Кирилл и Ян - Сергей Дубянский

Радчинские домики скрылись из вида и начались бледно зеленые заросли, будто покрытые серебристым налетом.

– Верба зацвела, – сообщил Василий в паузе между гребками, – природа Бога чувствует – Вербное ж скоро.

– Неужто чувствует? – Ян усмехнулся, – хотя вам, диким племенам, виднее.

Обиделся Василий на «черный» юмор или нет, неизвестно, но дальше они плыли молча, пока водное пространство не сузилось, а радостные вербные заросли не сменились уродливым бетонным забором, за которым виднелись башенки недостроенного коттеджа; чуть в стороне поднимался еще один.

– Здесь берег высокий – паводок никогда сюда не доходит, – пояснил Василий, предвидя логичный вопрос.

– Неплохие домики, – Ян пару раз щелкнул камерой, – а чтоб стройплощадку было видно, можно? Вырубки, заборы, перекрывающие доступ к реке… ну, сам понимаешь.

– Сейчас все будет. Только, если честно, не верю я в силу прессы. Скандал, конечно, можно затеять, но его тихо погасят и ничего не изменится… – сделав еще несколько гребков, Василий опустил весла, – вон, смотри, – и Ян увидел варварски выкорчеванные деревья, лежащие могучими корнями вверх; бульдозер, наполовину сползший в котлован, аккуратные пакеты кирпичей, горы земли и мусора.

– О! То, что доктор прописал! – он снова навел камеру на берег, – а поближе можно подплыть?

– Можно, – Василий повернул лодку.

До берега оставалось метров двадцать, когда Ян принялся щелкать камерой; при этом автоматически срабатывала вспышка, и с берега раздался грозный голос:

– Кто, сука, позволил снимать? Это частное владение! Валите отсюда! Пристрелю! – из-за кирпичей появился мужчина в камуфляже, с карабином в руке.

– Он чего, псих? – удивился Ян, – да если он только поднимет свою «дуру», я сгною его! – поймал в видоискатель красномордого охранника, который все-таки вскинул оружие. Звук выстрела вспугнул стайку мелких птиц, заметавшихся над водой, и эхом покатился дальше, подняв с дуба десяток отдыхавших там ворон.

– Ты, дебил! – заорал Ян, – я тебя засажу лет на восемь!

– Покойники не кусаются! – расхохотался стрелок, – валите или убью! – и для убедительности выстрелил еще раз.

Странным образом, пули не просвистели рядом и не плюхнулись в воду, оставив круги на зеркальной поверхности, хотя целился безумный стрелок однозначно в лодку.

Бесстрашно щелкнув еще несколько раз, Ян убрал камеру.

– Все, Вась, валим отсюда.

– Как скажешь, – затушив «бычок», Василий взялся за вёсла, и стрелок сразу опустил карабин.

– И больше чтоб тут не шастали! – крикнул он на прощанье.

– Нет, блин, я это так не оставлю, – было видно, что Ян поражен наглостью и чувством безнаказанности охранника, – не знаете, идиоты, с кем связались!..

Поскольку Василий молчал, а требовалось выплеснуть эмоции, он обратился к еще не пришедшему в себя «соседу»:

– …О, втянул ты в историю!.. Тут пока до больницы довезут, кровью истечешь…

– Да уж… хорошо, что стрелок попался косой – ни разу не попасть в здоровенную лодку с двадцати метров!..

Фраза вернула Яна к явной нестыковке в произошедшем.

– Вась, – он устроился поудобнее, – мне кажется, тот козел стрелял холостыми. Я ж бывал в «горячих точках», знаю…

– Если б «козел» холостыми палил, – перебил Василий, – наши мужики давно б разнесли всю стройку на куски. Нет, Кирилл, у них все по-взрослому.

– Тогда ничего не понимаю. Я ж видел – он целил в нас!

– А оно тебе надо, понимать? – Василий перевел взгляд с потемневшей воды на журналиста, – пронесло, и слава богу.

Скорее всего, Яна б удовлетворил такой ответ, ведь даже самый блестящий репортаж – это все равно не роман, требующий экскурсов с глубоким анализом причинно-следственных связей, но Кирилл не дал ему просто кивнуть и отвернуться.

– …Слушай! — он встрепенулся, – неужто тебе самому не интересно? Что ж ты такой примитивный! Уперся в одну тему и больше ничего не хочешь знать! А вдруг Вася обладает сверхъестественной силой и умеет, к примеру, отклонять пули?..

– Я не примитивный, – Ян погрозил «соседу» и в подтверждение сказал:

– Не, Вась, колись. Если знаешь хоть какое-то объяснение…

– Ты все равно не поверишь.

– Это мое дело, верить или нет! Ты расскажи.

