Кирилл и Ян - Сергей Дубянский

– Да не может эта власть бороться с коррупцией! Коррупция – наш общественный строй! А смена общественного строя происходит только революционным путем. Ну да, кого-то сажают, но это не борьба; это Система отторгает нарушивших главное правило игры. Знаешь, какое? Нельзя резать дойную корову – ее надо только доить, пока сама не сдохнет.

– Страшно тогда… – Алена задумалась.

– Страшно, – кивнул Ян, – вот, я и не хочу, чтоб ты бегала тут под пулями, а бегать придется – как ни крути, ты к этой власти тоже имеешь отношение, и в эйфории новой свободы никто не станет разбираться, что ты – только девочка на побегушках и лишь тупо селила в гостиницы московских «пупков»… за дорогой следи!

Испуганно вывернув руль, Алена метнулась к обочине, заканчивавшейся глубоким кюветом, и чудом не угодив в него, вернулась к белой прерывистой линии. Фура, возникшая словно ниоткуда, пронеслась мимо, и дорога вновь опустела.

Пока Алена приходила в себя после маневра, изучавшегося в автошколе лишь теоретически, Кирилл подскочил к Яну.

– …Ну, зачем ей все эти ужасы? Может, и вообще все еще обойдется! Ты просто скажи, что любишь ее! Скажи, ну!..

– Так что там по поводу спермы? – успокоившись, Алена повернула голову.

– Со спермой у нас полный порядок – сама знаешь.

Кирилл вмиг съежился, и эта очередная победа над глупым сентиментальным «братом» подняла Яну настроение.

– Короче, – он хитро прищурился, ожидая реакции, – когда начнется кровопускание, я могу увезти тебя из этого дурдома. В замечательной стране Австрии, где на ближайшие двести лет не намечается никаких революций, есть городок Зальцбург, родина Моцарта, между прочим; а под тем Зальцбургом есть у меня славный домик и клочок земли.

– Правда?.. – глаза Алены округлились, – ни фига себе!

Не раз виденные по телевизору остроконечные крыши, узкие мощеные улочки и танцующие люди в тирольских шляпах поглотили рисовавшийся минуту назад кошмар; да и на лице Яна появилась улыбка, сразу превратив мрачного пророка в ловкого фокусника.

– Уф!.. А я, дура, уж вся испереживалась за судьбы Родины, – Алена засмеялась, – то есть, ты так нестандартно приглашаешь меня в гости?

– Просто я хочу спасти тебя.

– Знаешь, а мне нравится, – Алена окончательно развеселилась, – роль любовницы… это все-таки как-то унизительно; стать женой я пока не готова, да мы и почти не знакомы, так что спасай!.. – великодушно разрешила она, – слушай, а без грядущего катаклизма мы не можем съездить туда? Не насовсем, а так, на пару неделек.

– Запросто. Репортаж только сдам…

– Не, Кирилл, я серьезно.

– Да не Кирилл я! Кирилл – это мое, так сказать, прошлое. Ну, вспомнил о нем, раз уж твой отец так не любит поляков, а реально никакого Кирилла давно нет, – Ян победно взглянул на окончательно потерявшегося в ситуации «брата».

– Так не бывает, – покачала головой Алена, – прошлое никогда не исчезает без следа. Вы с Кириллом должны как-то уживаться; причем, вы оба мне симпатичны, каждый по-своему…

– …Нет, ты слышал! — от счастья Кирилл даже захлопал в ладоши, – мы оба!

– Да погоди ты! – отмахнулся Ян, – думаешь, я не догадывался? – но вслух сказал:

– Это называется раздвоение личности, а человек должен быть цельным, чтоб чего-то добиться.

– Мне кажется ужасно скучным только и делать, что чего-то добиваться…

– Тебе, вот, кажется. В этом, кстати, одна из главных проблем – мы оцениваем чужое счастье теми мерками, которые заготовили для себя, а оно у каждого свое. Не согласна?

Несколько минут Алена молчала; потом вздохнула.

– Здесь, возможно, ты прав.

– А в чём я не прав?

– В отношении будущего России. В плане власти я, наверное, согласна с тобой, но тут еще остались Лешие, Водяные и еще много кого, кто не позволят испоганить свою территорию.

– Короче, да поможет нам Бог?

– Типа того. Но ты, конечно, в Бога не веришь?

– Ну… – это был редкий случай, когда Ян не смог быстро сформулировать ответ – с одной стороны, ему не хотелось огорчать Алену, но, с другой, на подобные вопросы лучше сразу говорить правду, чтоб не юлить потом всю оставшуюся жизнь, – конечно, не верю.

– А Кирилл?

– …Я верю! — воскликнул тот, – это ведь он спровадил в командировку Костю Орехова, отменил автобус, чтоб на такси мы успели вернуться; он забрал к себе бабку с козой!..

