Мед для медведей - Энтони Бёрджес

«Улыбка! Улыбка!» – кричала ему девушка, очевидно желая, чтобы в кино попали только улыбающиеся лица. Пол вымученно улыбнулся, продемонстрировав вполне приличные верхние зубы и шатающиеся нижние. Женский голос с отчетливым манчестерским акцентом громко проговорил:

– Произошла ошибка! Это – друг Опискина.

Доброжелательницу никто не услышал. Товарищ Коровкин, казалось, узнал его. Но только как человека, который, хотя и является иностранцем, имеет какое-то отношение к советской музыке. Своей огромной лапой он сграбастал руку Пола и дружески ее потряс. Это торжественное рукопожатие запечатлела камера киношников. Отчаянный вопль Пола «Черт побери!» тоже оказался зафиксированным соответствующей аппаратурой. С трудом вырвавшись, Пол со всех ног припустился к вокзалу. Так началось его путешествие по загадочной России.

Глава 6

Первое, что бросилось в глаза Полу, когда он вошел в здание вокзала, это огромное количество всевозможных плакатов на стенах. Здесь словно встретились старая и новая Россия. Патриотические призывы и рекламные объявления мирно соседствовали с репродукциями картин Эрмитажа и совершенно не мешали друг другу.

Красивые, бойкие и плохо одетые девушки из «Интуриста» шустро сновали в толпе пассажиров. Они называли выгружающих багаж рабочих «товарищ» и при ходьбе мелодично позвякивали массивными и безвкусными сережками.

Пол заметил, что его багаж спокойно ожидает возле пункта обмена валюты, с облегчением вздохнул и присоединился к длинной очереди, выстроившейся за рублями и копейками. Толстый человек в подтяжках уверенно сообщил своей жене:

– В таком большом городе, как Ленинград, мы обязательно найдем отличный бифштекс и чипсы. Я в этом нисколько не сомневаюсь. – При этом его десны блестели, как хорошо отшлифованные белые кораллы.

Очередь двигалась довольно быстро, и вскоре Пол стал обладателем нескольких бумажек, выданных ему в обмен на десятифунтовый дорожный чек. Поначалу он принял их за талоны на обед, но быстро осознал свою ошибку. Это оказались вполне нормальные рубли. Пол слышал, что менять валюту следует не в государственных учреждениях, а на черном рынке, то есть в гостиничных туалетах. Получается намного выгоднее. Но это все завтра.

Пол зажал в тощей руке пригоршню монет и немедленно отправился в видневшуюся неподалеку небольшую закусочную. Заведение общественного питания оказалось переполненным, и он пристроился в хвост еще одной очереди. Стоять пришлось довольно долго, прислушиваясь к громкому урчанию в собственном животе. Не зная, чем себя занять, он принялся наблюдать за жизнерадостной официанткой, громко щелкающей костяшками счетов. Она была очень веселой, пухленькой, рыжеволосой и орала, как доярка на ферме. Пол внимательно осмотрел вазочки со сладостями, сандвичами с ветчиной и копченым лососем, красной икрой, советское шампанское и коньяк. Самодостаточная страна.

При виде столь близкой еды Пол ощутил, что его настроение значительно улучшилось. Он даже почувствовал приятное волнение. Наконец-то он ступил на чужую землю. Теперь главное – замечать любые, даже самые незначительные на первый взгляд детали: светлый волос, свернувшийся колечком на спине жгучего брюнета; странный мужчина, дергающий себя за нос, словно стараясь подоить его; обгоревшие спички на полу; густой запах табака, вызывающий в памяти Рождество. Пол обвел взглядом полку, на которой были выставлены советские сигареты: очевидно, некоторые из них были созданы в ознаменование достижений советской науки: «Спутник», «Лайка» (бесстрашная космическая сука радостно улыбалась с бумажной пачки, чем-то неуловимо напоминая мистера Хрущева), «Восток», «Вега» (все-таки их амбиции не имеют границ). Старую Россию представляли здесь же «Тройка», «Богатыри» (бородатые герои на полудохлых клячах), «Друг» (на этой пачке пес выглядел значительно менее добродушным, чем Лайка). И…

Официантка жизнерадостно гаркнула на Пола. Тот в испуге подпрыгнул, его язык, разумеется, тоже не удержался на месте, и подлый протез все-таки выскочил изо рта. Пол ловко подхватил паскудную штуковину, но советские граждане, включая и симпатичную официантку, успели заметить, в чем дело, и выразить свое удивление.

– Национальное здравоохранение, – по-английски пробормотал Пол и попытался улыбнуться. Затем он поспешно водворил протез на место. Любопытно, что, сделав первые шаги по русской земле, Пол начисто позабыл все русские слова и выражения, которые так долго и старательно учил.