– Ладно, – Василий перестал грести, – меня хранит Водяной, а раз ты со мной, значит, и тебя тоже. Не знаю, что он сделал конкретно – то ли туманом глаза Егорке застлал (этого охранника Егором зовут), то ли ствол в небо завернул, то ли проглотил пули, но одно знаю точно – на этой реке я в безопасности.

– Водяной?!.. – воскликнули Ян и Кирилл хором, правда, услышал Василий лишь насмешливый голос Яна, – ты, значит, веришь в сказки про водяных? Ты что, язычник?

– Не люблю ярлыки – без них проще жить. А, касаемо «сказок», верю я в них или нет, так скажу – каждый Бог открыт лишь для тех, кто в него верит – им он помогает, а для всех остальных он закрыт, то есть фактически не существует.

– Эти байки мы тоже знаем, – Ян махнул рукой, – а более реалистического объяснения у тебя нет?

– Я ж говорил, не поверишь, – Василий совсем не обиделся, и это смутило Яна, привыкшего биться за свои убеждения.

– Ладно, – вздохнул он, – допустим, некая таинственная сила, привязанная к реке, существует; природы ее мы не знаем, поэтому можем называть, хоть Водяным, хоть каким-нибудь энергетическим полем – не важно. Но тогда объясни, почему твой Водяной сам не разберется с коттеджами? Поднял бы уровень воды еще на метр. Что ему стоит, если он, местный царь и бог?

– …Хороший вопрос! – похвалил Кирилл, и Ян, в кои-то веки, подмигнул ему, как сообщнику.

– У него ж не спросишь, а версий несколько, – Василий закурил. Коттеджи давно скрылись из вида, и лодка, вернувшись на простор, ограниченный далеким темным лесом, спокойно дрейфовала в предвечерней тишине, – например, он хочет проверить, на что способны люди в борьбе за свою среду обитания – не все ж высшим силам оберегать их. Или, возможно, он не хочет приносить зло нам, уважающим его, ведь если еще поднять уровень, наши дома тоже затопит, а народ там, в основном, не богатый – восстанавливать будет не на что, и Радчино погибнет само собой…

– То есть, все-таки получается, Водяной – это реальный божок, которому вы поклоняетесь, – резюмировал Ян, – а как и где вы это делаете? У него есть алтарь или… как это по-язычески, капище, да?..

– Его алтарь – река; зачем ему еще что-то? – Василий затушил сигарету и снова взялся за вёсла, – темнеет уже. Может, завтра утром поедете? А то сейчас и Вовку можете не найти, чтоб машину забрать – бухает, небось, с рыбаками, да и ты ж хотел еще природу поснимать.

– Поезд у меня вечером, так что… – Ян пожал плечами.

Лодка пошла быстрее, еле слышно всплескивая веслами. Сумерки сгущались, постепенно стирая далекий лес и превращая простор в серую бесконечность. Ян почувствовал себя неуютно – наверное, веру в сверхъестественное отметает исключительно сознание, а то, что находится глубже, потаеннее; то, что досталось нам от предков, всегда готово принять ее.

– …Ты чего там затаился? – обратился он к «соседу».

– Наслаждаюсь природой. Где еще такое увидишь?

– Согласен. Красиво, – Ян вздохнул полной грудью, – скажи, а ты что думаешь о Водяном?

– Вопрос поставлен некорректно. Водяного нельзя воспринимать отдельно – он часть пантеона, и тогда надо ставить вопрос о Боге…

– Давай поставим, – перебил Ян, – я считаю, Бог нужен тем, кто сам ничего не может. Например, я живу без него и прекрасно себя чувствую; и дальше проживу. А, вот, местные аборигены не могут ничего сделать с московскими рейдерами и потому придумали себе заступника. Разве нет?

– Да кто ж знает, как оно на самом деле? – философски ответил Кирилл, и Яна это вполне устроило.

– Знаешь, – он зло прищурился, – я теперь такой репортаж про это Радчино сделаю!.. Еще всякие уроды будут стрелять в меня!.. Когда в Дагестане со спецназом работал, то было понятно, но, чтоб тут, в российской глубинке?..

Вдали появились темные домики Радчино, словно поднявшийся из воды призрачный город. Выглядел он сказочно и в то же время пугающе реально; даже Ян заметил это, хоть ничего и не сказал, но Кирилл тоже без труда читал его мысли.

– А если Водяной – не сказка?.. – прошептал он зловеще.

– Слушай, — Ян взглянул недовольно, – давай не будем ломать нашу жизнь глупостями! Зачем ты хочешь перевернуть все с ног на голову? Это тебе кажется, что с Богом, как, кстати, и с любовью, живется легко и просто, а на самом деле…