Гарри Поттер и Принц-полукровка. - Джоан Роулинг.

Он вдохнул полные легкие ночного воздуха и открыл слезящиеся глаза. Ощущения были похожи на то, словно бы его сейчас протащили через очень узкую резиновую трубу. Только спустя несколько мгновений он осознал, что Привит Драйв пропала. Теперь их с Дамблдором окружало что-то вроде безлюдной деревенской площади, в середине которой расположился старинный военный памятник и несколько скамеек. Осмысливая свои ощущения, Гарри пришел к выводу, что в первый раз в жизни аппарировал.

- Все хорошо? - поинтересовался Дамблдор, внимательно глядя на Гарри. - К этим ощущениям нужно привыкнуть.

- Я в порядке, - ответил Гарри, растирая уши, которые, казалось, были не в восторге от перемещения с Привит Драйв. - Но я бы все же предпочел метлу…

Дамблдор улыбнулся, потуже затянув дорожный плащ на шее, и произнес:

- Сюда.

Он живо зашагал мимо пустой гостиницы и нескольких домов. По часам местной церкви, почти наступила полночь.

- Итак, скажи мне, Гарри, - начал Дамблдор. - Твой шрам… болел ли он?

Гарри машинально потянулся рукой ко лбу и потер шрам в виде молнии.

- Нет, - ответил он, - и меня это удивляет. Я думал, что теперь, когда Волдеморт снова набирает силу, он будет жечь постоянно.

Он взглянул на Дамблдора и заметил довольное выражение на его лице.

- А я думал как раз наоборот, - сказал тот. - Лорд Волдеморт наконец-то осознал, как рискован доступ к его мыслям и чувствам, которым ты пользовался. Похоже, теперь его очередь использовать Окклюменцию против тебя.

- Ну, я не жалуюсь, - сказала Гарри, который совсем не скучал ни по тревожным снам, ни по неожиданным проникновения в сознание Волдеморта.

Они повернули за угол, оставляя позади телефонную будку и стоянку автобусов. Гарри снова повернулся к Дамблдору.

- Профессор?

- Да, Гарри?

- Э-э… где именно мы находимся?

- Это, Гарри, очаровательная деревенька Бадли Баббертон.

- А что мы здесь делаем?

- Ах, да, конечно, я же тебе не сказал, - произнес Дамблдор. - Ну, я уже сбился со счета, столько раз мне приходилось говорить это в последние годы, но мы, уже в который раз, лишились одного из сотрудников. Мы здесь, чтобы убедить одного моего старого коллегу выйти из отставки и вернуться в Хогвартс.

- А в чем заключается моя роль, сэр?

- О, я думаю, тебе найдется применение, - уклончиво ответил Дамблдор. - Сейчас налево, Гарри.

Они продолжили путь по невероятно узкой улочке, по сторонам которой высились дома. Во всех окнах было темно. Здесь, как и в течение уже двух недель на Привит Драйв, было необычайно холодно. Гарри бросил взгляд через плечо, вспомнив о дементорах, и на всякий случай нащупал палочку в своем кармане.

- Профессор, а почему мы не аппарировали прямо в дом вашего бывшего коллеги?

- Потому что это было бы, по крайней мере, так же невежливо, как вышибить входную дверь, - ответил Дамблдор. - Этикет предоставляет возможность нашим друзьям волшебникам отказывать нам в гостеприимстве. В любом случае, большинство домов защищены от нежелательных вторжений при помощи заклинаний. В Хогвартсе, например…

- …нельзя аппарировать куда-либо внутри здания или на окружающую территорию, - быстро закончил Гарри. - Гермиона Грэйнджер рассказывала мне.

- И она совершенно права. Снова налево.

Церковные часы позади них отзвонили полночь. Гарри удивился, почему Дамблдор не счел невежливым явиться к своему коллеге так поздно, но теперь, когда у них завязалась беседа, он вспомнил о более неотложных вопросах, которые нужно было задать.

- Сэр, я читал в «Ежедневном Пророке», что Фаджа уволили…

- Точно, - ответил Дамблдор, теперь поднимаясь на крутую сторону улицы. - Его, как ты наверняка тоже читал, сменил Руфус Скримджер, бывший начальник главного управления авроров.

- Он… Вы считаете, что он хорош? - спросил Гарри.

- Занятный вопрос, - сказал Дамблдор. - Он способный, конечно же. Более решителен и суров, чем Корнелиус.

- Да, но я имел в виду…

- Я знаю, что ты имел в виду. Руфус человек дела и, большую часть трудовой жизни посвятив борьбе с темными волшебниками, не недооценивает лорда Вольдеморта.

Гарри ожидал, что Дамблдор расскажет что-нибудь о разногласии со Скримджером, о котором сообщалось в «Ежедневном Пророке», но тот молчал. У него не хватало смелости продолжать расспрос, поэтому он поменял тему:

- И… сэр… Я читал про мадам Боунс.

- Да, - тихо произнес Дамблдор, - ужасная потеря. Она была замечательной волшебницей. Вот сюда, я думаю… ой!