Ян скептически взглянул на восторженного «брата».

– Черт его знает, того Кирилла. Мутный он какой-то.

Нагромождение разнокалиберных высоток становилось все ближе, и Алена сменила тему:

– Давай заедем к Сан Санычу – тут по дороге, а потом кину тебя, куда скажешь. Извини уж, но мне надо хоть марафет навести, а то сегодня шефы возвращаются; наверняка будут собирать всех.

– Чуть не забыл! – Ян с радостью вернулся к знакомой реальности, – координаты-то оставь, а то куда я статью сброшу?

– Легко, – Алена протянула визитку, – а ты свои?

– А надо? Все равно ж звонить не будешь.

– Кто знает?.. Хотя не хочешь – как хочешь, – Алена свернула во двор и остановилась, – тут у нас живет Сан Саныч.

– Пошли вместе, а то сейчас объяснять ему, кто я, да откуда, – выйдя из машины, Ян оглядел уродливо опиленные деревья, ржавые качели и мусорные контейнеры, от которых тянуло гнилью. …Явно не Радчино. Лучше б, правда, жил там какой-нибудь Водяной, чтоб охранять такое место… а, может, он там и живет, иначе откуда б Вася взял пули?.. А, может, тогда и Бог есть? Кто-то ж веками вытаскивает эту страну из крови и безумия. Одни люди вряд ли способны на такое… Блин, что-то совсем эта Алена задурила мне голову – так не долго скатиться на один уровень с моим отмороженным «братцем». Колодин, твою мать!.. Хотя, похоже, все они тут Колодины – всем нужен какой-то Бог… блин, а ведь в этом «колодизме» и есть загадка гребаной русской души! В то время, как надо просто работать – тогда все неразрешимые загадки как рукой снимет!..

Они поднялись на третий этаж, и Алена позвонила.

Открыл Сан Саныч быстро, но в квартиру не пригласил. Ян, правда, успел увидеть трех пацанов с визгами бесившихся на диване; растрепанную женщину, безуспешно звавшую их к столу с дымящимися тарелками; из другой комнаты слышался мужской голос, возмущавшийся не выглаженной рубашкой. Это походило на сцену из плохой комедии, и сам маленький лысый хозяин в линялой футболке прекрасно вписывался в нее.

Яну он молча пожал руку, а у Алены поинтересовался, как поживает отец, и протянул раритетную папку с завязками. На том аудиенция закончилась, так как из комнаты заорали, что «его бешеные внуки ничего не жрут». Дед поспешил на помощь, по ходу цепляя на круглое добродушное лицо маску строгости.

– Хочешь такую жизнь? – спросил Ян, спускаясь вниз.

– Пока нет, – Алена уверенно покачала головой, – но когда-нибудь придется. Не троих, конечно… или ты другого мнения?

Ян обернулся к «брату», но тот растерянно молчал.

– …Ссышь, когда страшно? – Ян усмехнулся и ответил сам:

– А чего такого? Тебе ж не придется кувыркаться с кашами – на то имеются специально обученные люди; и рубашки гладить не придется…

– Лучше б ты так не говорил, – Алена уселась за руль.

– Почему?

– А я теперь буду долго думать и неизвестно, к чему приду.

– Ну, думай, – Ян захлопнул дверцу, и машина аккуратно выехала из двора.

Наверное, Алена восприняла совет буквально, потому что до самой гостиницы они ехали молча; да и там она не стала выходить, а дождавшись, пока Ян сам подойдет к водительской двери, опустила стекло.

– Поезд у тебя во сколько?

– Не заморачивайся, – Ян махнул рукой, – как в народе говорят? Долгие проводы – лишние слезы, да?

– Типа того. Ну, тогда пока.

Стекло поднялось, а еще через минуту машина аккуратно втиснулась в поток и затерялась среди таких же безликих железных коробок. Ян оглянулся на «брата» и усмехнулся.

– …Чего вылупился? Говори!

– Ты – идиот! Что ты собираешься делать дальше?

– Я собираюсь заняться Радчино – надо глянуть бумаги, пока не уехал, а то потом этого Сан Саныча с собаками не найдешь; дальше начну лепить репортаж – основную работу ж тоже никто не отменял…

– Ты о чем?! – вспыхнул Кирилл, – какое Радчино? Какой репортаж? Ты понимаешь, что так не расстаются с самой прекрасной девушкой на свете! Звони ей сейчас же!

– Да пошел ты! – огрызнулся Ян, – у меня работы выше крыши! Хочешь, сам звони.

– Я? Ты мне доверяешь?..

– Доверяю – не доверяю… Тебе все равно делать нечего! Чем, вот, ты занимаешься, пока я деньги зарабатываю?