Скарабей у полковника была не зря. Он, словно из ниоткуда, накапывал такую кучу навоза, что подследственные получали максимальные сроки. Но кроме этого Скарабей славился своим невероятным чутьем, о котором слагали легенды по всему министерству. Если Скарабей слил дело в контрразведку, значит, это почти наверняка засада.

Вздохнув, Удаев пошарил по карманам, нашел сигареты и зажигалку, закурил и снова открыл дело на первой странице.