Он указал поврежденной рукой.

- Профессор, что случилось с вашей…

- Сейчас некогда объяснять, - ответил Дамблдор. - Это увлекательная история, я бы хотел отдать ей должное.

Он улыбнулся Гарри, давая понять, что он не пренебрегает его расспросами и позволяет продолжить их.

- Сэр… сова из Министерства Магии принесла листовку, там говорится о мерах безопасности, которые мы должны соблюдать, чтобы защититься от Пожирателей Смерти…

- Да, я тоже получил такую, - сказал Дамблдор, продолжая улыбаться. - Нашел в ней что-нибудь полезное?

- Не совсем.

- Нет, я так и думал, что нет. Но ты же, например, не спросил меня, какой джем я больше всего люблю, чтобы выяснить, настоящий ли я профессор Дамблдор или самозванец.

- Не спросил… - начал было Гарри, не совсем уверенный в том, выговор это или нет.

- Справка на будущее, это малиновый джем… Хотя, конечно, если бы я был Пожирателем Смерти, я бы разузнал о любых пристрастиях в области варенья, прежде чем себя изображать.

- Э… ну да, - сказал Гарри. - В этой листовке еще говорилось о каких-то инфериях. Что они такое? Там было не очень понятно.

- Это мертвецы, - спокойно ответил Дамблдор. - Мертвые тела, заколдованные исполнять приказы темных волшебников. Об инфериях давно ничего не было слышно, по крайней мере, с тех пор, как Волдеморт был силен… Он убил достаточно людей, чтобы создать целую армию таких. Мы на месте, Гарри, прямо сюда…

Они приближались к маленькому, опрятному каменному домику, расположившемуся в собственном саду. Гарри был слишком занят ужасающими мыслями об инфериях, чтобы обращать внимание на что-то еще, поэтому, когда они приблизились к входным воротам, Дамблдор встал как вкопанный, и Гарри наткнулся на него.

- Ох. Ох-ох-ох.

Гарри проследил взглядом за тщательно прибранной тропинкой и почувствовал, как его сердце ушло в пятки. Входная дверь повисла на петлях.

Дамблдор обернулся, всматриваясь в улицу вокруг них. Казалось, она была пуста.

- Приготовь палочку и следуй за мной, - тихо произнес он.

Он открыл ворота и, не шумя, торопливо зашагал по садовой тропинке, Гарри последовал за ним на цыпочках. Затем, подняв палочку, очень медленно распахнул входную дверь.

- Люмос.

Кончик палочки Дамблдора зажегся, освещая узкую прихожую. Дверь, ведущая налево, тоже была открыта. Высоко держа зажженную палочку, профессор вошел в гостиную, Гарри за ним.

Их глазам предстала картина полной разрухи. Напольные часы лежали разбитые у их ног: циферблат расколот, маятник валялся поодаль, словно упавший меч. Пианино завалилось на бок, клавиши рассыпались по полу. Обломки упавшего канделябра поблескивали вблизи. Диванные подушки были выпотрошены, перья вывалились из разрезов по бокам, обломки стекла и фарфора лежали всюду, будто пыль. Дамблдор еще выше поднял палочку так, чтобы свет от нее падал на стены, забрызганные чем-то красным и липким. Он огляделся по сторонам, когда Гарри сделал негромкий вдох.

- Не очень-то, да? - с усилием проговорил он. - Да, здесь случилось что-то ужасное.

Дамблдор осторожно направился к середине комнаты, внимательно рассматривая обломки под ногами. Гарри последовал за ним, озираясь вокруг, уже напуганный тем, что может предстать перед ним за упавшим пианино или перевернутым диваном, но тела, которое он ожидал увидеть, нигде не было.

- Может быть тут была схватка и… и они уволокли его, профессор? - предположил он, стараясь отогнать мысль о том, насколько тяжело ранен должен быть человек, чтобы оставить такие отметины на половину стены.

- Не думаю, - тихо сказал Дамблдор, заглядывая за выпотрошенное кресло, которое лежало на боку.

- Вы думаете, он…

- Все еще где-то здесь? Да.

Без всякого предупреждения Дамблдор нырнул вниз, запуская кончик палочки в сидение разорванного кресла, которое вдруг завопило: «ОЙ!».

- Добрый вечер, Гораций, - произнес Дамблдор, снова принимая вертикальное положение.

У Гарри отвисла челюсть. На месте, где считанное мгновение назад было кресло, теперь валялся непомерно толстый, лысый старик, потирающий низ живота и искоса глядящий на Дамблдора недовольными, полными слез глазами.

- Совсем необязательно было так сильно тыкать палочкой, - угрюмо заметил он, поднимаясь на ноги. - Больно же.

Огонек от палочки заблестел на его гладкой макушке, осветил выпуклые глаза, небывалой величины моржовые усы и тщательно отполированные пуговки на темно-коричневом жакете, который был одет поверх сиреневой шелковой пижамы. Он едва достигал головой до подборотка Дамблдора.