– Не стоит хулить собственный товар, друг мой, – произнес знакомый голос. Пол испуганно обернулся и заметил Мэдокса, стоящего неподалеку с бутылкой пива в руке.

– Я думал… – начал Пол. Сейчас, когда выпавшие зубы заставили нескольких покупателей отступить в сторону (неизвестно, что это было: новое секретное оружие иностранных держав, а может быть, у них, иностранцев, принято так шутить), Пол увидел и самого доктора. В неизменном инвалидном кресле он сидел в самом углу бара и оживленно беседовал с мрачным, страдающим сильным косоглазием человеком в выцветшем костюме. – Я думал…

Пол хотел сказать, что доктора должны были бы встречать официальные чиновники с машиной, но почувствовал, что любая попытка открыть рот и заговорить окончится новым полетом протеза прямо в толпу. Кроме того, официантка уже давно, настойчиво и очень громко требовала сказать, чего он, собственно говоря, желает. Пол жестом показал на бутерброды, пиво и положил на прилавок рубль. Когда он снова обернулся, Мэдокса уже не было видно. Живой занавес снова скрыл доктора и мрачного мужчину.

Желая утолить голод, в очереди стояла массивная женщина азиатского типа в открытом летнем платье, обнажавшем поленоподобные руки, а за ней грустный гигант кавказец в расстегнутой рубашке, демонстрирующий всем окружающим поросшую густой шерстью загорелую грудь. Стоя плечом к плечу, они здорово ограничивали обзор.

Пол пожал плечами и решил выкинуть всякую ерунду из головы. В конце концов, у него хватает собственных забот. Подражая Лайке, он взял свою пищу и отнес в укромный уголок. Чтобы ее съесть, придется сперва вынуть протез, а это зрелище не для слабонервных. Что же делать!

Кое-как справившись с сандвичами и на ходу глотая пиво, Пол быстро вышел из буфета и направился в туалет. Это был капитальный, солидный туалет, правда не слишком чистый. Очевидно, в России они все такие. Благо он был пуст. Пол вытащил коробок спичек и приступил к торопливым экспериментам. Он пытался расколоть спички в длину, чтобы получить маленькие деревянные клинья. Черт знает что! Наконец-то он приехал в Союз Советских Социалистических Республик! И чем ему приходится заниматься? Ломать спички в портовом туалете. Пол извел половину коробка, но все-таки сумел получить нужную вещь – тонкую щепку, которую он вставил между протезом и левым клыком. Он заглянул в зеркало и покачал протез пальцем. Вроде держится. Ну и ладно.

Теперь предстояло найти такси. Пол вышел на небольшую площадь по другую сторону пассажирского вокзала. Там стояло несколько обшарпанных автобусов, в которые усаживались студенты и престарелые туристы. Тут же скучали две служебные машины. Только такси не было. Полу пришлось обратиться за помощью к пробегавшему мимо очень занятому человеку, имевшему комплекцию борца-тяжеловеса (очевидно, его внешность у многих вызывала доверие, потому что его постоянно останавливали и никак не давали добежать до места назначения). Тот охотно ответил, что такси можно найти только за воротами порта. Там же останавливается рейсовый автобус номер двадцать два. А в порт такси не пускают.

– Но у меня багаж! – ошеломленно воскликнул Пол.

– Так ведь здесь недалеко, – пробасил здоровяк и побежал дальше, – не больше мили. Это вам не какой-нибудь Лондон.

Этот советский портовый рабочий мягко окал и произносил название британской столицы так, что великий город почему-то сразу представал в виде мрачной капиталистической темницы, кишащей громыхающими кебами.

Тут Пол заметил мисс Трэверс, пересчитывающую по головам садящихся в автобус студентов. Она взглянула на него с выражением мрачного удовлетворения.

– Я хотел бы вас попросить, если вас не затруднит, – нерешительно начал Пол, – понимаете, у нас возникли некоторые затруднения с транспортом…

– …Двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять… Такого не может быть, – насмешливо заявила мисс Трэверс. Она была одета в нечто довольно странное, цветом и фасоном напоминающее камуфляж.

– Просто мне необходимо вывезти отсюда багаж, – сказал Пол. – А я бы потом забрал его там, где вы будете. Понимаете, моя жена еще болеет. Я вас очень прошу.

– …Тридцать три, тридцать четыре. Все.

Студенты оживленно загалдели.

– Что бы я там ни говорил об этом Опискине, поверьте, я так не думаю, – упрашивал Пол. – Я вообще не интересуюсь музыкой. Это моему другу Опискин нравился, а вовсе не мне.